Вот. В этом и заключался весь план. Все было продумано. Это был способ для нас обоих осуществить мечты. И все же, в моем голосе было больше уверенности, чем на самом деле. Мое сердце бешено колотилось, и у меня перехватило дыхание.

Если ей это не понравится, если она скажет «нет», я не был уверен, что смогу оправиться.

— Ты закончил? — спросила она.

— Да.

— Хорошо. — Она пошевелилась, убирая руки за спину. И когда она протянула их мне, они оказались не пустыми.

В кулаке она сжимала серебристый баллончик.

Это был ее спрей от медведей.

Она посмотрела на него, повернув боком.

— Я пришла сегодня на игру, потому что хотела посмотреть, как бы это было, если бы я была самой собой, просто еще одной студенткой, наблюдающей за игрой в футбол самого горячего парня в кампусе. Я хотела получить такой опыт, потому что большая часть этого года была совсем не обычной.

— О, черт. — В этом был смысл. И теперь я чувствовал себя идиотом из-за того, что отказался от своего плана.

— В четвертой четверти я кое-что поняла, — сказала она. — Я — это не просто я. Я не просто еще один студент.

— Только не для меня.

Она еще мгновение смотрела на баллончик, затем протянула ее между нами.

— Я тоже выбираю тебя.

Мое сердце ушло в пятки. Навсегда. Оно проплыло мимо баллончика со спреем от медведей и попало ей в руки. Потому что оно больше не принадлежало мне.

Оно принадлежало Фэй.

Вот каково это — влюбиться, не так ли? Страдание и блаженство.

Она сделала шаг вперед, опустила руку, и баллончик выскользнул из ее пальцев. Он упал на ковер с приглушенным стуком. Затем она приподнялась на цыпочки и положила руку мне на грудь, расстегивая молнию на моей толстовке, чтобы притянуть меня ближе.

Она была недостаточно высока, чтобы дотянуться до моих губ, поэтому я наклонился, слегка отстраняясь. Каждый раз, когда она приближалась к поцелую, я отстранялся.

— Раш. — Она сильнее дернула меня за рубашку. — Прекрати играть.

— Кажется, это вполне уместно, если я помучаю тебя минутку. Ты несколько месяцев заставляла меня проходить через ад. — Я потянулся к резинке в ее волосах и снял ее, пока волосы не рассыпались по плечам. Затем я запустил пальцы в мягкие пряди, наклоняясь ближе, пока наши носы не соприкоснулись. — Ты хоть представляешь, как много я о тебе думаю?

— Больше, чем о футболе?

— Больше, чем о футболе.

— Хорошо. — Она улыбнулась. Это была такая яркая улыбка, что она осветила все ее лицо, как бело-золотые лучи восходящего солнца в Монтане.

На этот раз, когда она потянула меня, я не сопротивлялся. Я подождал, пока ее губы коснутся моих, и замер, пока она не начала целовать меня.

Это было сладко и легко. Зная Фэй, я мог предположить, что это была проверка, как долго я смогу продержаться.

Я зарычал.

Она хихикнула.

— Теперь я могу тебя поцеловать?

— Если хочешь.

Я прижался губами к ее губам, мои руки обвились вокруг ее спины, и я приподнял ее над полом.

Ее язык мгновенно переплелся с моим, и, черт возьми, она была вкусной. Как мед и мята. Из ее горла вырвался стон. Или, может быть, он вырвался из моего.

Мы прижались друг к другу, целуясь без стеснения. Ее руки обвились вокруг моих плеч, а пальцы зарылись в мои волосы. Она обвила одной ногой мое бедро, когда я пинком вышвырнул этот чертов спрей от медведей в коридор.

Он ударился о плинтус, отлетев рикошетом к лестнице.

Скатертью дорога.

Глава 26

Фэй

Поцелуй с Рашем был похож на катание на американских горках. Каждый раз, когда я чувствовала себя уверенно, он делал что-то, от чего у меня сводило живот. В тот момент, когда он переносил меня через порог и захлопывал дверь, у меня свело живот. Второй раз, когда мы боком упали на его кровать.

Мы врезались друг в друга, сплетаясь руками, ногами и языками. Как бы долго я его ни целовала, этого было недостаточно. Я облизывала каждый уголок его рта, пока он завладевал моим.

Моя кожа горела огнем. Пульсация в моем теле была мучительной. Я обхватила ногой его массивное бедро и прижалась к нему, отчаянно нуждаясь в некотором трении.

Месяцы, и месяцы, и месяцы этого отталкивания и притяжения Раша. То, что мы оказались здесь, было неизбежно, не так ли? Как бы сильно мы ни сопротивлялись — я сопротивлялась, — это было бесполезно. Огонь между нами было не погасить. Каждое прикосновение, каждое движение его рук, и я таяла.

Он прикусил мою нижнюю губу, прежде чем наклонить рот под другим углом. Медленное скольжение его языка заставило меня застонать. Затем я почувствовала трепет, от которого задрожало все мое тело.

Черт, этот мужчина умел целоваться. Если он продолжит в том же духе, я могу кончить от одного поцелуя.

Раш оторвался от губ и, откинувшись назад, посмотрел на меня потемневшими глазами. Его кадык дернулся, когда он сглотнул.

— Что? — мой голос был хриплым и отчаянным.

— Пути назад нет. Ты в моей постели. С этого момента и навсегда. Будь уверена.

Я была уверена в этом с того самого момента, как ушла с того футбольного матча. С тех пор, как вернулась домой и достала из шкафа баллончик со спреем от медведей.

Такие люди, как Холзи и ее друзья, всегда будут думать, что Раш лучше меня. Они всегда будут считать, что единственная причина, по которой мы вместе, — это ребенок.

Мне было все равно, теперь. Я устала бороться.

Раш был моим. Возможно, мы бы не оказались здесь, если бы я не была беременна. А может, и были бы. Может быть, та безумная летняя ночь всегда была бы началом наших отношений.

Я обхватила его подбородок рукой.

— Я уверена.

Он прижался своим лбом к моему.

— Это безопасно? Для Сквиша?

Раш не смог прийти на мой последний осмотр. Это был единственный визит к врачу, который он пропустил. Было странно находиться в смотровой комнате без него. Смотреть на пустой стул, где он спокойно сидел, вертя в руках бейсболку и ожидая, пока доктор разрешит нам послушать сердцебиение ребенка.

Возможно, именно из-за того, что Раша не было, я набралась смелости спросить доктора о сексе. Не то чтобы я ожидала, что это произойдет, но после того поцелуя, может быть, с самого начала, часть меня надеялась.

— Да, это безопасно.

Он отстранился, и в его шоколадных глазах вспыхнул огонек. Он поднял руку, от виска и провел по моему лицу к подбородку. По моей коже пробежали мурашки, когда он провел пальцем по горлу, нащупывая пульс, прежде чем опуститься к ключице.

Футболка, которую я надела перед сном, была изношенной и тонкой. Я не позаботилась о лифчике. С таким же успехом это могло быть и пустяком, если бы его прикосновение не проникло сквозь ткань.

Он спустился ниже, к моему сердцу, а затем к груди. Он обвел мой сосок три раза, прежде чем перекатить его между большим и указательным пальцами.

— Раш, — прошипела я, выгибаясь навстречу ему. Трение о хлопок моей ночнушки и прикосновение его пальцев было восхитительной пыткой. Я прижималась всем телом к его ноге, терлась об эту твердую, как камень, мышцу.

— Я мечтал об этих сосках. — Он наклонился и прильнул ртом к моей груди, посасывая ее через футболку.

— Еще. — Мои глаза закрылись, когда я запустила пальцы в его волосы. Они были длиннее, чем этим летом. Достаточно длинные, чтобы выбиваться из-под полей его бейсболки.

Когда он начал сосать сильнее, я потянула за пряди, удерживая его в ловушке.

Его рука двинулась ниже, скользя по моим ребрам к полоске кожи, где задралась футболка.

Он скользнул под подол, и на этот раз не было ничего, кроме его широкой, сильной ладони, обхватившей меня, сжимающей и разминающей мою грудь, в то время как его рот переместился к другому соску.

О, боже, я была готова разорваться на части. Мое сердце билось так сильно, что казалось, оно бьется о грудину. Дыхание было прерывистым, а голова кружилась.

Он приподнялся на локте и, прежде чем я успела понять, что происходит, стянул футболку через мою голову, заставляя мои руки задраться вверх, пока они не коснулись спинки кровати. Он резко дернул запястьем, и моя футболка перелетела через его плечо на пол. Затем его рот, горячий и влажный, оказался на моем соске, и я прикусила губу, чтобы не закричать.