Да, это было не лучшее мое решение. И Мав, казалось, был одержим идеей заставить меня заплатить за эту ошибку. По крайней мере, Эрику было все равно. Хотя за последние две недели он стал проводить у Калинди еще больше времени. То ли потому, что они были поглощены друг другом, то ли потому, что хотел избежать напряжения под этой крышей.

Черт возьми. Я подавил стон.

Это должно было быть к лучшему. Фэй нужно было найти приличное жилье, и я не пожалел, что перевез ее сюда. Но была причина, по которой я предпочитал строить планы.

Спонтанность обычно кусала меня за задницу.

— Ты можешь просто… отступить? — спросил я Маверика. — Сегодняшняя игра даже не обещает быть хорошей. Ты можешь пропустить первую четверть. Дай ей досмотреть документальный фильм.

— Конечно, ты на ее стороне. Это что, будет так же как с Холзи?

Он всегда собирается бросать мне это в лицо?

— Мав, я не выбираю, на чьей стороне быть. Я пытаюсь сохранить мир.

— Тебе следовало подумать об этом до того, как ты перевез ее в дом, — пробормотал он. — Ты должен выбрать сторону.

Что он имел в виду на самом деле? Выбрать его сторону.

Доказать, что я был более предан ему, чем женщине. Сначала Холзи. Теперь Фэй.

Разве мы недостаточно поиграли в эту игру?

Я стиснул зубы, чтобы не сказать чего-нибудь такого, о чем потом пожалею. Затем, когда из динамиков телевизора зазвучал голос диктора перед игрой, я пошел на кухню, где Фэй стояла перед открытым холодильником.

— Эй.

Фэй с такой силой захлопнула дверцу холодильника, что зазвенели приправы.

— Где мой ужин?

Я моргнул.

— А?

— Боже. Ужин. Он был в белом контейнере с моим именем на крышке. Ты его съел? — Она указала на затылок Маверика. — Или он?

Мы оба знали, что это Мав. И мы оба знали, что он слушает.

— Прости. Я не заметил твоего имени. — Я бы взял вину на себя, если бы это означало, что борьба прекратится.

— Конечно. — Фэй скрестила руки на груди, ее челюсть напряглась.

— Я приготовлю тебе что-нибудь еще на ужин. — Я провел рукой по волосам, подходя к холодильнику, чтобы снова открыть дверцу.

Вариантов было немного. У меня не было возможности зайти в продуктовый магазин с тех пор, как мы играли в эти выходные, и сегодня у меня был занят целый день, так что у меня не было времени на перерывы между учебой и тренировкой.

— Сэндвич с индейкой? — спросил я, открывая ящик с мясным ассорти. У нас вообще есть хлеб?

— Я не могу есть мясные деликатесы на ужин.

— О, да. Точно. — Дерьмо. На ее первом приеме врач ознакомил нас с длинным списком продуктов, которые она не могла есть. Суши. Мягкий сыр. Я совсем забыл о мясных деликатесах.

Я открыл морозилку и отложил в сторону пакет с горошком.

— Как насчет пиццы? Я мог бы приготовить пиццу с сосисками.

Она покачала головой.

— У меня от сосисок изжога.

— Правда?

— Да. Беременность, очевидно, означает, что изжога — это новая выходка моего организма. И мне не нравятся соусы.

Черт возьми.

— Чего бы ты хотела? — спросил я.

— Цыпленка с картошкой, которые съел «ты». — Ее воздушные кавычки с таким же успехом могли означать два средних пальца, показанных парню в гостиной.

— Я пойду куплю тебе ужин.

— Забудь об этом, — пробормотала она. — Я разберусь с этим сама.

— Нет, я сказал, что куплю тебе ужин.

Маверик выбрал именно этот момент, чтобы увеличить громкость. Комментаторы начали обсуждать, как игрок «Сихокс» выбегает на поле.

— Мав, ты не возражаешь?

Он убрал громкость на две единицы.

Черт возьми.

— Спасибо, чувак.

— Не за что. — Он поднял руку и показал мне большой палец.

Мои ноздри раздулись, но я остался на месте, не позволяя себе пошевелиться из страха, что дам ему подзатыльник.

— Что-нибудь еще нужно в магазине? — спросил я Фэй. — Назови что-угодно. Я куплю.

Она вздрогнула, и ее глаза широко раскрылись.

— Вау.

— Что? — Неужели все, что слетело с моих губ, разозлило этих двоих в тот момент? Возможно.

Маверик прибавил громкость. Снова.

— Неужели напоминания о том, что я бедна, станут повседневным явлением? — спросила она. — Или только по понедельникам?

— Ого. — Я поднял руки. — Я ничего такого не имел в виду.

— Конечно, — невозмутимо ответила она. — Точно так же, как ты ничего не имел в виду, когда сказал мне, что у тебя есть доступ в Интернет. Точно так же, как ты ничего не имел в виду, когда оставил двадцать долларов чаевых за десятидолларовый обед в закусочной в четверг. Точно так же, как ты ничего не имел в виду, когда пересчитывал арендную плату, и она стала на пятьдесят долларов меньше в месяц. Я же сказала, мне не нужна твоя жалость.

— Это не жалость.

— Нет? Потому что отсюда так и кажется. Ты бы сказал что-нибудь из этого, предложил бы купить мне в магазине все, что я захочу, если бы я не сказал тебе, что у меня нет денег? Тебе обязательно было рассказал Маверику о моем финансовом положении, чтобы он мог при каждом удобном случае бросать мне это в лицо?

Христос. Я не ожидал, что Мав окажется таким придурком из-за денег. Я только попросил его не брать с Фэй ни цента за ее долю. Что я все оплачу.

— Фэй, я просто пытаюсь…

Маверик снова прибавил громкость. Это было так громко, что вибрация отдавалась на моей коже.

— Какого черта, Маверик! — крикнул я в тот же момент, когда Фэй рявкнула:

— Не мог бы ты, пожалуйста, сделать потише?

— Отлично! — крикнул он и вскочил с дивана. — Телевизор твой.

Он нажал кнопку выключения на пульте. Легким движением руки он отправил его в диванную подушку, что тот ударился о нее с приглушенным стуком, когда тот протопал в свою спальню и захлопнул дверь.

Потребовалось некоторое время, чтобы шум стих. Тишина, которая последовала за этим, была невыносимой.

— Черт возьми. — Я запрокинул голову к потолку, уставившись в пустоту на несколько мгновений. — Когда мы начали так часто спорить?

— Когда стали жить вместе.

Я виноват. Это была моя вина.

— Я принесу тебе что-нибудь на ужин.

— Я больше не голодна. — Прежде чем я смог остановить ее, прежде чем я смог все исправить, она ушла, прошла через гостиную и поднялась по лестнице. Фэй не хлопнула дверью, но закрыла достаточно громко, чтобы я услышал.

Что ж, даже если она не была голодна сейчас, я хотел, чтобы она поужинала.

Я взял ключи со стойки и вышел на улицу, позволяя прохладному ночному воздуху прогнать ярость и разочарование, жгущие мою кожу. Почти всю дорогу до закусочной я не мог пошевелиться, пока не разжал челюсти и не расслабил пальцы на руле.

Неужели так уж плохо, что я захотел помочь Фэй? У меня была полная стипендия с ежемесячным отчислением. Была причина, по которой Маверик, Эрик и я не нашли четвертого соседа.

Нам не нужна была помощь в оплате аренды.

Но меньше всего я хотел, чтобы Фэй чувствовала себя… хуже.

Я припарковался у закусочной, но не стал выходить из машины. В «У Долли» было хорошо, но он был старым и обветшалым. За те недели, что я приезжал сюда, я и забыл, насколько облупилась краска на фасаде. Я перестал замечать выцветшие краски и неровную парковку.

В основном потому, что, когда я приходил сюда, я смотрел не на здание. Я смотрел прямо сквозь его затянутые пленкой окна на столовую, ища Фэй.

Она работала усерднее, чем следовало бы. Я хотел помочь после того, как она рассказала мне о своих денежных проблемах, но моя идея помочь только усугубила их.

Возможно, я только еще больше запутался, придя сюда сегодня вечером, но я выбрался из «Юкона» и зашел в закусочную. Дасти сидела за столом в пустой столовой с раскрытой газетой на столе.

Кроме нее, в здании никого не было.

Так вот почему Фэй не работала по понедельникам? Потому что не было клиентов, которых нужно было обслуживать? Почему Дасти вообще открыла закусочную? Ей действительно нужно было работать семь дней в неделю?