— Ну, рубашку чистую там, гребень, тряпицу для лица и тела, чтобы было чем обтереться. И плащ возьми на всякий случай. Вдруг нам комнаты не достанется и придется в телеге спать.

Я перебрала вещи, отданные мне Боженой, выбрала нужное и аккуратно сложила в свой мешок. Надо отдать должное, бабка меня вещами не обделила. У меня было четыре рубашки, три юбки, одна из которых из плотной теплой ткани, безрукавка, чулки и три пары носков, ну и плащ с сапогами. Ленты и гребешок у меня тоже были. Теперь моё барахло скоро пополниться ещё одной рубашкой и теплым платьем. И я не представляла себе, как я это всё потащу с собой к Вию. Приду к нему такая накряченная и скажу: «Очищай меня, Вий, поскорее! А то видишь, сколько у меня приданного! Женихи так и стоят в ряд, ждут, когда я вернусь».

Ягиня, кстати, сказала, что я вполне себе состоятельная невеста, осталось только для жениха рубаху пошить, и можно взамуж. А уж если две пошью, то меня прямо с руками и ногами оторвут, не посмотрят, что я круглая сирота. Так ведь даже удобнее, можно со мной делать, что заблагорассудиться. Заступиться ведь некому будет.

Ага, так и сказала. Правда, добавила, что к выбору жениха для меня она подойдет со всей серьёзностью. За первого встречного меня не отдаст. И всю подноготную и родословную изучит вдоль и поперёк.

— Хочу спать спокойно, — ответила Ягиня на мой вопрос: «Ей-то это зачем нужно?»

И никаких тебе обнимашек и всяких там «ты стала мне, как родная»! Одно радует, когда от Вия вернусь, одну меня не бросят. В люди выведут, устроиться на новом месте помогут, дров наломать не дадут. Это вселяло надежду.

С такими вполне себе светлыми мыслями я улеглась спать. Надо сказать, что меня всё это время мотыляло из стороны в сторону. То я находила своё существование здесь вполне сносным и терпимым, то отчаянно скучала по Киру. То мне вдруг становилось очень жаль себя несчастную из-за того, что со мной произошло, и хотелось вернуться домой, только чтобы последних трёх лет не было.

Последнее время смена настроений была уж слишком частой, такое обычно бывало перед этими самыми днями. Какой цикл был у Забавы я не знала, но подозревала, что скоро-скоро всё должно случится. Полное отсутствие средств личной гигиены меня очень смущало, а подкатить с этим вопросом к Ягине я пока не решалась. Завтра поинтересуюсь обязательно.

Когда Ягиня меня разбудила, было ещё темно.

— Вставай, Забава, надо выезжать, — сказала она, — путь не близкий, а ещё место занять надо и пошлину оплатить.

В деньгах, которые были тут в обиходе я совсем запуталась. Чёткой мерой купли-продажи был мех, а деньги особо не ценились.

Ягиня показала мне мелкие монетки векши и покрупнее ногаты, еще были резаны и куны. И я так и не поняла, сколько в среднем, например, стоил литр молока или килограмм рыбы.

Так как постоянной цены на те или иные товары не было. Стоимость определялась временем года и распорядителем ярмарки, он же следил, чтобы особо жадные торговцы не сильно завышали цену на свои товары. Но здоровая конкуренция приветствовалась, хотя нередко она становилась совсем не здоровой. Одному продавцу ничего не стоило наговорить всяких гадостей про товар другого. Делалось это с добрым выражением лица и объяснялось искренним желанием помочь покупателю.

— В селище зови меня Ядвигой, — предупредила меня Ягиня. — И откуда мы не распространяйся. А лучше вообще молчи, я сама всё, что нужно скажу. И далеко от меня не отходи.

— Может мне немой прикинуться? — спросила я. — Тогда говорить совсем не придется. Буду мычать и пальцами крутить.

— Отличная мысль! Только не получится, — ответила девушка, — тебе ведь среди них жить потом. Кто-то узнать тебя может.

— Но я могу больше никогда в это конкретное силище и не попасть, — сказала я, — не буду же я постоянно менять место жительства.

— Как знать? Как знать? — проговорила Ягиня. — Но надо учесть всё.

Конечно, она права, но мне от этого было не легче.

— Ну, а если в лоб спросят, откуда мы? Что отвечать? — спросила я.

— Скажешь, из Вяжли мы. Вяжля далековато от Порычаева находится. Оттуда на ярмарки мало кто ездит, вряд ли односельчанин встретится.

— А нас что в такую даль понесло? Мы что в Вяжле всё это продать не могли? — как по мне, так стрёмная какая-то версия.

— А у нас ярмарка не скоро, а продать сейчас нужно, — отрезала Ягиня.

— Ну, это, конечно, всё объясняет! — согласилась я.

— Ты вместо пустых разговоров лучше бы посмотрела, как я лошадью правлю! На, вот, почувствуй поводья.

Да, править лошадью — это целая наука. Нужно чувствовать, что делаешь, а не просто дергать за поводья бездумно, так как можно травмировать лошади углы рта и десны. Все движения выполняются плавно, при этом поводья всегда должны быть равномерно натянуты.

— Давай, поверни тут направо, — наставляла меня Ягиня, — вот так, правильно. Лошадь всегда должна чувствовать, что ты следишь за дорогой. Не давай ей волю. Лошади все разные, но любая должна знать, что ты хозяйка, и тебя следует слушаться.

Вскоре у меня начало получаться править вполне сносно на мой непривередливый взгляд. Во всяком случае, лошадь меня понимала.

Солнце взошло над горизонтом ещё не очень высоко, когда вдалеке показались домишки.

— Это Порычаево? — спросила я.

— Да, скоро будем на месте, — ответила Ягиня.

— Какое-то сельцо небольшое, — протянула я разочарованно. Мне казалось, что в Порычаеве я увижу что-то особенное. Может, какие-то красивые старинные строения. А тут несколько ничем не примечательных избушек.

— Подожди, это только окраины, — успокоила меня Ягиня, — Порычаево — богатое селище, большое.

И правда, через какое-то время мы въехали на небольшой холм, и мне открылся прекрасный вид на большое поселение с разными избушками, крыши некоторых были украшены петушками. На неровных улочках сновали туда-сюда люди и повозки. А в центре виднелась площадь с разными прилавками и небольшим шатром.  .Ч.и.т.а.й. .к.н.и.г.и. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

— А это что такое? — спросила я, указывая на него.

— Скоморохи, видно, выступать будут, — ответила Ягиня, — последний раз выступали, князя с княгиней изображали. И так потешно выходило у них!

Ну, вот, познакомлюсь с местным искусством!

Удобства постоялого двора и разные базарные шутники (Анна)

Порычаево встретило нас весёлым гомоном, в котором перемешалось всё: собачий лай, кукареканье петухов, перекрикивание сельчан и весёлая музыка, доносившаяся, по-видимому, с площади.

Тут Ягиня правила сама, осторожно направляя нашу повозку к знакомому её подворью. В селище их было два, находились они на разных концах, поэтому сильно между собой не конкурировали.

Подворье имело вид не очень презентабельный. Совсем не пятизвёздочный отель, и даже не три звезды. Тут хоть на одну бы натянуть. Посреди большого двора стоял домишко совсем не больших размеров. Где там должны помещаться приезжие, для меня пока оставалось загадкой. Но и в телеге ночевать не хотелось. Поэтому, когда Ягиня вернулась с ключами от нашей ночлежки, я обрадовалась.

— Последнюю урвала, прямо перед носом у какого-то бородача — похвасталась она. — Пойдем, освежимся, и на площадь поедем.

Мы припарковали нашу лошадь в свободное стойло, задали ей корма, а сами пошли в дом.

В тесной горнице стояло большое количество столов. В основном тут заседали бородатые мужики, они что-то выпивали из больших кружек и громко переговаривались между собой. Некоторые заливисто храпели, сложив свои буйные головы на грязную столешницу.

В углу виднелось что-то типа рецепшена, там стоял угрожающего вида мужичок с большими кулаками, видимо, местный вышибала. Рядом крутилась тётка в грязном фартуке — хозяйка. А между рядами сновали две девчонки в таких же грязных фартуках с не менее грязными подносами в руках — официантки типа. Над столами вились полчища мух. Воняло кислятиной. Меня замутило.

— Пойдем туда, — потащила меня за собой Ягиня в сторону «рецепщена». — Нам бы освежиться, уважаемая! — обратилась она к хозяйке.