По щекам старухи потекли слёзы. Чуди тоже тихонько заплакали.

— Но я не могу уйти от вас без этого меча, — проговорил я, — я князю обещал!

— Долг превыше всего! Понимаю, — произнесла Малуша. — Свар, покажи ему дорогу!

По запутанному лабиринту Свар привел меня в небольшую хорошо освещенную пещеру. В её центре на камне лежал меч-Кладенец. Ничем от обычных мечей он не отличался, даже рукоятка драгоценными каменьями не была украшена. А вдоль стен стояли каменные изваяния.

— Сейчас и ты к ним присоединишься, — грустно произнёс чудь.

А я протянул руку к мечу и свободно поднял его с камня.

Скучные домашние хлопоты (Анна)

Теперь каждый мой день начинался до свету. Ягиня сказала, что я так быстрее привыкну к образу жизни обычных сельских женщин и смогу влиться в их общество без особых усилий.

После нехитрых гигиенических процедур, я шла за дровами. Печь ведь сама себя не затопит. Раз в три — четыре дня надо было выпекать хлеба и каждый день готовить какую-нибудь похлёбку и кашу.

***

О кашах хочется сказать отдельно. Под руководством Ягини я научилась готовить разные каши. И это не привычные нам манка да овсянка. Нет! Тут в почёте были гороховая да берёзовая каши. Последняя считалась особым лакомством. Да-да, вы не ослышались, именно берёзовая!

— Берёшь березовую кору, измельчаешь до стружки, заливаешь водой и в печь, — поучала меня Ягиня, — можно туда серёжки покрошить и мёду добавить.

Что я могу сказать, немного похожа на манную, если молочком разбавить.

Овсяную кашу тоже варили, но не их хлопьев, а из зерен, и пшённую. Причём их можно было готовить как сладкими, молочными, так и мясными.

И похлёбка, чтоб вы знали, — это не наш суп. В ней ни картошечки, ни морковки нет. Зато лебеда или брюква с корешками — это наше всё.

— Запоминай, — ругалась на меня Ягиня, — иначе прослывёшь плохой хозяйкой!

И насилком впихивала в мою бедную голову рецепты различных пирогов, пастилы, киселей и взваров. Потом заставляла повторить.

— А можно, я это всё запишу куда-нибудь, — спросила я, когда мой мозг отказался запоминать рецепт очередного шедевра.

— Куда запишешь? — спросила Ягиня.

— На листочек какой-нибудь. У Ягуши ведь есть листочки и писало, — проговорила я.

— Ха! Придумала! Ты знаешь, сколько тебе таких листочков исписать придётся? Мы ещё и половины с тобой не выучили, — рассмеялась Ягиня.

— А поваренных книг у вас на ярмарке случайно не продают? — спросила я на всякий случай. У Ягуши вон учебники были, почему тогда книги с рецептами нет.

— Какой книги? — не поняла Ягиня.

— Ну такой, где все рецепты записаны были бы, — пояснила я.

— Не знаю, мне такие не попадались, — ответила девушка, — обычно у нас хитрости от матери к дочери передаются. Девочек сызмальства готовить учат. И у каждой хозяйки есть свои секреты.

— А вас с Ягушей тоже мама готовить учила? — поинтересовалась я без задней мысли. Интересно же всё-таки. Я-то Ягине почти всё о себе рассказала, а она про себя молчит.

— Нет, — нахмурившись, ответила девушка, — не мама.

И больше ничего не добавила, только посмотрела так, что расспрашивать дальше мне расхотелось. Не хочет говорить, и не надо. Ну, и фиг с ней.

***

Управившись с готовкой, я шла к корове. Её надо было подоить и вывести пастись на травку. Мурёнка ко мне уже не относилась так настороженно и почти верила, когда я называла её красавицей.

Потом на очереди был курятник. Куры послушно покидали своё жилище, как только я появлялась в дверях. Собрать яйца, убраться и досыпать корма — теперь эти дела много времени у меня не занимали.

С молоком и яйцами я возвращалась в избу и принималась за уборку. Тут ничего сложного не было: паутину по углам собрать да полы подмести, если грязь какая — отскрести, помыть. Только мести нужно было от двери к печке, а не наоборот. И мусор потом в печке сжечь. Вот и вся уборка.

Ещё Ягиня сказала, что раз в год в середине весны окна мыть полагается, но свои окна мне помыть не доверила. Ну, как не доверила, сказала, что чистые они, и нечего их лишний раз трогать.

Во второй половине дня у нас был по плану огород и вода.

С коромыслом я к концу первой недели тренировок научилась управляться вполне сносно, только песни не удавались. Из-за обилия информации они у меня все спутались в голове, поэтому пела я, как чукча: что вижу, то и пою. Хотя петь с Ягиней в два голоса у нас получалось очень душевно.

Вечером я шила себе рубаху или училась прясть.

Иногда Ягуша прилетала. У неё началась горячая пора — подготовка к испытаниям.

Я попыталась как-то выяснить, чему девочка обучается, и можно ли мне тоже поучиться вместе с ней, но Ягиня резко ответила, что эта наука не для смертных. Ну, не для смертных, значит, не для смертных. Не очень-то и хотелось. Мне и так с лихвой Ягининой науки хватает. Одни виды стежков для вышивки чего стоят. Хорошо хоть вяжут тут только лицевой да платочной вязкой без изысков и всяких прибавок-убавок: рукава — два прямоугольника и тушка — тоже два прямоугольника. Всё сшили и получили тёплое платье.

— Пряжу напряду, сядешь тёплое платье вязать! Оно тебе зимой обязательно понадобится, — сказала мне Ягиня. — Зимы у людей ох какие лютые бывают! И тебе тоже чулки нужны будут. Ты умеешь чулки вязать?

Чулки вязать я не умела. Я вообще вязала плохо и спицы, как и иголку, со школы в руках не держала. Но буквально за один вечер Ягине удалось этот навык из недр моей памяти выудить. Во всяком случае платье у меня получалось вполне сносным, почти петелька к петельке. Вязать мне понравилось больше, чем шить. Но вязаной одежды требовалось меньше, чем сшитой, поэтому колоться мне теперь иголкой, не переколоться. А ведь надо ещё и вышивку освоить, без неё никак.

— Это ваша защита, — пояснила мне Ягиня.

— От чего? — не поняла я. Действительно, от чего может защитить обычный стежок на ткани?

— От беды и болезни, от сглаза и порчи, глупая, — покачала головой Ягиня, — а мужчинам ещё на удачу в охоте или битве вышивки специальные делают. Вот будет у тебя муж, ты ему такие обереги на рубахе сделать обязательно должна будешь.

— А без них никак? — уточнила я, уж больно мне вышивание не нравилось. — Прям, если не вышить, то и удачи не будет, и тут же болезнь какая-нибудь привяжется?

— Я бы не советовала тебе проверять это на деле, — серьёзным таким тоном ответила мне Ягиня, что даже спорить дальше расхотелось. Я даже не стала говорить, что предпочла бы вековухой остаться, лишь бы только вышиванием не заниматься. Сама-то я и без вышивки походить могу, ходила же как-то дома, и ничего, до тридцати лет почти дожила.

«А вот была бы у меня одежда с вышивкой, — закралась подленькая мыслишка, — глядишь, и забеременеть удалось бы. И сейчас с Киром ляльку бы нянчила, вместо того, чтобы здесь коровам хвосты крутить».

Да, ну, нафиг. Даже думать об этом не буду.

Почему я не княгиня? (Анна)

Я всё больше привыкала к местной жизни, выход к людям уже не казался мне таким пугающим. Тем более, что Ягиня обещала найти Божену. С бабушкой Забавы обжиться здесь мне будет проще. Главное, чтобы она не отказалась мне помочь.

Мысли о прошлом посещали меня редко. Смысл думать об утраченной удобной во всех отношениях жизни, а она в нашем времени, как не крути, именно такая, если шанс вернуться назад практически нулевой. Да, и будущее там мне казалось не самым счастливым, учитывая обстоятельства, которые перекинули меня сюда. Нет, лучше уж воспользоваться этим сомнительным шансом на новую жизнь и выжать из него по максимуму. Вот только в ад сгоняю. Вий, жди меня!

Так думала я, занимаясь приготовлением соли. Ягиня наказала сделать побольше, чтобы впрок хватило.

Да, что бы вы знали, соль в нашем привычном варианте здесь отродясь не видывали. Её готовили сами. Никогда не догадаетесь, из чего! Из золы! Для этого нужно было сначала сжечь некоторое количество палок или веток, лучше всего использовать для этих целей орешник, но и береза с дубов вполне подойдут, потом золу засыпаем в горшок, заливаем водой и отстаиваем всю ночь. После водичку сливаем, а горшок ставим в печь, чтобы влага выпарилась. Получается солёный песочек, вот его-то и добавляют тут в пищу.