Управитель со своими советниками даже слезу пустил. Так им жалко стало князя и княгиню.

— Конечно, конечно, — проговорил управитель, утирая глаза, — поспешай, Путята, только, как добудешь лекарство, к нам возвращайся! Тогда ещё один пир закатим! А может и не один! Дочка моя ждать тебя будет!

Это он типа на помолвку намекает? И теперь я хочешь-не хочешь вернуться и жениться должен? Вот попал так попал. И как теперь извернуться, чтоб девица не ждала понапрасну и планов на меня не строила. И без неё головной боли хватает. Ещё с матросами вопрос решить нужно.

— Ты уж, боярин, не обессудь, — начинаю я отмазываться, тщательно подбирая слова, — но я — слуга своего князя, человек подневольный. Куда он пошлёт, туда и следую. Поэтому дочка твоя пусть зря не ждёт.

Фух, вроде ничего так получилось. Даже Белокрыл одобрительно хмыкнул. Управитель, конечно, расстроился, что дочь так быстро с рук сбыть не удастся, но виду не показал.

— Понимаю, понимаю, — ответил он, — но. Всё же не забывай, что мы тебе всегда рады! И помощь любую окажем, какая понадобиться!

А про помощь, это он вовремя заговорил!

— Помощь ваша уже сейчас мне надобна, — сказал я и подозвал матросов. — Вот купцы мои! Надо помочь им снарядить корабли, да товарами трюмы заполнить. Поплывут они в дальние страны торговать да нас прославлять.

Управитель покривился слегка, но слово не воробей.

— Конечно, Путята, конечно, всё сделаем в лучшем виде, — пообещал он, — и жильём их обеспечим. С выручкой они же в нашу пристань вернуться.

Какой покладистый! Видимо, уже подсчитал свою выгоду от этого предприятия. Ничего, я тоже в накладе не останусь.

Когда управитель с советниками скрылись из вида, я, наконец, познакомился со своими подопечными. Нашего лидера звали Ждан, был он мужиком цепким, сообразительным. В морском деле разбирался, по его словам, хорошо. Его я назначил капитаном. Помощников он выбрал себе сам.

Вся команда принесла мне клятву верности, скрепленную кровью. Обряд не для слабонервных, но здесь такое, видимо, принято.

Обговорили, как связь держать будем.

— С управителем, поаккуратнее там, Ждан, — предостерег я своего капитана. — Этот своей выгоды не упустит. И обманет, не дорого возьмёт.

— Да, понял уже, — хмыкнул тот, — ловко он тебя к сватовству подвёл! Но и ты, воевода, не промах!

Довольные друг другом мы распрощались, и я повернулся к Рыбе-Киту. Тот перестал пыхтеть, когда понял, что на пир я не останусь, и теперь расслабленно качался на волнах, ожидая, когда я закончу все дела.

— Ну, что прокатишь нас до острова Буяна? — крикнул я.

— Как будто у меня есть выбор! — ответил мне Кит и подставил плавник.

Славная морская поездка (Кирилл)

Хотел я было сказать Киту, что выбор есть всегда, да вовремя прикусил язык. Кит-то ведь может понять меня буквально и уплыть восвояси. Как я тогда на этот чёртов остров Буян попаду. Не думаю, что мои матросики дорогу знают. Иначе Ягиня так и сказала бы мне: «Добирайся, соколик, как получится». Но она четко обозначила моё средство передвижения. И это — Рыба-Кит!

Оказавшись на спине у морского гиганта, я вспомнил про одну очень важную деталь нашего путешествия.

— И назад на берег с острова ты нас доставишь? — задал я Киту давно волнующий меня вопрос.

— Ещё чего! — загоготал Кит. — Вплавь доберетесь!

Кит развернулся хвостом к берегу и начал набирать скорость. Я сел, Белокрыл вообще лёг и прикрыл копытом глаза. По его морде было видно, что ему не очень хорошо. Да и меня тоже начало прикачивать. Хорошо, что пировать не остался. Думаю, после пира мне бы совсем худо было. Но пока я ещё чувствовал себя сносно, я решил довести разговор до конца.

— Это ты так сейчас пошутил, да? — уточнил я.

Мне вот было ни разу не смешно. Да и вообще я после встречи с горожанами как-то расстроился. Мне ведь предстоит ещё в Киев возвращаться, перед князем ответ держать, а я так мало знаю об этом мире.

— А чего? — продолжал насмехаться Кит. — Вы с конём вон какие крепкие! Неужто не сдюжите? Тут плыть-то всего-ничего, каких-то вёрст десять, не больше.

— А ты шутник, Китушка! — ответил я. — Морская хозяйка, думаю, твою шутку тоже оценит!

При упоминании Морской хозяйки Кит резко перестал гоготать.

— Да, ладно тебе, боярин, — буркнул он, — я не со зла, я так для поддержания беседы. Чего сразу Хозяйкой грозить!

— Мог бы и нормально ответить, — сказал я, — я же уточнил не просто так. Может там какой-то другой путь до суши есть?

— Откудова другой путь? — не понял Кит.

— Откудова? Откудова? С острова этого чёртова! — теперь меня мутило не на шутку.

— Ох, хозяин, — услышал я стон Белокрыла, — обратный путь я не переживу.

Мой бедный конь подполз к краю китовой спины и, изгибаясь дугой, извергал из себя свой скудный завтрак. И, похоже, что я тоже сейчас к нему присоединюсь.

— А на счёт острова ты, боярин, точно подметил! Нехорошее место, гнилое! — Кит, видимо, очень любил поболтать.

Пока мы на пару с конём валялись в полуобморочном состоянии, он сообщил нам, что над Буяном никогда не светит солнце. Сам остров окутан густым туманом, и ни один капитан в здравом уме ни за что не поведет туда свой корабль. Только он один, Рыба-Кит, туда и плавает, и то, слава богам, не часто. И что ждать он нас, конечно, будет, целых семь дней, только за жизни наши и ломаного гроша не даст. Потому как последнего богатыря он так и не дождался. А повылазили на берег эти чуди страшенные, как черти, и стали его, почтенного Рыбу-Кита, бранить всякими страшными ругательствами и гнать от острова.

Мне даже думать не хотелось о том, что эти чуди с богатырем сделать могли, так мне было фигово. А Белокрыл, кажется, вообще Кита не слушал, лежал и тихонько подвывал что-то типа, какой он бедный конь, так бесславно умрёт во цвете лет. Тоска.

— Приготовьтесь, скоро будем на месте, — предупредил Рыба-Кит.

Это, конечно, здорово, что наши мучения скоро закончатся. Но я был сейчас совсем не готов к встрече с обитателями острова. Мне же придётся у них меч-Кладенец требовать. Я должен предстать перед ними эдаким бравым богатырём на своём боевом коне. А мне бы сейчас на кроватке отлежаться, в себя прийти. Про Белокрыла помолчим. Сейчас он меньше всего напоминал боевого коня. В общем, мы с ним совсем не моряки, учту на будущее.

Судя по тому, что скорость нашего движения уменьшилась, мы действительно скоро будем на месте. Дышать стало легче, тошнота немного отступила.

Я приподнял голову и увидел впереди плотную завесу тумана, сквозь которую вырисовывался остров. Солнце, казалось, вовсе забыло о его существовании, оставляя место лишь серой мгле. Едва различимые мрачные очертания скал и деревьев придавали острову зловещий вид. С острова доносились какие-то странные звуки. Мне стало неуютно, аж мурашки побежали по коже.

Прошло совсем немного времени, и мы оказались окутаны туманной дымкой, она оказалась вязкой и липкой как паутина.

— Бр-р-р, как тут мерзко, — услышал я рядом голос Белокрыла, звучал он вполне бодро, значит коню тоже стало легче. — Хозяин, ты уверен, что мы плывём в нужном направлении? Мне тут совсем не нравится!

— Ты думаешь, мне тут нравится, конь? — раздался голос Кита. — Да, если бы не обязательства, я бы сюда по своей воле сроду бы не поплыл!

— Тебя связывают с этим островом какие-то обязательства? — удивился я.

— Ага, будь они не ладны! — ответил Кит. — Обеспечение связи с сушей и морским казначейством!

Морское казначейство! Круто! Интересно, какие еще тут есть казначейства. Мне представилось огромное здание с множеством кабинетов, а рыбы и морские коньки сновали туда-сюда с кипой бумаг. На верхнем этаже в большом кабинете за столом на удобном кресле восседал осьминог в очках и изучал разные документы, а в холе на рецепшене прямо перед дверью в его кабинет сидела молодая акула — секретарша с ярко намалеванными губищами и улыбалась во все свои два ряда зубов.