— Вопрос действительно интересный, — задумчиво кивнул Костя, потерев подбородок. — «Вестник» всегда был осторожен, особенно с теми, кто связан с крупными игроками. У них никогда не было репутации рискованных публикаций, особенно если речь идёт о таких людях, как Олег Анатольевич или Павлов.

Я вернулась к столу, присела на край и снова посмотрела на фотографии, лежащие передо мной. Мои мысли крутились вокруг одного: что Перумов пообещал «Вестнику», чтобы они решились на такой шаг? Либо это крупный заказ, либо что-то личное. И если это так, то у нас есть слабое звено, которое можно использовать.

— Перумов никогда не действовал наобум, — сказала я, прищурившись. — Он точно что-то предложил им взамен. Возможно, компромат, а может, деньги. Но не забывай, Костя, он любит устраивать многоходовки. Слишком уж очевидно, что «Вестник» внезапно выпустил это. Они бы не пошли на такой шаг без подстраховки.

— Так что будем делать с «Вестником»? — снова спросил Марик, его голос звучал тихо, но настойчиво.

Я задумалась на мгновение. Нам нужен был осторожный, но действенный ответ.

— «Вестник» сам по себе — не проблема, — сказала я. — У нас есть два пути. Мы можем попытаться выяснить, чем их купили, через наших людей, которые работают с медиа. Если выясним источник, сможем использовать это против Перумова. Или же… мы можем просто ударить по ним по-крупному — найти их слабое место и заставить их пожалеть, что они ввязались в это.

Костя усмехнулся, в его глазах зажглась искорка.

— Ты хочешь пойти по второму пути?

— Пока нет, — я медленно кивнула. — Сначала разберёмся, кто за этим стоит и чем купили «Вестник». А если понадобится — ударим так, что они пожалеют о том, что вообще взялись за эту статью. Перумов знает меня, знает, как меня заденет эта ситуация и ждет, что я начну сносить все на своем пути. Нет. Сидим тихо, пока ситуация не станет более понятной.

— Олив, если ты хочешь, я могу поговорить с людьми в медиа, — предложил Костя. — Мы сможем выяснить, кто дал «Вестнику» команду на этот материал и главное, за какие шиши. У меня есть несколько контактов, которые могут помочь.

— Я не просто хочу этого, Костя, я прошу тебя сделать это. Но только тихо, аккуратно и под контролем. Не вспугни мальков. А там, глядишь, и до крупной рыбки доберемся.

— Только бы шеф эти фото не увидел, — кисло прокомментировал Костя, поднимаясь из-за стола.

Я промолчала, понимая, что Костя надеется на чудо.

— Я сделаю всё максимально аккуратно, Олив, не волнуйся. Я знаю, как действовать, чтобы не вспугнуть никого раньше времени, — заверил он меня, беря пиджак со спинки стула.

— Я в этом не сомневаюсь, Костя. — Я провожала его взглядом, ощущая внутреннее напряжение, хотя и старалась его скрыть. Он умел решать такие вопросы с минимальным шумом, и именно на это я сейчас рассчитывала.

Когда Костя вышел, в кабинете повисла тишина. Я посмотрела на Марика, который всё это время молча стоял у двери.

— Лив, а что если… всё это не просто атака на тебя? — спросил он, словно выговаривая слова с опаской. — Что если Перумов затеял что-то большее?

— А он и затеял, Марик, — спокойно ответила я. — Это теперь не просто напоминание мне. Это теперь еще более личное.

— Ого, — Марик сел напротив меня, — я чего-то не знаю?

Я молча оголила запястья, продемонстрировав синяки.

— Ебааать…. — вырвалось у него. — Когда?

— Позавчера. На вечере.

— И? — Марик достал сигареты и закурил прямо у меня в кабинете. Я ругаться не стала — видела, что его потрясывает.

— Олег набил ему морду. Возможно сломал нос.

— Я бы о него еще и стул сломал и член бы ему оборвал!

— Интересное предложение. Володя в курсе, поэтому и твоя и моя охрана усилена.

— Моя-то почему? — всполошился мой друг.

— Потому что ты — единственный самый дорогой для меня человек на этом свете. Ты этого еще не понял, Марик?

— Тыковка моя! Стоп…. — он замялся, — а Олег?

Я отвела глаза.

— Он дорог мне, Марик, — наконец-то призналась я, испытывая невероятное желание и самой затянуться сигаретой. А может и чем покрепче. — Очень дорог. Но он…. Он в состоянии постоять за себя. А у нас… у нас с тобой есть только мы. Я уже один раз допустила ошибку, ничего тебе не рассказав, и чуть не потеряла тебя. Больше такого не будет.

Марик посмотрел на меня долгим взглядом, его обычно яркие и живые глаза сейчас были наполнены тревогой и какой-то тихой, скрытой нежностью. Он медленно выпустил дым изо рта и откинулся на спинку кресла.

— Тыковка моя, — тихо повторил он, словно смакуя каждое слово. — Я всё понимаю. И знаю, что ты всегда держишь удар. Но если Олег действительно тебе дорог, ты должна сказать ему об этом. Настоящие чувства — это не игра, их нельзя отложить на потом.

Я тяжело вздохнула и провела рукой по волосам, чувствуя, как нависает груз того, что я держала в себе слишком долго.

— Марик, это не так просто. Олег — сильный человек, он всегда будет на шаг впереди, даже когда кажется, что я рядом с ним. А я… Я не могу позволить себе снова зависеть от кого-то. Слишком долго я строила свою жизнь так, чтобы не позволить никому разрушить меня. Даже ему.

Он кивнул, внимательно слушая, хотя во взгляде его сквозила тревога.

— Понимаю, но ведь не обязательно быть одинокой, чтобы оставаться сильной. Ты всегда была независимой, и это твоё оружие. Но иногда близкие люди — это не слабость, а поддержка, особенно если они по-настоящему понимают тебя. Ливи, Олег…. Не Перумов. И рядом не лежало…

— О, Марик, у Олега хватает своих демонов….

— И что, Ливи, случится, когда эти демоны увидят вот эти два фото?

— Не знаю….

— Если я хоть немного понял этого человека…. Его демоны сорвутся с привязи. А их, лапонька моя, нужно держать на цепи и желательно, на голодном пайке, чтоб ослабли. Расчет идет не только на твою злость, но и на злость Олега. А он не тот человек, кто простит и спустит нападение на свое.

— Перумов ставит на ревность и гордость, — продолжал Марик, подаваясь вперёд. — Олег знает о твоем прошлом, но вот фото…. Если бы ты знала, тыковка, как я сейчас ненавижу свой талант! Ливи, тебе нужно его удержать.

— Подожди, Марик, по-моему мы слишком далеко зашли! С чего ты вообще решил, что эти фотографии его заденут? Он прагматичен до мозга костей, знает о моем прошлом, в конце концов, кто я для него, как не новая забавная игрушка?

Марик поднял брови и медленно выдохнул дым, глядя на меня с удивлением.

— Ливи, ты серьезно так думаешь? — его голос стал мягче, но в нем сквозила тревога. — Ты правда считаешь, что для Олега ты просто игрушка? Конечно, тыковка, как это удобно, ровно так и считать: ты — жертва, он — охотник. Беда в другом, Ливи, на роль жертвы ты не тянешь. Никак. Вот ни капельки.

Я усмехнулась, но внутри всё было далеко не так спокойно.

— Марик, жертва или нет, это не меняет сути. Олег привык всё контролировать, и давай не будем делать из этого романтику, — я попыталась говорить спокойно, но мои слова звучали неубедительно даже для самой себя. — Мы даже знакомы всего месяц с хвостиком. — проворчала я. — Причем большую часть этого времени он считал, что я — его рабочий стол…. что ли.

— Ливи, месяц или год — это неважно. Время тут роли не играет. Мне хватило всего лишь нескольких часов, чтобы полюбить тебя! Вспомни школу, и мой разбитый нос, за то, что я не такой как все! Ты помнишь, что тогда сказала мне?

Я замерла, удивлённая, что Марик решил напомнить мне о том дне. Слишком давно это было, и слишком многое с тех пор изменилось. Но его слова вдруг оживили те воспоминания.

— Конечно, помню, — тихо произнесла я, пытаясь скрыть лёгкую улыбку. — Я сказала, что ты не должен пытаться быть таким, каким тебя хотят видеть другие. Что если кто-то этого не понимает, это их проблема, не твоя.

— Ливи, — Марик встал, потушил сигарету, выбросил ее в открытую форточку, подошел ко мне и обнял за плечи. — Тогда, в школе, ты спасла меня от того, чтобы я считал себя недостаточным. А сейчас тебе нужно спасти саму себя. Олег может быть кем угодно — сильным, прагматичным, жестким, циничным, но, если он зацепился за тебя, это не просто так. Ты не игрушка и не жертва. Ты для него нечто большее, иначе он не хотел бы видеть тебя рядом с собой.