Я сделала глубокий вдох, ощущая, как внутри поднимается волна злости и решимости. Олег думал, что знает меня, думал, что может контролировать каждый мой шаг. Но сейчас я готовилась показать ему, что даже у самых опытных игроков есть свои пределы.

— Хорошо, Олег, хорошо. Я хочу, — замерла и выдохнула, — голову Перумова. Я хочу, чтобы ты уничтожил этого человека, навсегда уничтожил, — давай, Олег, давай посмотрим, рискнешь ли ты своей компанией и своим благополучием, ввязавшись в драку с мощным противником.

Олег на мгновение замер, его взгляд потемнел, а лицо стало непроницаемым. Казалось, в комнате исчезло всё — только напряжение, зависшее в воздухе, и ожидание ответа.

— Ты хочешь голову Перумова, — медленно повторил он, словно обдумывая мои слова. Его глаза вспыхнули, и я поняла, что мои слова его не испугали, а, наоборот, раззадорили. — Ты действительно хочешь, чтобы я пошёл на это? Знаешь ли ты, какую цену придётся заплатить за такую войну?

Я не отвела взгляд, удерживая его холодный взор. Олег ожидал другого, но теперь, когда я озвучила свою цену, игра перешла в новый этап.

— А ты готова? — снова спросил он, не отрываясь от меня, по прежнему прижимая к себе. — Готова заплатить эту цену сама, если я проиграю? Если всё пойдёт не так, как ты рассчитываешь? Хищник почувствовал твой вкус, попробовал тебя и теперь уже не может остановиться. Лив, он ведь почти взял тебя…. И если я проиграю….

— Да, — ответила я, несмотря на охватившие меня страх, возбуждение и азарт. — Я готова. Готова платить и рисковать. Потому что ты сам говорил, Олег, в этом мире слабости не прощают. И если я останусь слабой, вы сожрете меня. Или один или второй.

Его губы едва заметно дрогнули в насмешке, но он не отпускал меня, продолжая держать за талию, словно проверяя на прочность.

— Ты думаешь, что знаешь, во что ввязываешься? — прошептал он с ледяной усмешкой. — Думаешь, понимаешь, что ставишь на кон? Это не просто бизнес, Лив. Это кровь, грязь, уничтоженные жизни. И если я проиграю, ты окажешься в этой грязи. Сама по горло.

— Лучше оказаться в грязи, чем снова быть безвольной жертвой, — выдохнула я, чувствуя, как решимость затапливает все сомнения. — Я не буду той, кого можно подчинить, Олег. Я больше никогда не позволю никому контролировать меня. Не тебе, не Перумову, никому.

— Хорошо, Лив, очень хорошо, — мне показалось, что он доволен, очень доволен. — Цена озвучена и принята, — с этими словами он сделал то, чего я хотела больше всего сейчас. Его губы накрыли мои, и на мгновение весь мир вокруг исчез. Огонь внутри меня вспыхнул ярче, чем я могла себе представить. Я чувствовала, как все стены, которые я выстраивала, рушатся под его натиском. Олег был силой природы, непреодолимой, беспощадной, и теперь он брал то, что хотел. Этот поцелуй был не просто физическим контактом — в нём была вся сила той игры, которую мы вели. Борьба за контроль, за власть, за то, чтобы ни один из нас не оказался в проигрыше.

Мои руки бессознательно обвились вокруг его шеи, притягивая его ближе, и я поняла, что проиграла.

Внезапно он остановился, с явным трудом отрываясь от меня.

— Я еще не заплатил свою цену, — слова звучали хрипло, от сжигавшего и его желания.

— К черту, Олег, сегодня в конце концов, благотворительный вечер, — едва переводя дыхание, ответила я, — а я хочу знать, что ждет меня, когда ты заплатишь свою цену.

— Уверена? — выдохнул он мне в губы, и впервые со времен нашего знакомства, я уловила нотку тревоги и неуверенности в его голосе. Это было почти нереально — видеть, как Олег, всегда такой уверенный, контролирующий каждую ситуацию, внезапно колеблется.

— Уверена, — прошептала я, глядя ему в глаза, чувствуя, как каждый нерв моего тела трепещет от близости, а выпитое вино и адреналин снесли все барьеры.

Он усмехнулся, поднимаясь с дивана и поднимая меня.

— Тогда поехали. — И пояснил на мой недоуменный взгляд, — Ты же не думаешь, что я опущусь до того, чтобы взять свою женщину в ресторане?

Я беззвучно выругалась, следуя за ним.

19

Мы вышли в морозную свежесть, сохраняя дистанцию, и точно так же сохраняли ее, садясь в машину. Не смотря на это, искрило между нами так, что даже невозмутимый Николай покраснел и постарался слиться с обивкой водительского кресла.

Олег чуть прикрыл глаза, сохраняя каменное лицо, но когда я бросила на него быстрый, встревоженный взгляд, вместо слов, взял меня за запястье и положил руку на свои брюки. Огонь, вспыхнувший у меня внизу живота, едва не заставил вскрикнуть — он был настолько возбужден, что казался каменным.

Тут в меня вселился злобный бес, потому что вместо того, чтобы убрать руку, я погладила его, улыбаясь уголками губ и сохраняя прежнюю дистанцию. Невозмутимый мужчина дернулся как от удара. Я не просто погладила, я чуть сжала его в ладони, наслаждаясь невиданной властью.

Олег сжал зубы до хруста и уже сам отнял мою руку.

Настаивать не стала, понимая, что все может закончится быстрее, чем нам обоим бы хотелось.

К счастью, дорога много времени не заняла, уже через десять минут мы въехали за огороженную территорию. Выйдя из машины, поддерживаемая рукой Олега, я с удовольствием вдохнула холодный воздух, чуть-чуть сбавивший возбуждение. Вместе с этим я все-таки испытывала некое беспокойство — будучи на чужой территории.

Олег почувствовал это, мягко и бережно, с несвойственной ему заботой, обняв за плечи.

— Здесь ты в безопасности, Лив, — прошептал он, его голос был неожиданно мягким, хотя в нем всё равно проскальзывали нотки той силы, которую он всегда излучал. — Идем.

Дом встретил нас уютным теплом и мягким светом, который Олег приглушил почти автоматически, словно знал, что мне сейчас нужно меньше яркости и больше уединения. Всё внутри выглядело роскошно, но без чрезмерного показного блеска — как и сам Олег. Мы прошли дальше вглубь, минуя гостиную, отделанную темным деревом и мягкими креслами.

— Расслабься, Лив, — тихо попросил он, заводя меня в комнату с видом на припорошенный снегом сад, чувствуя мою неуверенность, подводя к панорамному окну.

— Я люблю эту комнату, — он заставил меня смотреть в окно, становясь за моей спиной, мягко вынимая шпильки из волос, позволяя им свободно падать на плечи. — Тишина и покой от всего. Закрой глаза, Лив. Закрой глаза.

Я повиновалась этому гипнотическом голосу, закрывая глаза, позволяя себе только чувствовать: его шершавые, неровные руки у себя на талии, его губы на обнаженной шее, его возбуждение, передающееся и мне.

Тихо скрипнула молния платья. Олег умело приспустил ткань, обнажая шею, лаская ее губами и языком, едва прикусывая мочки уха.

Я застонала, требуя большего.

Он тихо засмеялся.

— Нетерпеливая….

И позволил платью упасть на пол.

Его горячие руки обхватили мою грудь, а дыхание стало тяжелее, смешиваясь с моими прерывистыми вздохами. Я чувствовала, как по телу проходят волны возбуждения, захватывающие каждую клеточку. Он действовал медленно, методично, как будто растягивая этот момент, заставляя меня наслаждаться каждым его прикосновением.

— Расслабься, Лив, — прошептал Олег, его губы едва касались моей кожи, — здесь и сейчас всё только для тебя.

Его руки скользнули ниже, и я инстинктивно подалась назад, прижимаясь к его телу. Тёплое дыхание на моей шее, тяжесть его тела позади меня — всё это сводило с ума.

Рука скользнула еще ниже, но не требовательно, а осторожно, словно спрашивая разрешения. Дрожь стала ответом, и только тогда Олег позволил себе более смелые ласки, касаясь самой моей сути, исследуя, изучая.

Ноги стали подкашиваться, стоять вот так было уже совсем невыносимо. И тогда он позволил мне лечь на широкую кровать, сам ложась рядом.

— Не открывай глаз, Лив, — это прозвучало почти мольбой, его пальцы продолжали ласкать меня, позволяя себе все больше и больше. Губы скользнули по груди, пробуя меня на вкус, то слегка прикусывая, то облизывая, то втягивая в себя.