Тарталетку у Павловой.

Я отрицательно покачала головой. На споры сил не осталось совсем.

Через некоторое время машина остановилась перед небольшим, но роскошным рестораном, который был скрыт от посторонних глаз за высокими деревьями. Олег вышел первым, открыл мою дверь и помог выбраться.

— Идём, — произнёс он с той же холодной уверенностью. — Здесь тебя приведут в порядок.

Мы вошли в ресторан через боковой вход, минуя основной зал. Нас встретил управляющий — высокий мужчина в элегантном костюме, который молча кивнул Олегу и жестом пригласил нас следовать за ним. Меня привели в отдельную комнату на втором этаже, Олег остался за закрытыми дверями.

— Здесь вас не потревожат, — вежливо сказал управляющий. — Сейчас пришлю девушек вам в помощь.

Две молодые девушки помогли мне снять платье и показали где душ. Когда я вышла, на одном из стульев лежало чистое белье и еще одно платье — простое, удобное, деловое.

Скинув с себя все, что могло напомнить о случившемся унижении, я стала чувствовать себя увереннее. Когда я спустилась вниз, Олег уже сидел за столом в углу кабинета, его лицо было таким же непроницаемым, как и всегда. На столе стояло вино и несколько блюд, но он даже не притронулся к еде и, казалось, ждал только меня. Я села напротив, чувствуя, как возвращается хоть немного контроля над ситуацией, но внутри всё ещё бушевали эмоции, среди которых особо выделялась злость: на ситуацию, на мужчин, пользующихся своей властью, на себя… что не смогла дать достойный отпор.

Олег молча поднял бокал, предлагая выпить, но в его глазах мелькнуло нечто более глубокое, чем просто обычная вежливость. Казалось, он знал, через что я прошла и что сейчас творится в моей голове. И давал время чтобы поесть и успокоится.

Ели молча — оба устали, а поздний ужин был краткой передышкой, нужной нам обоим.

— Теперь мы можем поговорить, Лив, — наконец сказал он, когда первый голод был утолен. — Ты готова к этому?

Я молча кивнула.

Олег внимательно посмотрел на меня, изучая, словно взвешивая каждое следующее слово. Он сделал глоток вина, потом отодвинул бокал и медленно заговорил.

— Сегодня ты поняла одну вещь, Лив. Мир, в котором мы живём, не прощает слабости. Каждый шаг, каждое решение, каждое желание и каждый человек — всё имеет свою цену. Сегодня ты заплатила, но вопрос в том, готова ли ты продолжать платить. И если готова — что именно ты хочешь получить взамен?

Я стиснула зубы.

— Скажи, Лив, какую цену за секс со мной предложил тебе Володя? — синие глаза смотрели в упор, требуя ответа. — Если трудно сказать, напиши, — он протянул мне блокнот и ручку. — Не бойся, Володю ты этим не подставишь, я не дурак и отлично знаю своего друга. Мне просто интересно.

Врать не имело смысла, я быстро написала цифру, моментально подсчитав в уме сумму оставшейся ипотеки.

Олег глянул с усмешкой.

— Готов был добавить два ноля, — буркнула я.

— А, — покачал Олег головой, — вот это уже ближе к теме. Володя, Володя, как всегда прямолинеен и совершенно не умеет ставить правильный ценник. Хорошо, — он смял бумажку. — А теперь порадуй меня ценником Перумова.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как по телу пробегает холодок от вопроса. Перумов — это было нечто совсем другое. Вспоминать о том, что он предложил, было болезненно, но врать опять таки не имело смысла.

— Перумов… — начала я тихо, стараясь не встречаться с Олегом взглядом. — Он не предлагал цифру. Он предлагал власть. Влияние. Возможность быть с теми, кто решает судьбы. Его «ценник» — это входной билет в закрытый мир. Он не хотел просто секса, Олег, он хотел, чтобы я была его. Полностью. Если ты понимаешь о чем я. Его кукла.

Олег замолчал, а его глаза сверкнули опасным огоньком. Он изучал каждое моё слово, словно взвешивая их, как всегда, придавая больше значения тому, что сказано между строк.

— Власть, — протянул он с усмешкой, — вот что всегда привлекало таких, как Перумов. Но ты права, Лив. Это не про секс. Это про контроль. Да, — он окинул меня откровенным, оценивающим взглядом. — Пожалуй ты стоишь того. Этот ценник подходит тебе куда ближе.

Он замолчал. Мы подходили к самому главному вопросу. Вопросу цены.

— Давай, Олег, — поторопила я его, — теперь ведь твоя очередь, так? Ты знаешь порядок цен, что предложишь мне ты в этом аукционе небывалой щедрости? Давай, озвучь мой ценник в своих глазах.

— О, нет, Лив, — рассмеялся он, — это было бы слишком просто для нас обоих. Я называю — ты отказываешься, игра проиграна. Нет. Ты сейчас сама назовешь мне свою цену. За себя, за свое тело, за свои навыки, за свой талант. И за свою свободу.

Я замерла, когда услышала его слова. Олег был слишком хладнокровен и слишком хорошо играл в эти игры. Он не собирался упрощать ничего, и теперь ответственность за собственную цену лежала на мне. В глубине его синих глаз мелькнул свет — холодный, опасный, насмешливый огонек, ожидающий мой ответ.

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоить дрожь в руках.

— Что, Лив, собираешься прочитать мне лекцию, что не все покупается и продается в этом мире? Хочешь остаться чистой? Не получится, Лив. Ты это уже пыталась сделать. Понравился результат? Твой роман с Марком тебя удовлетворил?

Я замерла, когда он произнёс это имя. Марк. Моя попытка сохранить чистоту и независимость, которая закончилась крахом, предательством и болью. Олег точно знал, куда ударить, чтобы выбить из меня все иллюзии, которые я, возможно, ещё сохраняла.

Я отпила вина, понимая, что оттягиваю время.

— Ты ломаешь меня, Олег…

— Нет, Лив, — он наклонился ко мне ближе, медленно задел за руку, погладил пальцы, переплетая их со своими. — Тебя не возможно поломать. Уничтожить — можно, но не поломать. Я пытаюсь с тобой договориться. Как с равной себе.

От мягкого, почти ласкового тона, от незамысловатой ласки, пронизанной эротизмом, мне стало трудно дышать. Марик прав — если я не смогу взять под контроль свое тело, которое тянулось к этому мужчине — я проиграю.

— Олег, — прошептала я, пытаясь сохранить хотя бы каплю контроля над ситуацией. — Ты говоришь о равенстве, но давай будем честными. У нас нет равных условий. Ты сильнее, опытнее, и ты это прекрасно знаешь.

Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то хищное.

— Но ты всё равно играешь, Лив, и признай — тебе это нравится, — его голос был мягким, почти успокаивающим, но в нём была сила, от которой у меня внутри всё сжималось. — Ты не сдаёшься, несмотря ни на что. И это то, что меня привлекает в тебе больше всего.

Каким-то незаметным, плавным движением он оказался совсем рядом со мной.

Олег был настолько близко, что я могла чувствовать его дыхание на своей коже. Каждое слово, произнесенное им, проникало глубоко внутрь, пробуждая что-то первобытное и темное. Мои мысли запутались, словно попали в паутину, которую он медленно, но верно плёл вокруг меня.

— Лив, — его голос стал почти шепотом, но в нем слышалась угроза, — ты не можешь остановиться, даже если захочешь. И это не потому, что я заставляю тебя. Ты сама выбрала этот путь, ты этого хочешь.

Я попыталась отстраниться, но его рука скользнула к моей талии, удерживая меня на месте. В этот момент я поняла, что игра окончательно перешла в ту зону, где слова уже мало что значат.

— Цена, Лив, — поторопил он меня, дыша прямо в губы, но не касаясь их, — назначь цену, и нас обоим станет значительно легче.

Я сделала глубокий вдох, стараясь восстановить самообладание, но близость Олега, его горячее дыхание и жесткая хватка на моей талии заставляли сердце биться в бешеном ритме. Я знала, что играю в опасную игру, где каждый неверный шаг мог привести к непоправимым последствиям. Но я не могла позволить ему полностью взять верх.

— Я… — начала я, чувствуя, как слова застревают в горле. — Ты хочешь цену, Олег? Хорошо, я дам её.

Его глаза вспыхнули, он ждал. Ждал, что я скажу.

Посмотрим, Олег, посмотрим насколько ты готов рискнуть ради возможности обладать мной. Посмотрим, как тебя устроит цена, которая грозит уничтожить все, что ты создавал годами. Ты играешь подло, беспринципно, манипулируя моими слабостями и за это получишь ответ. Нет, не красивые слова о свободе и моем месте. Я не стану прикрываться общеизвестными моральностями, я ударю тебя так же, как ты бьешь меня, ставя под удар все, чем ты дорожишь.