Шум из кабинета и повышенные голоса заставили нас обеих повернуть головы, а Диану еще и сжаться.

— Все в порядке, дорогая, — мой голос звучал как всегда уверенно и спокойно. — Иногда людям нужно выпустить пар. Будь подругой, зайди в кафе и попроси принести обед для Олега Анатольевича и Владимира Васильевича, думаю пообедают они оба здесь. Иди. Сама не бегай, пусть кто-то из столовой все принесет.

Выпроводив Диану, я решительно зашла в кабинет.

— Двинуть бы тебе разок-другой! — услышала, прежде чем войти, злой голос Володи. Но как только я открыла двери, он замолчал.

Оба выглядели взъерошенными и возбужденными. Королев бросил на меня злой взгляд.

— Олег Анатольевич, — невозмутимо сказала я своим привычно-холодным тоном. — Поскольку распоряжений насчет обеда от вас не поступало, я распорядилась принести вам сюда. Владимир Васильевич, — я бросила на Горинова убийственный взгляд, — ваш обед так же принесут сюда. Думаю, сложные вопросы лучше решать на сытый желудок.

Королёв, который обычно не упускал возможности высказать что-то резкое, на этот раз неожиданно молча кивнул головой, признавая моё решение. Владимир выглядел несколько виноватым, как будто осознавал, что зашёл слишком далеко.

— Будут еще распоряжения, Олег Анатольевич? — я посмотрела ему в глаза, чувствуя, как напряжение в комнате постепенно спадает. — Я бы тоже хотела пообедать, желательно в спокойном режиме.

— Нет, — холодно пробурчал он, — не будет. У тебя есть час, Оливия.

К счастью для всех, остаток пятницы прошел спокойно. Когда я занесла мужчинам после обеда кофе — они разговаривали вполне мирно и спокойно, обсуждая детали ближайших сделок. Да и мое настроение значительно улучшилось, особенно по душе пришлись маленькие пирожные. Королев не гонял меня туда-сюда каждые пять минут, не орал, не требовал от меня выполнить сто и одно поручение за минуту, поэтому в кое то время у меня появилась свободная минута, которую я посветила розыску информации о Центре помощи женщинам. Немного развеселили коллеги — отметились все отделы, засылая в приёмную своих гонцов, разведать обстановку. И каждый из засланцев счел уместным постараться убедить меня не увольняться. Своим странным поступком Королев разворошил целый улей.

— Это еще что за нахрен? — вырвалось у него, когда они с Гориновым, наконец-то закончили совещаться и вышли в приемную. У Володи просто глаза поползли на лоб, при виде моего стола, заваленного цветами, конфетами, упаковками с кофе и дорогим алкоголем.

— Взятки, — спокойно ответила я, едва сдерживая нервный смех. — За то, чтобы я не уволилась. Как, поделим на троих или оставим в заначке до лучших времен?

Плечи Володи затряслись от беззвучного хохота. Выражение лица Олега было просто бесценно. Я воочию увидела, как быстро работают его мозги, пытаясь разобраться в ситуации.

— Подозреваю, что это еще не конец, — продолжала добивать его я. — Но у меня уже некуда это складывать. Придется, Олег Анатольевич, использовать ваши шкафы. Кстати, еще не отметилась бухгалтерия, маргаритки, которые они обожают, будут прекрасно смотреться на вашем столе.

— Вот, блядь! — выругался Королев, явно сообразив, что к чему.

— А вам, Владимир Васильевич, — я перевела взгляд на ржущего Горинова, — я отправлю скульптуру коняги а-ля «Служебный роман», который, судя по тому, что курьер прошел пять минут назад проходную, с минуты на минуту притащит мне хозяйственный отдел. И попробуй только его куда-нибудь спихнуть!

— Хватит ржать, — гаркнул Королев на друга, — конь, кстати, будет тебе в самый раз! — неужели глыба льда поняла юмор? — Оливия, разберись с этим, Но чтобы на следующей неделе весь этот хлам был убран. И никакой бухгалтерии на моём столе!

— Конечно, Олег Анатольевич. Всё будет сделано по высшему разряду. Даже маргаритки разместим в соответствии с вашими предпочтениями, — я не могла сдержать ехидства.

— Олив, — Володя с трудом взял себя в руки. — Мы уезжаем. Думаю, ты можешь уйти пораньше, так ведь, Олег…. Анатольевич?

— Да, — кивнул генеральный, сосредоточенно глядя в телефон.

— Возьми мою машину, — Володя наклонился ближе ко мне. — Водитель увезет куда скажешь…

— Горинов, — рык Королева заставил безопасника отступить от меня на шаг. — Совсем берега перепутал? Мы едем на твоей машине, Оливия, возьмешь мою.

Серьезно?

Я закрыла рот рукой.

Они что, на полном серьезе сейчас будут выяснять, чей водитель меня повезет?

— Как скажешь, — Володя выглядел как довольный кот, поднимая руки. — Твой так твой. Ты здесь босс.

Без лишних слов Королев направился к выходу. Горинов, подмигнув мне, вышел следом.

Паноптикум, не иначе!

6

В субботу погода решила немного успокоиться, и единственным неудобством оказался мелкий, моросящий дождик. Как и планировала, я вызвала машину к 11 часам утра. Поездка в Центр помощи вызывала во мне лёгкое беспокойство — я не привыкла посещать такого рода места.

Проблема домашнего насилия всегда существовала, как тёмная тень в обществе, порой приводящая к ужасающим трагедиям. Однако официально эта тема словно бы не существовала в повестке — государство и общество предпочитали закрывать на неё глаза, прикрываясь странными «ценностями» и не желанием «выносить сор из избы». А выносили потом тела — в морг.

Тем страннее казалась мне инициатива супруги сенатора. Политики редко связывались с такими сложными и резонансными вопросами, которые могли испортить их имидж или заставить людей задавать неудобные вопросы. После того как закон о домашнем насилии был отклонён, подобные проекты выглядели как минимум провокационными, а для некоторых — едва ли не протестом.

И всё-таки госпожа Павлова пошла на этот шаг. Она не просто тихо пожертвовала средства на ремонт Центра, она сделала эту тему ключевой на своём ежегодном благотворительном вечере. Это был почти вызов системе.

Облачившись в самые простые джинсы и свободный свитер, забрав свои рыжие волосы в небрежный пучок и закутавшись в обычный пуховик, я вышла из подъезда. Едва ступив на тротуар, громко выругалась: вместо простой «Тойоты», которую обычно выделяли для работников компании, меня ожидал черный внедорожник — тот самый, что вчера увёз меня домой.

— Это ещё что такое? — недовольно осведомилась я у Николая, водителя шефа, открывая дверь.

— Олег Анатольевич приказал, — невозмутимо пожал плечами Николай, не придавая этому значения.

Инициативы Королёва начинали всерьёз меня раздражать.

— Коля, — я досчитала до десяти, — мы можем заехать в гараж и взять что-нибудь… не такое заметное?

Он посмотрел на меня так, словно я только что предложила ему прокатиться на метле.

— Коль, — я была сама терпение, — Олег Анатольевич сказал тебе, куда мы едем? Нет? Тогда поясняю: мы едем в Центр помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия. К женщинам, которые сбежали из дома, многие — в том, в чем были, прихватив с собой только детей и, возможно, документы. Без денег, без надежды, без будущего.

Я сделала паузу, чтобы Николай осознал мою точку зрения.

— А ещё, — продолжила я, — что-то мне подсказывает, что там могут быть женщины, чьи мужья — не самые бедные люди в мире! И я не хочу лишний раз подвергать их или сотрудников Центра стрессу, ты понимаешь?

Николай замер, видимо, осознавая, что ситуация действительно деликатная. Внедорожник, внушающий страх своим внезапным появлением, мог бы создать неправильное впечатление.

— Ладно, — сказал он после недолгого молчания, слегка склонив голову. — Сейчас заедем в гараж и сменим машину. Вы правы, только…. Олегу Анатольевичу позвоните сами….

Я вздохнула с облегчением, когда он завёл мотор и мы тронулись с места.

Всё это время мысли о предстоящей поездке не отпускали меня. Как, собственно, и мысли о поведении Олега — я впервые мысленно назвала его по имени — в последние два дня. Мне не нравилось его внимание. Я видела его внутреннюю тьму — и она пугала меня. За его холодностью и жёсткостью скрывалось нечто, что я ещё не могла полностью понять, но это «нечто» внушало опасение. И я не была готова впустить в наши отношения хоть что-то личное. Один раз я уже допустила подобную ошибку, смешав рабочие и личные отношения, вставать на эти грабли второй раз не хотелось совсем.