Настя была права. Прямых указаний на то, что княгиня Разумовская жива, в тексте не было. Но даже мне было понятно, что треть текста направлена только на то, чтобы мы пришли к этому выводу. Особенно меня смутила одна фраза.

— Только тот, кто никогда не предаст, может знать все тайны поколений нашего рода, — задумчиво произнёс я. — Под молодой луной любые разговоры проще.

— Это подсказка! — воскликнула девушка. — Я долго думала и считаю, что нужно поговорить с Николаем Петровичем. Только он подходит под это описание. Он же целых пять лет боролся за наши владения. Ты поговоришь с ним? Или мне самой спросить?

— Не торопись, Насть, — покачал головой я. — Если всё действительно так, то нам однозначно не стоит сразу бросаться на поиски матери. Сейчас у нас нет ни ресурсов, ни возможностей для подобных поисков.

— Для обычного разговора с Ратаем нам не нужны никакие ресурсы, Яр! — горячо ответила Анастасия. — Я не понимаю, почему ты так реагируешь! Где твоя радость? Наша мать может быть живой! Отец же сам написал, что далеко не всё, что произошло за последние годы, стоит воспринимать за чистую монету. Ведь кроме той автокатастрофы вообще ничего не произошло с нашей семьёй!

— Возможно, — замедленно кивнул я. — Но торопиться мы не будем. Завтра я поговорю с Ратаем, а потом мы обсудим всё ещё раз. Договорились? А теперь прости, но мне нужно отдохнуть. День выдался богатым на события.

— Я понимаю, — кивнула Настя и поднялась из кресла. — Я буду ждать от тебя новостей, брат. Если всё действительно так и наша мама жива, то мы должны сделать всё возможное, чтобы вернуть её в нашу семью. Ведь теперь у нас есть ещё один живой родственник!

— Конечно, — тепло улыбнулся я. Настя пару секунд смотрела на меня, а потом вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. А я устало развалился в кресле и тихо пробормотал. — А ещё у меня снова прибавилось проблем.

Неприятно было это признавать, но возвращение из небытия такой серьезной фигуры, как княгиня Разумовская, сразу поднимало множество вопросов. И с недоброжелателями рода, и внутри семьи. Сейчас о ситуации знали только мы двое и я надеялся, что так останется хотя бы в ближайшее время. Иначе велик был риск, что искать княгиню начнём не только мы. В том, что Александра Григорьевна станет мишенью для всех наших врагов у меня сомнений не было вообще. В любом другом случае у прежнего главы рода просто не было причин устраивать спектакль с автокатастрофой. Что это мне давало?

Первое же, что приходило на ум — княгиня была очень тесно связана с истинной причиной падения рода Разумовских. Настолько сильно, что отец решил убрать её из поля зрения своих врагов самым эффективным способом. И потратился он на это очень сильно.

Гибель представителя княжеского рода всегда вызывала массу вопросов. Нужно было не только подтвердить сам факт смерти, но и пройти муторную процедуру опознания. А потом ещё вычеркнуть имя погибшего из Книги. Делалось это без участия Императора, но всё равно дело было непростое.

Я снова взял в руки письмо и начал разбирать его слово за словом. Если бы прежний глава рода был уверен в надёжности банковской ячейки, то написал бы всё открытым текстом. Значит, сомнения у князя имелись, но контракт с Геннадием Алексеевич оказался самым надёжным из того, что ему было доступно на тот момент. При этом не стоит забывать, что род Разумовских, тогда, находился на пике своего влияния и богатства.

Минут сорок я потратил на изучение письма и только потом сумел осознать очевидный факт, на который до этого момента вообще не обращал внимания.

— Вот чёрт! — воскликнул я. — И куда смотрел до этого⁈ Часть наследия! Ну конечно!

Я быстро подошёл к рабочему столу и достал из ящика тетрадь с записями отца. Для меня настолько привычной была работа с Эфиром, что даже не догадался о том, что информация о работе прежнего главы рода была зашифрована. Мне ещё в прошлый раз показались странными очевидные ошибки и мутный порядок шагов в финальной части конденсации Эфира. А теперь я с уверенностью мог сказать, что эти ошибки были сделаны намеренно. И только то, что я отлично знал все нюансы работы с высшей энергией, позволило мне не обращать внимания на ошибки Разумовского-старшего. Я их просто пропускал, как глаз пропускает опечатки в интересной книге.

Единственной причиной, по которой отец мог потратить столько сил на инсценировку гибели своей жены, было её участие в его работе. И не просто участие, а самая сложная часть. Порывшись в памяти, вспомнил разговоры с Настей. Когда речь заходила о княгине, девушка всегда говорила, что ей хотелось бы проводить с матерью больше времени, пока она была жива. Но постоянные разъезды по делам рода не давали ей этого сделать. Александра Григорьевна проводила дома всего пару месяцев в году, а всё остальное время находилась или за границей, или на другом конце страны.

Чем могла так увлечённо заниматься княгиня? Что она так упорно искала всё это время? Я включил компьютер и открыл поисковик. В сети всегда было полно самой разной информации по любому вопросу. Имя Александры Разумовской выдало сразу несколько десятков ссылок. Магистр исторических наук. Несколько степеней по археологии. Десяток научных статей о принципах циркуляции маны в теле одарённого. Княгиня обладала незаурядным умом и полностью посвятила себя науке. При этом отношения с князем у них оставались просто замечательными. Настолько близкими, какие могут быть только у искренне преданных друг другу людей. И я был практически уверен в том, что родителей объединяли не только чувства, но и общая идея. Идея, часть которой находилась в тетради с исследованиями отца.

Я откинулся в кресле и некоторое время невидяще смотрел в пространство перед собой. Скорее всего, Настя была права. Мать была жива. Скорее всего, найти её будет очень сложно. Скорее всего, она действительно не имеет возможности с нами связаться. Пока это всё были лишь предположения и догадки, но в одном сомневаться не приходилось — как только кто-то узнает о настоящей судьбе Александры Григорьевны, начнётся большая охота за секретами прежнего главы рода Разумовских. И у меня был только один шанс на миллион, что я успею опередить своих врагов.

Глаза начали слипаться. Разум буксовал и в какой-то момент я понял, что обдумываю одни и те же мысли по кругу. Взяв в руки и включив телефон, хотел уже отключить на завтра будильник, но техника, словно живая, разразилась мелодией входящего звонка.

— Добрый вечер, Иван Николаевич, — увидев номер звонившего, произнёс я. Хотелось проигнорировать поздний звонок, но я сделал над собой усилие и принял вызов. Несколько минут уже погоды не сделают. А выспаться и завтра можно.

— Добрый вечер, Ярослав Константинович, — быстро произнёс Старковский. — Прошу прощения за поздний звонок, но я обязан был с вами связаться.

— У вас что-то случилось, ваша светлость? — озадаченно спросил я. — Требуется моя помощь?

— Разумеется случилось, Ярослав Константинович! — взволнованно ответил граф. — Только не у меня, а у вас. Как так вышло, что сразу пять ваших дружинников получили тяжёлые ранения? Простите, но я обязан был предложить вам помощь своих специалистов. Это мой соседский долг! Быть может, еще кто-то ещё из ваших людей ранен? Или вы сами? Я могу выслать к вам своих лекарей немедленно.

— Благодарю вас за беспокойство, Иван Николаевич, — улыбнулся я. Тревога соседа была объяснима. Учитывая размеры дружины моего рода, такие потери вполне могли обернуться для Старковского нападением аномальных тварей уже на его подданных. — У моих людей всё в порядке. Всех раненых сразу направили в ваши владения. Со мной тоже всё хорошо. Просто устал. День выдался очень насыщенным…

— Слава Богу! — явно не поняв мой намёк, горячо произнёс граф. — За последние пять лет ещё ни разу Николай Петрович не присылал к нам столько своих людей! Я уж было подумал, что на вас кто-то напал.

— Просто повышенная активность аномальных зверей, Иван Николаевич, — невозмутимо ответил я. — Возможно, что-то произошло в аномальной зоне, вот и вышли к нам несколько монстров. Завтра Николай Петрович привезёт к вам на продажу добытых зверей. Ему сразу к представителю Императора ехать или вам удалось решить вопрос с управляющим магазином?