Ну, результат так себе. Понятно, что по живой плоти будет по другому, но здесь, снарядик выбил небольшую каверну на гранитной плоскости, и, похоже, просто испарился от удара. По крайней мере в месте каверны вроде как ощущается немного металла, но намного меньше, чем я запускал.

Нужно озаботиться чем-то более плотным.

Ладно.

— Вечер добрый, Володимир Моисеевич! — здороваюсь с сидящим на складе кладовщиком. На этот раз я знал, что он там, уже сильно заранее.

— И тебе, Максим, и тебе. — откладывает какую-то газету кладовщик. — У тебя заказ?

— Да, — киваю. — Я все же прошу сделать основу под зелье разума. Попробую его получить.

— Ольга согласна, я так понимаю? — с вопросом смотрит кладовщик.

— Да, говорит, что попробуем воронов поискать в каких-то развалинах. — Моисееич изумленно поднимает глаза.

— Хм. Если это то, о чем я думаю, то что-то вы неладное задумали. — качает головой.

— Почему? — удивляюсь. — Ольга говорит, что место опасное, но вроде бы мы должны справиться. Вроде как второй пояс, и все такое.

— Второй, да. Пум-пум-пум! — через зубы выдыхает кладовщик. — Жди здесь, пацан. Сейчас я, — встает и уходит в подсобку.

Что-то гремит, стучит, и через пару минут кладовщик выходит с коробочкой.

— Значит так, лицеист. — открывает коробку. — Отговаривать тебя даже не буду, официально это место действительно второй пояс. Но есть небольшой нюанс. Как ты думаешь, почему туда команды не ходят?

— Ольга говорит, что там добычи мало.

— Правильно говорит, но почему? Как думаешь?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Я то в Пятне никак не специалист, так почему?

— Ну да, ну да. Там неподалеку основное место роста черного лотоса. Что это знаешь? — качает головой, — хотя откуда тебе. Но этого мало, и кроме этого там основное место, откуда расползаются «чертовы лианы». Это тоже не знакомо?

— Про лианы знаю. Это тварь, или растение. Отжирается на магах для начала. Потом — на чем угодно. — своими словами рассказываю про свои ощущения.

— Интересные у тебя знания, парень, — удивляется кладовщик. — В лицее такое не рассказывают. — Пожимаю плечами. — Ладно. Черный лотос — это Измененная кувшинка. Ни к какому лотосу она отношения не имеет. Но такое красивое название ей дали производители наркоты. Из листьев этой болотной кувшинки делают жуткую дрянь для магов. Черный лотос звучит же лучше, чем болотная кувшинка.

— Реклама и маркетинг! — понимающе киваю я.

— Как ты сказал? Слово какое чудное. — встряхивает головой. — Ну может. Вы молодежь всегда чего странного придумаете. Может и он. Главное, чтобы продукт назывался красиво. Так вот, этот лотос Силу магам на ранг повышает. Взамен подсаживая на себя, и разрушая мозг. И ведь знают все, но думают почему-то что именно их пронесет. Бывали случаи, когда маги на ступени выше оставались, бывали. Иначе никто бы эту дрянь жрать бы не стал. Но это редкость. Да и кроме того, никто не скажет, что он им пользовался. — хмыкает. — Да и тебе он не поможет, если вдруг у тебя мысли такие забегали. Универсалам его жрать — только для самоубийства. На вас не действует совсем.

— Вот ведь, — улыбаюсь. — Несправедливость какая.

— Вот и я о том, да. — смеется. — Ты недоволен чем-то?

— Нет, нет. В этом случае — скорее к лучшему.

— Вот и я о том, — кивает кладовщик. — В общем, там основное место, где они растут. И шанс встретить команду сборщиков ненулевой. Скажи это, кстати, Ольге потом. За лотос можно уехать на каторгу сразу. А за два цветка — казнь. Так что свидетелей такие команды не оставляют.

— А вы откуда это знаете, Володимир Моисеевич?

— Так ходил я в Пятно с командой. Давно, только. Город только строился. — чуть задумывается. — Ладно. И второе, там живут «чертовы лианы». Раз ты знаешь что это, то только предупрежу. Они часто любят маскироваться под камни. То есть видишь неправильную кладку — лучше обойди место. Метров двух хватит точно. Снять с себя эту гадость не сложно, если остается хотя бы один, свободный, не опутанный человек. И со временем нельзя ошибиться. Полчаса-час, и ты остаешься без магии и сил. Так что это тоже важно.

Животные эти места обходят стороной, чуют, что плохое место. А вот люди идут и идут туда. Вот и вороны там гнезда вьют. Но это по слухам. Никто еще гнездо этой твари не находил. Но там они бывают, и довольно часто. Но опять же, если сможете застать прозрачного ворона — постарайся убить так, чтобы никто из его стаи вас не увидел, или не понял, что это вы. Не уйдете иначе. Так, что еще. А, основу под зелье я тебе конечно достану. Не вопрос. И вот возьмешь амулет. Он «огненный ветер» вокруг тебя запускает. Сам по себе — это хилая защита, но против лиан, наверное, самая действенная. Люди — ну может слегка обожгутся. Так что как последний шанс — возьмешь. Всего десяток золотых. За основу и за амулет.

— Возьму, конечно, — да даже просто за эту информацию уже денег не жалко. Моисееич действительно, важное сказал. Если засаду людей, я худо-бедно на дистанции метров в двести, да еще и в Пятне почувствую, да и опасность эта не столь большая, как кажется кладовщику, то вот про воронов — это важно. Обязательно скажу Ольге. — Оплачивать когда?

— Да когда хочешь. — пожимает плечами кладовщик. — Если все-таки пойдешь, я тебе одну карту нарисую. По возможности, загляни, пожалуйста — там браслет один лет десять уже лежит. Я заплачу, если принесешь. Но рисковать ради этого браслета — даже не думай.

— Он там сам по себе лежит?

— Нет, он там не один лежит, — поджимает губы кладовщик. — Он там с одним очень жадным человеком вместе лежит. И дальше лежать будет, если не заберешь. Но это не очень важно. За браслет заплачу пятьдесят золотых. Но рисковать даже не вздумай.

— Хорошо, и не подумаю.

— Ладно, студент. Я на ужин. Тебе еще чего нужно?

Сейчас я стою на выходе из лицея, жду команду Ольги. Вроде уже оставил лицейские дела за спиной, но мысли не отпускают — неделя выдается максимально странная.

Всю неделю чувствую негласное наблюдение за мной. Это, конечно, не что-то необычное, тем более наблюдение было точно не человеческое, скорее посредством сопоставления где я, что я. Может задействовали браслет — не знаю. Но на все пять последних дней я прекратил любую выделяющуюся деятельность. Даже не думаю про Полигон, например. Да и привычные утренние забеги по «давилке» прохожу вполне стандартно, без надрыва. Хотят наблюдать — флаг им в руки, все равно, основную мою деятельность по развитию пси увидеть и отследить, я почти уверен, маги не могут. Есть еще вопросы по поводу официальных менталистов, есть. Но те, что неофициальные, в полях, так сказать, только чуть чувствуют. Кленов тот же, если вспомнить. При этом и чувствуют разве что направленное внимание.

А вот что происходит со мной — даже они не понимают. Память крови, кхе. Ну да, ну да. Созданных пси структур они даже не чувствуют, не то что не видят. А очки артефактора помогают опять-таки только с магическими потоками. Причем, как становится понятно на артефакторике, даже так, тонкие нити магии очки не фиксируют вовсе. Это, получается, довольно грубый инструмент.

Удивительно. И вот с таким подходом, маги стараются строить теории, создавать новые заклинания. И вроде бы даже получается. Понятное дело, что не здесь. Как раз лектор с Теории Потоков рассказывал об исследовательских группах при Академии в Новгороде. И про очки говорил, что там есть более чувствительные приборы — что ж, может оно и так. Ну правда ведь — не будут же в школу практически, ставить, скажем, электронный микроскоп. Так что, может все и есть, просто не здесь.

А вот у меня работа не прекращается даже ночью. Вокруг меня теперь постоянно летает незаметная пушинка, а в карманах — полсотни металлических дробинок, примерно равных по весу и форме.

На самом деле, летающая вокруг, и занимающая точку внимания пушинка, или даже металлическая болванка, без разницы — это не основное, не цель. Это тренажер Аспекта. Ведь именно так я настраиваю свое ощущение пространства этим органом чувств. Скажем, как эспандер в руке, или гантель. Ей тоже можно ударить, и больно. Но используется она, все же, для другого. Так и тут. Металлический шарик прекрасно уже может заменить огнестрел на короткой и средней дистанции, но все же, основная задача у него — тренировать точность захвата. И именно в этом смысл. Когда пространство вокруг тебя постепенно становится продолжением тебя. В этом идея.