Всё пьют заваренную воду

Пыхайло: – Дико получается! Те, которые недавно считались своими, убивают нас только за то, что мы не хотим быть рабами нацистов. А вот соседняя страна под бомбами и ракетами снабжает нас медикаментами, одеждой, продуктами питания.

Ирина Трофимовна: – Спасибо им.! Если бы не они… А вот зарубежная пресса, в основном, упорно твердит, что у нас тут всё хорошо и… радостно.

Анатолий: – Если некоторые из них и приезжают сюда, то в упор не видят трупов мирных жителей, и разрушенных домов. Они снимают то, что уцелело, и находят и среди местных элементарных представителей из пятой колонны и провокаторов. Такая у зарубежных журналистов свобода средств массовой информации, и, вообще, свобода, и совесть. Но не будем говорить о дерьме. Оно того и не стоит.

Пыхайло: – Но есть, поговаривают, и среди них нормальные люди. Мало, но есть.

Ирина Трофимовна: – Если бы не было, то в жизнь окончательно бы не верилось. Я уже и так давно ничего не понимаю.

Анатолий: – Но будем верить и надеяться на то, что всё уладится. Да я в этом и не сомневаюсь. Сколько верёвочке не виться, а конец будет.

Пыхайло: – А мы вот, Анатолий, решили с Ириной завтра же вступить в вам, в народное ополчение,

Анатолий (ставит кружку на стол): – На полном серьёзе, что ли?

Ирина Трофимовна: – А чего шутить? Я не только стрелять умею, но, вполне, санитаркой могу быть.

Пыхайло: – А я служил не так и давно в танковых войсках. Водитель танка. Да и стрелком-наводчиком бывать приходилось.

Анатолий (встаёт из-за стола, пожимает им руки): – Я очень рад! Я всячески такой поступок одобряю. Вы ведь оба – не старики. В самый раз для гражданской войны.

Пыхайло: – Какие же мы старики с Ириной? Нам ещё до старости, Толик, ещё шагать и шагать.

Ирина Трофимовна: – Я бы обиделась, если бы ты, Анатолий, назвал меня бабкой. Ещё рано мне стареть.

Анатолий: – Да, что вы, Ирина Трофимовна! Я же не тупой. Молодых и красивых сразу замечаю.

Пыхайло (не без ревности): – Можно подумать, я свою Ирку кому-нибудь отдам.

Ирина Трофимовна: – Да брось ты, Игнат, дурью заниматься! Нашёл время ревновать, Кому я нужна?

Анатолий (возвращается к недавней теме разговора): – А я вот тоже не так давно срочную отслужил, теперь вот здесь воюю. Уже по-настоящему. Пехота. Я – мотострелок. Как был сержантом, так и здесь остался. Командую отделением разведки. Но вот сюда пока к вам прислали. И правильно сделали. Убивать-то я научился. Но… не просто убивать, а мстить за невинно и жестоко погубленных. Всё законно и справедливо.

Пыхайло: – А что тут неясного? Все и всё понимают. Кроме высокопоставленных ослов из ряда очень и очень зарубежных стран. Да и местные воры и жулики под их дудочку пляшут.

Ирина Трофимовна: – Жестокая, гнусная и дикая действительность! Люди из столицы и западных и прочих городов страны, которую я считала и считаю своей родиной, пришли нас уничтожить. Им внушили, что они – волки, а мы – овцы.

Анатолий: – Разбойники и бандиты заслуживают смерти. И когда вот всё это закончится нашей победой, нельзя будет забыть их преступления и простить, За что прощать тех, кто убивал беззащитных. Очень часто своих родных, близких, друзей. Да пусть даже и не друзей, а просто людей! Какая разница!

Слышаться стоны и скрипы половиц и тут же смолкают.

Пыхайло: – Она, всё-таки, живая. Временами стонет.

Ирина Трофимовна: – Говорят, что нет в природе ничего мёртвого. Даже те, что умерли, всё равно, живы.

Анатолий: – Не понял. О ком это вы говорите?

Пыхайло: – О нашей израненной избе. Она то стонет, то молчит.

Ирина Трофимовна: – А ты разве, Анатолий, не слышишь эти стоны и даже всхлипы?

Анатолий: – Почему? Я слышал. Но я думал, что так ветер гудит. Теперь понимаю, что на вой ветра такие звуки не похожи. Но изба, конечно, не может быть живой. Не верю я новоиспечённым учёным. Сплошная фантастика и бред… с их стороны.

Пыхайло: – Кто его знает? Не все ведь среди них дураки. Попадаются и мыслящие. Что-то, всё одно, вокруг есть, что непонятно человеку.

Ирина Трофимовна: – Человеку? Не понятное? Да человек совершенно ничего не понимает. А за последнее время он превратился в жестокого зверя, в гадкое животное. Какой ему там Пушкин или Чайковский! Вся его духовная задача сводится к тому, что показать кому-то свою голую задницу или посмотреть на чью-нибудь, или завести себе овчарку и пугать ей прохожих! Сейчас очень многие думают о великой сытости и собственных удовольствиях за… чужой счёт.

Анатолий: – Это точно, Мы вот, к примеру, народные ополченцы, защищаем родину. Многие ведь приехали сюда с фашистами воевать даже из самых дальних стран. Они считают такие действия своим долгом. А как же ещё? Они нормальные и порядочные люди.

Пыхайло: – К чему ты об этом говоришь? Причём здесь наша плачущая изба и они? Какая тут связь?

Ирина Трофимовна: – Прямая связь. И я всё поняла. Речь о том, что здоровые, крепкие ребята и мужики бегут из наших городов и весей в соседнюю страну, как птенцы щипанные. Они не хотят погибать под бомбами и снарядами вместе со стариками и детьми. Не просто ведь желают жить. Они ищут земной рай для себя. Вместо того, чтобы с нормальными парнями да и, вообще, людьми защищать от фашистов собственную землю эти голубки едут требовать у соседних государств для себя личных благ. Они находятся в одной связки с женщинами и детьми. А потом ведь эти мужеподобные существа вернуться сюда, и будут и здесь требовать для себя чего-нибудь особенного и улыбаться всем, как ни в чём не бывало.

Анатолий: – Вот именно! Я об этом скотстве и хотел сказать. Но не успел. Вы, Ирина Трофимовна, прочитали мои мысли. А ведь таких, скажу прямо, дешёвых беженцев не сотни, а тысячи. Обидно да и стыдно за них. Я тоже ведь не здешний. Меня дома ждут – и жена, и две маленькие дочери.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.