– Помоги ей! – крикнул Армус и оставил девушку у шаманки.

Сам же стиснул лук и стал сбивать арванов, которые все норовили прорваться внутрь селения. Неподалеку, размахивая томагавком, с врагом дрался Аксен. А чуть дальше, на ряду с воинами, метавшими копья, из лука стрелял Маккой. Великий вождь Фиццу дрался с врагами врукопашную.

Арваны недолго штурмовали селение и вскоре начали отступать. Стрелы, украшенные красными перьями, торчали в земле, в стенах шалашей и в телах убитых. Ивасэкийцы посылали им вслед победные кличи, но каждый понимал, что это было не последнее сражение.

Женщины выбежали из шалашей и горько зарыдали, увидев убитых. На земле перемешались стрелы с красным и желтым оперением. Казалось, все и думать забыли о белой девушке.

Вождь Фиццу, сражавшийся с арванами, гневно посмотрел в сторону леса.

– Они еще вернутся, – мрачно сказал он. – Им удалось покорить многие племена, но не ивасэки!

– Великий вождь, – обратился к нему один из воинов, – что нам делать с убитыми арванами?

– Тела следует вернуть их племени, – ответил Фиццу. На фоне громких женских рыданий его голос звучал, как отдаленное эхо. – А наши павшие воины будут погребены с достоинством!

Арваны, воинственный и многочисленный народ, не раз предпринимали попытки подчинить ивасэки. Но так открыто они еще никогда не нападали.

– Это все из-за бледнолицей! – вдруг закричала какая-то женщина. – Это она принесла нам беду!

К ней присоединилось еще несколько возмущенных голосов. Вождь нахмурил брови и подозвал к себе одного из мужчин. Тот что-то тихо ответил и показал рукой на шалаш Моэмы.

Армус заметил это. Внутри у него похолодело.

Поскольку в селении было много раненых, шаманка не заставила себя долго ждать.

– Кто скрывается в твоем шалаше? – строго спросил у нее вождь.

Моэма не привыкла врать.

– Белая девушка, – ответила старуха, склонив голову.

– Откуда она взялась?

Моэма укоризненно взглянула на Армуса. Юноша понял, что ей придется сказать правду, поэтому решил сделать это сам.

– Девушку принес я! – сознался он, и его спину тут же пронзили сотни осуждающих взглядов.

На лице вождя не дрогнул ни один мускул.

– Ты придешь ко мне – и я буду тебя судить! – невозмутимо сказал он Армусу.

Юноша опустил голову и увидел в толпе растерянные лица отца и Аксена.

– Приведите девушку ко мне, – обратился вождь к воинам. – Я буду говорить с ней!

Пока Моэма обходила шалаши с ранеными, девушка сидела возле очага с перевязанным плечом. Ее сердце колотилось от ужаса, когда она вспоминала бой и холодный блеск ножа у себя над головой. «Где я? Где Анна? Кто эти люди»? – лихорадочно думала она.

В эту минуту в шалаш вошли два воина. Их грозный вид, разукрашенные лица еще больше перепугали ее. Она прижалась к стене.

– Встань! – обратился к ней один из них. – Вождь хочет видеть тебя!

Девушка ничего не понимала, но их приказной тон заставил ее подняться. Они схватили пленницу под руки и куда-то повели. Она решила больше их не провоцировать, поэтому смиренно переставляла ноги, едва успевая за широкими шагами.

Проходя через селение, видя на земле тела убитых, чувствуя враждебные взгляды людей, девушка окончательно пришла в себя. Ее сердце сжалось в порыве ужаса, она осознала, что находится во владениях туземцев. Но как она сюда попала? И куда ее ведут?

Люди наблюдали за ней. Бледная, с растрепанными волосами, в разорванном и запачканном кровью платье, она напоминала обреченное привидение.

Вождь ожидал девушку возле очага. Воины привели ее. Он поднял руку, и они оставили их наедине. Девушка смотрела на него, не скрывая ужаса. Перья, украшающие длинные волосы вождя, накидка из шкуры, причудливые орнаменты и бахрома из шкурок горностая – все это натолкнуло ее на ужасающую догадку. Неужели она попала к индейцам?

– Как твое имя? – спросил вождь, и на этот раз девушка его поняла.

– Меня зовут Мария, – ответила она дрожащим голосом.

– Странное имя… Что оно означает?

– Я…я не знаю.

– Другого ответа я и не ожидал, – лицо вождя омрачилось. – Как ты попала на нашу землю?

– Я не помню, – честно сказала она, удивляясь тому, что вождь говорит на ее языке. – Мы плыли через океан, потом появился туман, корабль на что-то натолкнулся…

– Куда ты плыла?

– В Пуэрто-Рико.

– Я не знаю такой земли.

– Отпустите меня, пожалуйста! – взмолилась Мария. – Я уйду и никому о вас не расскажу.

Вождь ответил ей безразличным взглядом.

– Ты – «дочь луны». Ты должна умереть.

Эти слова вонзились в сердце девушки ядовитой стрелой.

– Нет! – воскликнула она. – Прошу вас, пощадите меня! Я не сделала ничего плохого!

– Таков Закон, – ответил вождь. – Ты должна смириться. Я дарю тебе еще одну ночь жизни, но завтра на рассвете ты умрешь.

У Марии подкосились ноги. Девушка поняла, что все ее мольбы и слезы будут отвергнуты, сколько бы она не плакала. В шалаш вернулись воины и увели ее. Пленница побледнела, как мел, ее сердце бешенно колотилось. «Ты – дочь луны. Ты должна умереть», – эти страшные слова беспощадно повторялись в ее сознании.

Увидев, что девушку уводят, Армус спохватился и спросил у одного из воинов:

– Что сказал вождь?

– Завтра она умрет, – кратко ответил тот.

Сердце Армуса больно сжалось. Он спас эту девушку и теперь нес ответственность за ее жизнь. Юноша узнал в ней родственную душу, поскольку они оба были «детьми луны».

«Ты придешь ко мне – и я буду судить тебя»! – сказал ему тогда Фиццу. Армус затаил дыхание и вошел в шалаш вождя.

– Великий вождь! – тихо сказал он, не осмеливаясь посмотреть тому в глаза.

– Зачем ты привел ее в наше селение? – нахмурился Фиццу.

– Я не мог поступить иначе, – выдохнул Армус. – Она такое же живое существо, как и мы. Я сохранил жизнь оленихе с детенышем. Разве мог я оставить человека, даже если у него другой цвет кожи?

– Что овладело твоей душой?! – вспыхнул вождь. Его бронзовое лицо побагровело от гнева. – Ты преступаешь священные законы! Бледнолицые дважды приносили разрушение на нашу землю! Мы не имеем права допустить третью катастрофу!

– Но ведь я тоже бледнолицый! – возразил Армус. – Почему же меня вы пощадили?

– Потому что Хантий взял над тобой покровительство! А вот эта девушка принесет нам беду! Она должна умереть!

От беспомощности Армус стиснул кулаки. В отличие от остальных ивасэкийцев, ему никогда не удавалось осознать суть их жестокого Закона. Он знал, что «белые люди приносят беду и гибель», однако не понимал почему.

– Значит, девушке ничто не поможет? – спросил юноша в последний раз.

– Ничто! «Дочь луны» видели арваны, а ты спас ее от них. Теперь они думают, что мы скрываем белых людей. Это может стать еще одним поводом к нападению.

Армус знал, что арваны ревностно чтят древний Закон. Для белого человека не было ничего хуже, чем попасть к ним в плен. Не зря имя этого народа переводилось как «красные волки».

– Ты нарушил Закон, Армус, – продолжил вождь. – И я должен наказать тебя. Но я знаю, что сделал ты это не со зла и не из плохих побуждений. Тобой овладела жалость, ты дал волю слабостям, которые присущи всем «детям луны». Я прощаю тебе эту ошибку, но хочу, чтобы ты пообещал больше никогда так не делать. Ты не бледнолицый, Армус! Ты – ивасэкиец! Ты не должен давать волю слабостям!

– Я обещаю, – сказал юноша, пытаясь скрыть разочарование.

Когда Армус вышел из шалаша, его душа наполнилась скорбью.

Он брел через селение, едва переставляя ноги. Люди оглядывались на него с укором, с осуждением. Убитых собирались погребать на рассвете, в их шалашах жуткими какофониями звучали рыданья женщин.

Приблизившись к своему жилищу, Армус не решался войти. Что он скажет семье? Как он посмотрит в глаза отцу? В нем погасли весь его пыл и вся его сила. Вождь был прав! Он, Армус, дал волю слабостям, которые присущи всем бледнолицым. Но как можно оставаться непоколебимым и равнодушным, когда в твоих руках оказывается чья-то жизнь?