Я рассмеялась:

– Для них ты никогда не будешь взрослым. Я знаю, тетя Маша относится ко мне, как к родной дочери… А вот с моими настоящими родителями – как раз наоборот. Всю жизнь только и слышу: «Дарья, ты уже большая девочка! Неужели сама не справишься со своими проблемами?» Хотя в чем-то они правы. Как-то действительно справляюсь.

Я снова встретилась взглядом с парнем и грустно улыбнулась.

– Ты замерзла? – учтиво поинтересовался Фил, решив сменить тему.

– Нет, – отозвалась я.

А хотелось сказать совсем другое. Например: «Замерзла. Согрей меня, пожалуйста!» Но в последнюю минуту застеснялась.

Когда допила кофе, Филипп предложил:

– Прокатимся еще?

– Пожалуй! – рассмеялась я.

И мы стали кататься вдвоем на одном скейте. Сперва я немного смущалась из-за того, что Фил находится так близко ко мне. Обняв сзади за талию, парень с силой отталкивался от асфальта, и мы на большой скорости неслись вдоль пустой набережной. Иногда я от страха закрывала глаза, но Фил мастерски маневрировал на доске, и, в конце концов, я полностью ему доверилась, расслабилась и начала получать настоящий кайф. Слева – моя любимая уже пожелтевшая кленовая аллея, справа – широкая река с бликами вечернего солнца на воде. И закат – мягкий и теплый. В какой-то момент я почувствовала себя героиней «Титаника». Будто мы стоим на носу парохода и несемся навстречу неизвестности. А вокруг – бескрайний океан. Раскинула руки в стороны и, как в любимом фильме, прокричала:

– Я лечу-у-у!

Филипп хрипло рассмеялся над ухом. Одной рукой взял мою ладонь, наши пальцы переплелись. Сердце застучало громче. Еще мгновение, и от захватившей меня свободы рухну водопадом вниз. Навстречу счастью.

Когда на улице совсем стемнело, Фил принялся разъяснять мне, как делать простейшие (по его мнению) трюки.

– Итак, олли! – смеялся парень. – Одну ногу поставь примерно на середину доски, а вторую…

– Кошмар! – кричала я. – У меня никогда не получится! Покажи еще раз!

Ловкий прыжок.

– Нет, я так не смогу!

Один раз я чуть не свалилась со скейта, но Фил вовремя успел меня поймать. Я больше не стеснялась его прикосновений. Теперь то и дело хватала парня за руки, пытаясь исполнить хоть что-то похожее на трюк.

– О, твой одноклассник нарисовался! – внезапно недовольным голосом проговорил Фил.

– Кто? – завертела я головой, едва не навернувшись со скейта.

– Кайзер. Он ведь где-то рядом живет?

Я оглядела набережную. Роберт стоял у парапета и смотрел в нашу сторону. У его ног вертелся черно-белый пес в наморднике.

– Да, Роб живет в «председательском» доме, – кивнула я и, прищурившись, взглянула на одноклассника. – Ну и страшилище!

– Ты про Кайзера? – рассмеялся Фил.

– Про его собаку! Хотя и хозяину такое определение подходит.

– Бультерьер, – ответил Филипп. – Жуткая порода.

Я отвернулась от Роберта. Но оглянувшись через некоторое время, обнаружила, что Кайзер безо всякого стеснения буравит нас взглядом.

– Чего он уставился? – нахмурилась я.

Мне стало неловко, ведь Роб наверняка стал свидетелем наших с Филом случайных объятий.

– Может, подойти к нему? Поздороваться?

– Много чести! – к моему удивлению, зло отреагировал Фил.

Парням-то что делить?

– Как знаешь, – я пожала плечами. – Пойдем отсюда? Хочу домой.

Мы, держась за руки, перебежали полупустой широкий проспект. Фил нес доску под мышкой и молчал. Кайзер, сам того не подозревая, испортил нам настроение.

– Не знал, что он живет в «председательском», – сказал наконец Филипп. – Хотя где еще жить его величеству Кайзеру…

Мы одновременно посмотрели на красивый светлый дом с большими колоннами. В этот поздний час фасад был красиво подсвечен. «Председательским» здание прозвали из-за того, что в советское время, да и сейчас, там в основном жили высокопоставленные чиновники.

– Сколько катался на набережной, ни разу его не встречал. И на тебе! Заявился! – ворчал Фил.

– Вообще, он тут часто с собакой гуляет, – объяснила я. – Наверное, вы просто в разное время…

– Получается, не один я нарезаю круги под окнами твоей комнаты, – усмехнулся Фил.

Я забежала вперед и заглянула ему в лицо.

– Послушай, то, что болтают про нас с Робертом… это какая-то ерунда! Кто мог такое сочинить? Мы, честное слово, не встречаемся!

Не знаю, почему я оправдывалась перед Филом. Сам факт того, что он мог подумать, будто мы с Кайзером – влюбленная парочка, приводил меня в ужас.

Филипп кивнул и молча направился к моему дому. Я не стала больше ничего говорить по поводу Роберта. Лохматое чудовище все мне портит, даже ничего не делая.

У подъезда Фил произнес:

– Похоже, мама еще у вас.

Я взглянула на наручные часы.

– Да, тетя Маша обычно дожидается, когда моя вернется с работы…

Я задрала голову и посмотрела на окна:

– В столовой горит свет. Значит, она дома.

– Передай, что я жду здесь, – буркнул Филипп, отвернувшись.

Сказать по правде, я надеялась, что на прощание парень решится на поцелуй… Даже пульс участился в предвкушении чего-то нежного, так мне недостающего. Но Фил не собирался делать шаг навстречу. Почему-то появление на горизонте Кайзера выбило его из колеи. Филипп не скрывал своей досады. Забавно. У него всегда все эмоции на лице написаны. В отличие от того же Роберта, который постоянно носит маску безразличия. Своей искренностью мне Фил и нравится. Хочется общаться с кем-то, кто совсем непохож на меня. С кем-то – кто лучше, чем я.

– Спасибо за вечер! – произнесла я напоследок.

– Тебе понравилось? – изумился Филипп.

– Я давно так не веселилась, – призналась я, не в силах сдержать улыбку.

Фил рассмеялся и протянул мне руку.

– До завтра? – спросил он.

– Увидимся в школе! – и я ответила на рукопожатие.

Конец сегодняшней записи будет примерно таким же, как и в тех заметках, которые я строчила в третьем классе. Дорогой дневник! Кажется, я влюбляюсь в Филиппа… Что теперь делать?

*сердечко*

*сердечко*

*сердечко*

Вчера долго не могла уснуть. Все время прокручивала в голове нашу с Филом прогулку. Каждый взгляд, каждое слово… Именно так зарождается это неведомое большое чувство под названием «любовь»?

Когда наконец задремала, зазвонил телефон. Честное слово, спросонья сначала испугалась, что включился будильник… И очень удивилась, когда увидела долгожданное слово «Папа» на экране.

– Дарья? – шепотом проговорил он. – Ты уже спишь? Прости, из-за разницы во времени…

– Ничего страшного! – выпалила я, но в душу сразу закрались смутные подозрения, что тетя Маша все-таки отчитала отца за то, что он так долго не звонил. Не мама же его надоумила. Ей на мои переживания наплевать. – Сам решил позвонить?

– Доченька, столько дел… – виновато проговорил отец. – Я знаю, ты мне писала…

– Писала, – согласилась я.

– А я – с одного совещания на другое.

– Понимаю, – вздохнула я.

– Я, кстати, завтра лечу в Берлин на несколько дней, – сообщил папа. – Тебе прислать любимые сладости? Например, «Риттер спорт» с клубникой и красным перцем?

– Пришли.

Не знаю, почему я отвечала так односложно. Будто, в томительном ожидании разговора с отцом, перегорела. И растеряла все заранее приготовленные фразы.

– Я посмотрю, какими еще вкусами смогут удивить тебя шоколатье, – продолжил папа.

– Посмотри.

Что со мной? Я не могла ни одного предложения толком связать. Мешала застрявшая в горле обида. Но отец, похоже, вообще не замечал в моем голосе металла, потому как весело сообщил:

– Так и думал, что ты оценишь! Знаю ведь, как тебя порадовать!

– Знаешь…

Попрощавшись, в изнеможении откинулась на подушку. Долгожданная беседа не принесла облегчения. Словно в самое засушливое лето ждала хоть каплю воды с неба, а промокнув под проливным дождем, стала ворчать из-за укладки или испорченных замшевых туфель. Отец позвонил. Чего еще надо, Даша? Хотя…