– Может, в наличные и подсунуть фальшивые доллары? – осторожно спросил Вольфганг.

– Отчасти для этого, мил-человек, я и благословлю Веронику на покупку. Иначе бы эта дурочка черта лысого от меня получила. К тому же мне хочется посмотреть, насколько ты отточил свое мастерство.

Последние дни Поливанова не покидало ощущение нереальности происходящего. Сына нет; сам он обращается за помощью к Лазаревской, которую раньше не жаловал; последним Юрию звонил человек с аппарата, зарегистрированного в Ярославле. Есть от чего прийти в недоумение.

Сделав первые шаги в самостоятельном расследовании, Павел Игнатьевич понял, что роль частного детектива ему не по силам. Если бы все происходило лишь в Зеленодольске, где его хорошо знают и ему многое знакомо, еще куда ни шло. Но вот потребовалась первая отдаленная проверка факта, и тут он вынужден спасовать, потому что требуется посторонняя помощь. Хотя кое-что удалось разыскать и не покидая своего города. Например, установить, кому принадлежит мобильник, с которого звонили в прокуратуру. Здесь прямо все из области фантастики: думали ли наши недавние предки, что будут существовать определители номеров?! И что по номеру можно будет выявить имя человека и его домашний адрес.

Ладошкин Ростислав Григорьевич, проживает в Ярославле. Скорее всего, человек этот ни при чем, не станет преступник звонить со своего собственного телефона. Наверное, мобильник у этого ярославца, с такой уютной, располагающей фамилией, украли. Но вдруг он знает, при каких обстоятельствах это произошло, и что-то подскажет. Вдруг название Зеленодольска позволит ему увязать имеющиеся разрозненные подозрения в единое целое – и это поможет Поливанову разыскать убийцу, а Ладошкину вернуть аппарат.

Человек с фамилией Ладошкин представлялся Павлу Игнатьевичу круглолицым, с носом бульбочкой и маленькими голубыми глазками, обязательно в кепочке. Наверное, он очень добрый и постоянно улыбается. Жаль, у него нет простой возможности познакомиться с этим человеком, придется опять просить о помощи, на этот раз – милицию.

В пятницу днем вице-мэр позвонил начальнику городского УВД Гордиенко. Он поведал ему в двух словах о своих расследованиях. Сказал, что хотел бы уточнить адрес ярославского обладателя мобильного телефона. Сообщил, что будет пытаться найти свидетеля.

– Да у вас прямо талант! – хохотнул Альберт Васильевич. – Дар божий! Может, пойдете ко мне в сыскари? А то у меня с кадровым вопросом полный пердимонокль.

Потом, посерьезнев, главный городской милиционер записал все данные неведомого Ладошкина.

– Я сейчас же телеграфирую ярославцам и попрошу собрать все нужные сведения о нем, – пообещал он. – Пусть пробьют по информационным базам его личность.

Разговор с балагуром Гордиенко несколько приободрил Павла Игнатьевича, а то он в последнее время совсем скис. Во вторник было девять дней со дня гибели Юрия. Помянуть сына собрались у Поливановых дома. Хоть и просторная у вице-мэра квартира, да невозможно было всем поместиться. Некоторым гостям, из тех, что помоложе, пришлось стоять. Хорошо хоть, не все в одно время пришли. Некоторые заходили ненадолго, уходили, потом появлялись другие, и так целый вечер. У Поливановых вообще все это время постоянно кто-нибудь гостил. Многие родственники, приехавшие на похороны, не вернулись сразу домой, а так и ждали девяти дней в Зеленодольске. Кое-кто не смог прибыть на похороны, а приехал только сейчас. В частности, таким оказался давний друг Поливановых, московский бизнесмен Игорь Матвеевич Лагман.

Лагман учился вместе с Валентиной Олеговной в энергетическом институте, так что дружили они еще со студенческих времен. Его молодежное прозвище Флагман у них до сих пор в ходу, хотя с расширением популярности узбекской кухни, в частности лагмана, появилось у Игоря Матвеевича и другое, образованное простой перестановкой ударения в его фамилии. Если учесть гастрономические пристрастия Игоря Матвеевича, такую выдумку можно считать весьма удачной. Юрку он знал с рождения. Со временем товарищеские отношения Лагмана и Поливановых дополнились и деловыми. На заре перестройки Игорь Матвеевич сколотил компьютерную фирму, которая худо-бедно дожила до нынешних дней. Дела шли по-разному: то хуже, то лучше, но в общем и целом эта небольшая компания функционировала безбедно. Как любил говорить сам Лагман, на табачок хватало. Поливанов, особенно став вице-мэром, при случае обязательно поддерживал друга. Услышит, бывало, что какое-нибудь зеленодольское предприятие собирается обзаводиться компьютерами, сразу спрашивает: мол, где будете покупать? И тут же обязательно советовал: поезжайте лучше к моему московскому знакомому. Игорь Матвеевич человек проверенный, обслужит без обмана, если вдруг претензии к товару появятся, безропотно заменит, наладит. Поэтому в становлении и расширении лагмановской фирмы есть и толика его забот.

Когда незадолго до Нового года друзья разговаривали по телефону, Игорь Матвеевич вскользь упомянул о том, что намеревается организовать в соседней области филиал своей фирмы. Где-нибудь во Владимирской или в Калужской, чтобы рынок расширился и в то же время его было легко контролировать, без накладных расходов. Намотал на ус Поливанов эти слова, появилась идея – уговорить Лагмана, чтобы тот осел в их городе. Зеленодольск тоже достаточно оживленное место для успешной торговли. Мэрия райцентра заинтересована в том, чтобы заполучить фирму с хорошими традициями, а потому он мог рассчитывать на льготные условия.

Договорились, что Игорь Матвеевич заедет к другу в пятницу и они неспешно потолкуют о делах. Приехал, а у Поливановых еще полон дом гостей – не все родственники разъехались.

– Пойдем в какую-нибудь общепитовскую точку, – предложил Лагман.

Павлу Игнатьевичу не хотелось идти в ресторан. Он в городе заметная фигура, наверняка кто-нибудь его узнает, потом станут чесать языками: мол, сын на днях погиб, а отец уже по ресторанам гуляет. Но и оставлять московского гостя голодным тоже не с руки, это уж совсем позор.

– Есть тут под Зеленодольском ресторан «Старая мельница», – сказал Поливанов. – Он на шоссе, там народу мало.

Лагман приехал из Москвы на машине, а без выпивки в ресторане сидеть нелепо. Друзья договорились, что свою «хонду» он оставит возле поливановского дома, а в «Старую мельницу» и обратно съездят на такси.

Через полчаса друзья входили в ресторан, построенный недавно на месте заброшенной водяной мельницы. На стенах висели старые мукомольные предметы, неизвестно откуда взявшиеся, но вызывавшие зависть даже у сотрудников краеведческого музея. За стеной вода вращала чудом сохранившееся, а теперь отреставрированное мельничное колесо. Мерный шум ручья завораживал посетителей не хуже любого оркестра. Казалось, долго шел усталый странник, пока не встретился на его пути домик с гостеприимными хозяевами. Несколько столиков было установлено в маленьком зале, а большая часть прилепились к стенам, отделенным декоративными деревянными решетками, украшенными искусственными головками подсолнуха. На каждом столике стоял светильник, стилизованный под керосиновую лампу. Большая люстра в зале распространяла приглушенный свет.

Как и следовало ожидать, посетителей в ресторане было мало. Объяснялось это не столько временем дня, сколько временем года. Зимой на шоссе гораздо меньше проезжающих, чем летом. Лагман и Поливанов заняли столик в дальнем от входа отсеке. Лишенная ресторанной оживленности обстановка сейчас вполне соответствовала их настроению. Еду заказали самую что ни на есть простую, без особых изысков: салаты, фирменное жаркое в горшочках, бутылку водки.

Первую выпили не чокаясь. Разговаривали о Юре. Лагман вспоминал случаи из его жизни, про которые Павел Игнатьевич или забыл, или не знал вовсе. Вице-мэр поведал о печальных новостях, рассказал, что Юрия заманил в ловушку незнакомец, позвонивший с мобильного телефона, зарегистрированного в Ярославле.