Они преодолели всего дюжину шагов, когда глубоко в лесу раздалась зловещая какофония воя, лая и визгов. Таналаста обернулась и увидела, как к ним через деревья приближается огромная собачья стая. По большей части, собаки были из крупной косматой породы, которую предпочитали пастухи Грозового Рога, но были здесь и длинноухие охотничьи псы, лоснящиеся сторожевые собаки и даже крохотные домашние питомцы. Они все бежали, обнажив клыки и истекая слюной, и глаза у них были одичалыми и тёмными. Таналаста направила коня за Вангердагаста, поместив волшебника между собой и опасностью – как они репетировали дюжину раз.

Вангердагаст выхватил жезл и взмахнул им в сторону псов. Пылающая багровая завеса ударила перед ним, отрезая зверей от дороги. Раздался краткий хор рычания и визга, затем передние псы вырвались из стены, окутанные пламенем. Они сумели сделать лишь несколько шагов и рухнули на землю, скуля.

Таналаста отвела взгляд от жуткого зрелища и заметила маленькую белую лапу, свисающую с ветки над головой. Она пригнулась, потом закричала и выпрыгнула из седла, когда четыре маленьких когтя рассекли кожу у неё на веке.

Когда она приземлилась, Вангердагаст уже произносил заклинание. Стрела золотистой магии озарила воздух, её нападающий испуганно мяукнул и свалился на землю в облаке щепок, усов и шерсти.

- Вангердагаст! Это был кот!

В Кормире навредить коту считалось плохим знаком.

- Неужели было необходимо его убивать?

- А ты предпочла бы лишиться второго глаза? – Вангердагаст спешился и опустился на колено рядом с ней. – Насколько плохо?

- Я в порядке.

Она смахнула с глаз кровь и ощупала рану, чтобы убедиться, что сам глаз остался цел.

Вангердагаст шлёпнул её по руке.

- Дай мне посмотреть.

Позади него выли и метались собаки, пытаясь преодолеть огненную стену. Особого успеха они не добились. Вангердагаст прикрепил ближний конец стены к утёсу в устье Кондорского перевала. Другой конец лежал в четверти мили, но был практически неразличим в затянутых дымом недрах леса.

- Жить будешь, - Вангердагаст помог Таналасте подняться в седло.

Она снова стёрла кровь, а потом услышала, как шуршат листья над головой и подняла взгляд, чтобы увидеть другую кошку, балансирующую на расколотой ветви. Она осторожно отвела лошадь, потом разглядела дюжину небольших силуэтов, крадущихся по ветвям над дорогой.

- Чешуя Тоглора! – охнула девушка. – Они повсюду!

- И эти глупцы послали за жрецами? – проворчал Вангердагаст, залезая на Кадимуса. – Боевой волшебник и несколько Пурпурных Драконов могли бы…

Вангердагаста оборвал комок ревущей шерсти, спрыгнувший с ближайшего дерева. Старик вовремя пригнулся, чтобы защитить глаза, но кот приземлился на круп Кадимусу и вонзил в него свои когти. Жеребец взбрыкнул, и волшебник едва успел схватиться за луку седла, прежде чем выскользнул из стремян и понёсся по дороге с ногой, болтающейся в воздухе, и волочащейся по земле рукой.

Полуослепшая от кровавой завесы, Таналаста заставила свою лошадь скакать за Вангердагастом. Откуда-то впереди раздалось громкое фырканье, затем звуки чего-то большого и злобного, проламывающегося через кусты. Копыта Кадимуса изменили ритм, потом старый волшебник закричал и упал на землю.

Таналаста вытерла глаза и увидела, как светло-соловой жеребец Вангердагаста мчится по дороге без всадника. Волшебник уворачивался от атак большого чёрного вепря, молотившего копытами и щёлкавшего пастью. Королевский маг откатился в сторону с удивительной ловкостью для человека его телосложения, хлопнул зверя по боку и произнёс единственное волшебное слово. Синяя искра ударила в мясистое плечо вепря, и зверь онемел и рухнул. Из подлеска ему на смену вырвались ещё два.

- Ванги! – Таналаста попыталась указать на них рукой и едва не выпала из седла. – Позади!

Вангердагаст развернулся на месте, уже потянувшись за жезлом, а потом Таналаста пронеслась мимо него, мчась по дороге следом за его скакуном. Вокруг неё начали сыпаться кошки, будто летний дождь. Они шипели, вопили и хлестали по ней когтями, и дважды ей пришлось отрывать кота от шеи лошади и бросать его на дорогу.

Таналаста отставала от Кадимуса всего на полдюжину шагов, когда они вырвались из леса. Жеребец резко остановился, и её кобыла врезалась в его заднюю половину, бросив наездницу вперёд, на спину жеребцу. Таналаста схватилась за пустое седло Вангердагаста, потом обнаружила, что смотрит вниз на козлёнка крепкой горной породы.

Козлёнок какое-то время рассматривал Таналасту, затем опустил голову и бросился на рёбра Кадимуса. Испуганный жеребец отступил в кобылу Таналасты, толкнув прицессу обратно в седло, а козлёнок подобрался для рывка.

Таналаста подняла руку и произнесла единственное заклинание, которому научил её Вангердагаст. Она бормотала запутанные формулы так быстро, что убедилась в их правильности лишь тогда, когда стрела золотой магии смела козлёнка с дороги.

Кадимус встал на дыбы, затем Таналаста схватила его за поводья и оглянулась, чтобы проверить, как там Вангердагаст. Псы наконец обогнули дальний край огненной стены и снова мчались к дороге, ведущей к Кондорскому перевалу. В четверти мили перед ними на дорогу выбрался покрытый котами Вангердагаст, одним из своих жезлов сметая со своего пути вепрей размером с пони. Хотя его беспощадно царапали и кусали, ни одна из кошек не сумела рассечь кожу, и даже самые тяжёлые кабаны отскакивали от его ног, когда пытались сбить волшебника на землю.

Таналаста повернулась к Кондорскому перевалу, заставив кобылу проехать мимо Кадимуса – и замерла, когда путь ей преградила маленькая дама с безумной причёской.

- Именем Симилазарра! – выругалась Таналаста, помянув имя почётного королевского меча. – Откуда вы здесь…

- Посмотри, что ты наделала! – старуха указала на козла, которого убила Таналаста. Козлёнок лежал там, где и упал, с дымящейся дырой в груди. – Он был таким красивым мальчиком, а теперь… теперь его больше нет.

- Да… ну, он напал на меня, - сказала Таналаста, разглядывая грязное платье и голые ноги женщины. – Я с радостью возмещу вам…

- Возместишь мне? – ноги старухи оторвались от земли, и она поплыла к Таналасте. – Это не меня ты убила!

Таналаста отвела кобылу так, чтобы между ней и женщиной оказался Кадимус, затем двинулась к сторону леса.

- Ванги? У меня тут что-то вроде гуля.

Голос Вангердагаста немедленно начал заклинание, но оборвался, когда псы настигли его и захлестнули волшебника лающей и рычащей бурей. Заклинание дало осечку, срикошетив от деревьев серией звона и вспышек. Лес взорвался рычанием, ругательствами и периодическим треском волшебных жезлов, которые перекусывали надвое. Женщина проплыла над Кадимусом. У неё были чёрные, как два колодца, глаза, она жутко смердела кошачьей мочой, а её кожа обладала болезненным оттенком уже начавшего разлагаться трупа. Таналасту затошнило от невообразимой вони. Старуха вытянула свои грязные руки. Принцесса выхватила кинжал и вонзила его в живот гуля, наклонив клинок вверх, к сердцу. Старуха продолжала приближаться.

- Кровожадная потаскуха! – она схватила Таналасту за горло, надавила, и в глазах у принцессы потемнело. Таналаста глубже протолкнула кинжал, продолжая резать им, как учили её наставники.

Женщина улыбнулась. Чёрная искра сверкнула в глубине её глаз и расцвела эбеновой вспышкой, расширяясь до тех пор, пока не вышла за пределы её зрачков и не устремилась в глаза Таналасты. Принцесса сумела издать булькающий стон от изумления, отпустила кинжал и бешено заколотила старуху руками. Сейчас она видела только темноту в своей голове. Та продолжала разрастаться, туманя разум своей густой чёрной болью. Она испытала странное чувство надругательства и почувствовала, что падает. Мрак стал густым, как чернила, и это было последнее, что она видела, пока над ней не возник Вангердагаст, глядя на неё с другого конца бесконечного чёрного тоннеля.

- Таналаста? – он хлестнул её по щеке сильнее, чем на самом деле необходимо. – Приди в себя, девочка!