Однако едва у нас появился язык, наши пути с другими видами приматов разошлись. Именно тогда кто-то из наших предков спустился в пещеры, чтобы нарисовать на их стенах и сводах изумительные картины, произведения искусства, которые и увидеть-то можно было только в мерцающем свете факела. В том же тысячелетии родилась музыка, о чем мы знаем благодаря найденным в тех же пещерах древним флейтам. Должно быть, под музыку наши предки танцевали – об этом свидетельствуют замершие силуэты, изображенные на наскальных картинах. Тот факт, что мы изготавливали украшения, позволяет предположить, что появилась мода. Стремительно усложнялись наши орудия. Мы больше не были ограничены использованием только камня; мы делали вещи из костей и ракушек, из рогов, а также, вероятно, из дерева, хоть последние и не сохранились до наших дней. И это были не только рубила и ножи, но еще и рыболовные крючки и иглы. А если мы делали иглы, значит, мы шили и одежду. И если мы готовили пищу, значит, мы, несомненно, обменивались рецептами.

Создание орудий расцвело, как только у нас появился язык, поскольку нам больше не требовалось наблюдать за тем, как кто-то что-то делает, чтобы научиться делать то же самое. Одни люди могли описывать свои действия, а другие – их повторять. В конце концов, теперь они жили в мире, содержащем множество вещей, с которыми многие никогда лично не сталкивались. Когда один член группы что-то видел, остальные тоже получали хорошее представление об увиденном, поскольку оно становилось частью обстановки в мире символов, общем для всех членов группы. В этом мире символов можно накапливать навыки и знания, чтобы каждое поколение, основываясь на опыте прошлого, создавало орудия будущего.

Поскольку внезапный расцвет был связан с использованием языка, значит, с него и начинается нарратив. И если это так, вероятно, именно тогда люди впервые получили представление о собственной истории, именно тогда они впервые начали придумывать свое прошлое. За миллиарды лет, пролетевших с момента рождения Вселенной, произошло множество вещей, но никакой нарратив не мог сложиться без понятий «вчера», «завтра», «когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас» и «во времена прапрадеда моего прадеда». Повествование и история подразумевают, что все мифологии уходят корнями в ту эпоху. Лично на меня наводит дрожь мысль о том, что за расцветом языка последовало развитие истории, искусства, религии и технологии. Я практически вижу себя там, окруженного группой людей, все мы связаны, все мы в какой-то степени одиноки. Начиная с того момента и впредь на планете жили настоящие люди. Они одевались не так, как мы, и не так часто мылись, но это были мы. Совершенно точно мы.

Орудия и язык. Обладая этими двумя преимуществами, человечество проникло в такие места, которые прежде были необитаемы. Мы смогли добраться до неприютных холодных территорий, надев на себя шкуры убитых нами животных и научившись разводить огонь внутри жилищ из костей. Не позднее 40 000 лет назад мы мигрировали из Африки в Юго-Западную Азию, а оттуда в Европу и Восточную Азию, а позже и на покрытый льдами север. Мы шли туда, где была хорошая еда, а для охотников хорошая еда там, где бродят огромные животные, например мамонты.

Так случилось, что мы развили наши убийственные преимущества тогда, когда Земля вошла в последний ледниковый период и температура на планете резко упала. В тот период столько воды стало льдом, что уровень Мирового океана сильно понизился. Между Сибирью и Северной Америкой, там, где сейчас Берингов пролив, тогда располагалась либо суша, либо настолько толстый слой льда, что люди, перемещаясь по нему, даже не подозревали, что ходят по воде. В поисках мяса они добрались до Америки. Когда температура повысилась, лед растаял, уровень океана поднялся, и мост между континентами исчез. Больше никто не мог пройти на ту сторону, а те, кто уже перешел, не сумели вернуться. С человечеством произошло нечто важное – наша планета фактически разделилась на две части. Но, конечно, никто из людей того времени не имел понятия об этом глобальном событии: они просто переживали драмы своих многочисленных маленьких переплетенных жизней, своего социального созвездия.

Однако к тому времени завершились как минимум три волны миграции из Азии в Америку, в результате которых люди заселили территории до Новой Шотландии и Огненной Земли. На тот момент человечество использовало язык уже не меньше тысячи лет, поэтому мигрировавшие в Америку, несомненно, имели множество общих родовых мифов и традиций со своими дальними родственниками в Восточном полушарии. Но после разделения континентов в течение следующих примерно 11 000 лет человеческая культура развивалась независимо, и это разъединение еще будет иметь серьезные последствия.

Окружающая среда определяет нашу стратегию выживания, которая, в свою очередь, влияет на то, как мы объединяемся в группы. Следовательно, особенности окружающей среды формируют закономерные культурные различия. На самой большой в мире части суши, которая включает в себя Евразию и Африку, различия в условиях среды обитания сформировали по крайней мере три разных образа жизни. Около 10 000 лет назад часть людей оставила охоту и собирательство и перешла к оседлому образу жизни земледельцев. Небольшие деревни появились в Малой Азии (на территории современной Турции), в Леванте (теперь здесь расположены Израиль, Сирия, Ливан и т. д.) и в некоторых районах Европы. Это произошло – и это в принципе могло произойти – только в местах с достаточно плодородной почвой и обильными осадками: так условия окружающей среды формируют образ жизни.

Но даже в этих районах часть людей выбрала другую стратегию выживания. Вместо того чтобы обрабатывать один и тот же клочок земли, они одомашнили животных, на которых прежде охотились, и стали скотоводами-кочевниками. Земледельцы против скотоводов, жители деревень против кочевников – таким было ключевое разделение. Там, где они пересекались, они могли вступить во взаимовыгодные отношения. Одна сторона преуспела в производстве зерна, фруктов и овощей; у другой были мясо, молочные продукты и кожи. Эти две большие общности людей использовали опыт друг друга, обмениваясь товарами.

Однако иногда кочевники устраивали набеги на деревни и забирали все, что хотели. В некоторых районах кочевые и оседлые племена даже имели общие корни. Расхождение в их образе жизни могло породить племенные мифы, которые рассказывались и пересказывались обеими сторонами как эпические истории о вероломстве и триумфе. В ветхозаветном сюжете о Каине и Авеле сохранился отпечаток подобного мифа. В тех местах, где родилась эта история, природные условия позволяли заниматься и земледелием, и скотоводством. Два образа жизни там неизбежно должны были столкнуться друг с другом.

Наконец, живущие среди множества озер и на берегах морей люди освоили мореплавание и стали добывать себе пищу в воде. Мореплавание вовсе не позднее изобретение. Первые лодки были построены еще не людьми, а древними гоминидами, нашими прямыми предками. Таким образом, люди с самого начала знали, что, если позволяет географическое положение, рыболовный промысел может быть столь же действенной стратегией выживания, как земледелие и животноводство.

Позже, примерно около 6000 лет назад, люди обнаружили необыкновенно хорошие места для земледелия – долины рек, которые ежегодно затапливались, после чего на земле оседал свежий слой плодородного ила. Возможно, таких рек было немало, но среди них выделяются четыре, поскольку именно там зародились первые крупные городские цивилизации: это река Нил, система рек Тигр и Евфрат, реки Инд и Хуанхэ. Они породили египетскую, месопотамскую, индийскую и китайскую цивилизации соответственно.

Если жизнь людей формирует окружающая среда, то почему цивилизации, возникшие в долинах рек, столь непохожи друг на друга? Ответ прост: эти четыре реки тоже весьма разные. Между ними есть существенные географические различия, и, подстраивая свой образ жизни к природным условиям в долинах этих очень разных рек, люди сформировали уникальные созвездия обычаев, традиций и идей. Так появились разные истории мира.