— Месье Лурье! — воскликнула я.

А он присмотрелся ко мне повнимательней. И тоже, кажется, узнал.

— Вы та барышня, что хотела брать у меня уроки магии? — спросил он. — Если вы еще не передумали, то, пожалуй, я готов вам эти уроки давать. И вам, и вашей сестре, — добавил он, указав, на Армель. — Буду ждать вас завтра в восемь утра.

И он, не сказав более ни слова, развернулся и пошел к своему дому. А я долго смотрела ему в след и не могла понять, почему он вдруг передумал.

— Ох, мадемуазель, неужели месье Торсен должен будет освободить наш дом от своей персоны? — не могла поверить Рут.

Был уже поздний вечер, Армель спала, а мы до сих пор сидели на кухне и болтали. Я ей в лицах пересказала ход судебного заседания, и она пришла в неописуемый восторг.

— Да, — подтвердила я. — Но не забывай — мы должны погасить долг за три месяца. А иначе он снова подаст на нас в суд.

— Да разве же про это забудешь? — вздохнула Рут.

— А потому мы пока должны заниматься нашей чайной. Я понимаю, тебе хочется вернуться домой, но без тебя мне тут не справиться. Даже если Эмма приступит к работе.

— Да как вы могли подумать, мадемуазель, — возмутилась она, — что я могу вас тут бросить? С хозяйством Кип справляется и сам. Только я, если вы позволите, буду ездить к нему пару раз в неделю за свежими продуктами. И стану отвозить ему еду, чтобы ему не нужно было готовить самому. А творогом, яйцами да сыром мы с вами снова станем торговать. Пока его светлость находится в городе, его эконом охотно станет покупать наши молочные продукты.

— И блюда из картофеля, — сказала я. — Как бы ты к ним не относилась, ты не можешь отрицать, что покупателям они нравятся. Вот и герцогу Марлоу картофельные чипсы и пироги пришлись по душе.

Его светлость в благодарность за чай с пирогами и чипсами оставил Рут целый золотой, на который она теперь не могла наглядеться.

— Да понимаю я, хозяйка, — она снова вздохнула, — и вроде вкусно всё, что вы готовите, но как представлю, из чего всё это сделано, так к горлу тошнота подступает. Я ж всегда картоху эту ядовитой считала. И не только я. А ну-как люди узнают да гневаться станут?

— Если мы сами не скажем правду, то не узнают, — хмыкнула я. — Мы будем говорить, что готовим из особого сорта картофеля, который нам привозят по блату из-за границы. И та картошка совершенно не похожа на нашу. Но меня беспокоит другое — если мы будем поставлять картошку и к герцогскому столу, нам хватит ее всего на пару-тройку месяцев. А если покупатели войдут во вкус и привыкнут к этим блюдам, то что мы станем продавать после того, как ее запас подойдет к концу.

Но тут Рут небрежно махнула рукой:

— Об этом как раз не стоит волноваться, мадемуазель! Раз дом теперь снова наш, то мы можем прямо на этой неделе снова засадить грядку картошкой.

— На этой неделе? — изумилась я. — Но дело движется к осени. Разве не нужно ждать до весны?

Теперь уже она смотрела на меня с удивлением.

— Должно быть, в вашем пансионе вам мало что рассказывали про огороды, хозяйка! В наших краях можно снимать три урожая в год. Здесь холода бывают не часто. Прямо под зиму что-то садить не стоит, но сейчас вот самое время.

Эта новость меня чрезвычайно порадовала. Надо будет съездить к нам в усадьбу вместе с Рут и прикинуть, нельзя ли увеличить поле под картошку.

Спать мы легли уже за полночь, и я едва не проспала наш первый урок. Вскочила с кровати уже в четверть восьмого. Разбудила Армель, привела нас обеих в порядок. На нормальный завтрак времени уже почти не было, и мы ограничились бутербродами из свежего хлеба с маслом.

Зато ровно в назначенное время мы стояли на крыльце дома номер пять по нашей улице. И на сей раз в ответ на звук колокольчика дверь распахнулась довольно скоро.

Месье Лурье, приветствуя нас, одобрительно кивнул.

— Одно из качеств, которые я всегда ценил в своих студентах, это пунктуальность! И я рад, что вам она не чужда.

А я, глядя на него, почему-то подумала о том, что сам он вряд ли обладает этим качеством в полной мере. Он явно был неординарной личностью и обожал нарушать правила.

— Преподаватель может позволить себе опоздать, — строго сказал он, внимательно посмотрев на меня, — а вот ученики нет.

Я смутилась. Он что, прочитал мои мысли?

Впрочем, если он был специалистом в области ментальной магии, то это было вполне вероятно. Значит, в его присутствии следует быть осторожной в своих мыслях.

— Контролировать свои мысли весьма непросто, мадемуазель, — как ни в чём ни бывало прокомментировал он мою очередную мысль. — Это тоже требует особых знаний и практики. А у вас, насколько я понимаю, пока нет ни того, ни другого.

Он пошел в глубь дома, и мы прошли за ним в большую светлую комнату, одна стена которой была полностью заставлена книжными шкафами. При одном взгляде на такое богатство я ахнула.

А месье Лурье вздохнул:

— Большинство из этих книг, мадемуазель, окажутся сейчас для вас совершенно бесполезными.

Это было обидно, но справедливо. Я уже убедилась в этом однажды, когда листала книгу в лавке месье Рикардо.

Мы с Армель по приглашению хозяина разместились на старом диване. Сам же он расположился в кресле.

— Как вы видите, в моем доме нет особого помещения для того, чтобы вести там уроки. Покинув Терренвильскую магическую академию, я не собирался более преподавать. Изредка я даю консультации тем, кто в этом нуждается. Но обычно это люди, которые уже неплохо владеют магией. Вы же в этом деле абсолютные новички. Поэтому я не могу гарантировать, что наше сотрудничество продлится долго. Даже в академии я никогда не обучал студентов-первокурсников — это решительно не мой уровень. Так что если мне вдруг надоест, мы прервем наши занятия. А пока вы должны пообещать мне, что будете выполнять мои рекомендации и не станете забегать вперед и делать то, на что вы еще не способны. Это может быть крайне опасным

— Разумеется, сударь, — тут же откликнулась я.

— Ну, а вы, мадемуазель Армель, — он чуть подался вперед, — вы тоже обещаете мне это?

Я вздрогнула, удивившись, что он назвал ее по имени. А он нахмурился:

— Вам бы уже пора привыкнуть к этому, мадемуазель! В своих мыслях вы назвали девочку по имени уже несколько раз.

— Простите, месье, — извинилась я. — А я тоже смогу когда-нибудь читать чужие мысли?

Это было бы весьма полезным умением. И в бизнесе, и в личной сфере.

— Не уверен, мадемуазель, — откликнулся он. — Это слишком сложный навык, который тренируется годами.

Мне послышалось в его тоне некоторое пренебрежение, но постаралась не думать об этом. Если я хотела научиться магии, то мне следовало принимать месье Лурье таким, каким он был.

Первое занятие у месье Лурье показалось мне совершенно бесполезным. Он заставлял нас представлять самые разные картинки — то собаку, то лошадь, то шляпу с пером. А потом мы должны были нарисовать эту картинку в воздухе рукою.

Впрочем, «нарисовать» это было сказано слишком громко. Мы просто водили руками по воздуху, пытаясь обозначить очертания заданного животного или предмета. Выглядело это смешно и довольно глупо. Хотя Армель проделывала всё это с удовольствием и была вполне довольна.

А вот мне к концу занятия стало казаться, что месье Лурье просто издевался над нами, и я едва сдержалась, чтобы не высказать это вслух. Но он наверняка и сам прочитал мои мысли.

Возможно, во всём этом был какой-то смысл, но от меня он пока ускользал. После часа такой воздушной живописи профессор заявил, что этот урок окончен. Я поблагодарила его за уделенное время и спросила, сколько будет стоить каждый урок. Позволить себе тратить большие средства на такие занятия я не могла.

— Я слышал, что у вас финансовые затруднения, мадемуазель, — ответил он, — поэтому давайте вернемся к этому вопросу позже. Возможно, тогда уже будет виден хоть какой-то результат.