Даха Тараторина
Аир. Хозяин болота
* * *
Привет, дорогие читатели!
Вы держите в руках книгу редакции Trendbooks.
Наша команда создает книги, в которых сочетаются чистые эмоции,
захватывающие сюжеты и высокое литературное качество.
Вам понравилась книга? Нам интересно ваше мнение!
Оставьте отзыв о прочитанном, мы любим читать ваши отзывы!
© Даха Тараторина, 2024
© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2025
Иллюстрации на обложке и в книге © Miorin (Елизавета Извекова)
Иллюстрация в тексте использована по лицензии © Shutterstock
Книги – наш хлѣбъ
Наша миссия: «Мы создаём мир идей для счастья взрослых и детей»
Плейлист
1. «Сны саламандры» – «У хозяина болота»
2. Игорь Наджиев – «Я боюсь этой тьмы…» (из к/ф «Мушкетеры двадцать лет спустя»)
3. Joseph Trapanese, Joey Batey – «Burn Butcher Burn» из «The Witcher: Season 2»
4. Chagunava – «Золотой домик»
5. Maneskin – «La parole lontane»
6. Green Apelsin – «Проклятье русалки»
7. BALKON – «Ведьмы»
8. Sofya Scar – «Царевич мой»
9. «Сны саламандры» – «Лихо»
10. Mandy Dickson – «Never Enough»
11. Женя Любич – «Ритуальная»
12. Марко Поло – «Дикая мята»
13. «Мельница» – «Любовь во время зимы»
14. Uma2rman – «Ночь на Ивана Купалу»
15. Fleur – «Формалин»
16. «Король и Шут» – «Воспоминание о былой любви»
17. «Харизма» – «Узнай меня»
18. Bob Dylan – «Knockin' On Heaven's Door»
19. «Сурганова и оркестр» – «Я теряю тебя»
Глава 1
Болото
Девица шла по топкой болотистой тропе босая и простоволосая. Ступни вязли в мягких травах, тревожили мох. Безлунная ночь гладила озябшие плечи, покрытые лишь рубахой, вышитой знаком вспаханной земли, – узор невесты. Сменит суженая девичий убор на платок мужней бабы, узлом вперед, так и вышивку надобно будет сменить: вспаханное поле – на засеянное, призывающее достаток в семью и предрекающее здоровых и крепких деток новобрачным. Вот только Ивушка не грезила синим узором на рубахе вместо алого. И достатка не желала, и деток тоже. Не от того, кого назвали суженым родичи.
– Матушка, родная, – шептала девица, утирая горючие слезы, – неужто я чем тебя прогневила? Неужто праздничный хлеб в моих руках не подходил, неужто непрочной выходила нить на пряже? За что? За что?!
Тропка истончалась, уводя Иву все дальше от деревни, но девица не останавливалась. Шла… бежала, как от самого горького горя! Лишь бы не узнали, не поймали и не воротили… Лучше заплутать в лесу, в болоте сгинуть, чем ступить под брачный венец вместе с нелюбимым. Девица закусила палец, чтобы не взвыть, подобно волку. Кому другому суженый мог бы прийтись по нраву. Невысок, но статен, что греха таить. Первый мастер на деревне. Богат… В том-то и беда!
– Батюшка, родный! Неужто не прокормил бы дочурку? Старшего сына женил, да на хорошей семье! Среднего пристроил… Почто младшенькую дуреху отдаешь?
Но тот и слушать не желал уговоры и просьбы. Шлепнул за вечерей ладонью, да спасибо по столу, а не по зареванным щекам:
– Ты мне, Ива, не перечь! Сегодня люблю, завтра не люблю… Придумала тоже! Сказано – замуж. Стало быть, пойдешь за кого сказал.
И ведь не за беззубого старика сговорили. Не за малолетку, который под стол пешком ходит. Одна беда: лучше за Хозяина болота, чем за красавца-кузнеца. Хозяин болота не неволил Ивушку в урожайную ночь, не валил наземь, не задирал подол… Да не посмеивался после, подвязывая пояс. Узнает кто – засмеют. Не дадут проходу опозоренной, не позволят глаз поднять. Лучше в омут с головой. Лучше в черноту болота юркнуть, спрятаться навек от злословия.
Подол белоснежной рубахи измарался в грязи, острые ветки цепляли ткань, оставляя полосы – темные и грязные. Почти такие же, как те, что появились на запястьях у Ивушки наутро после урожайной ночи. Она прятала их от батюшки с матушкой, а и не стоило бы. Надо было под нос сунуть: нате! Вот как хорош ваш жених! Нынче не поверят… Сколько времени уже минуло. Скажут, выдумала! Дура девка…
Огни и запахи деревни давно потонули в непроглядном мраке деревьев. Тянуло от недоброго места могильной сыростью и железом. «Не ходите к болоту! – учила старая бабка Иву с братьями сызмальства. – Утащит Хозяин – век не сыщем!» И Ива слушалась. Хоть и манила дорожка из ягод спелой клюквы и брусники, хоть и росли всегда у болота самые крупные да крепкие грибы, но незримую границу девка не пересекала. До сего дня. Нынче чудовище из бабкиных сказок страшило ее всего меньше.
Бескрылая тень мелькнула перед лицом, как бы упреждая, прогоняя из гиблого места. Ива отшатнулась, вскрикнула да и упала навзничь, уцепившись за корягу, ободрав локти. Алое на зеленом – капли крови окрасили мох. Казалось бы, что еще нужно? Сами боги ограждают и гонят! Неужто лесные чудища милее красавца-жениха?!
Ивушка поднялась, промокнула рукавами расшибленные локти и упрямо двинулась вперед. Под ногами стало мокро, зачавкала земля, готовая проглотить глумную девку, порскнули в стороны лягушки. Заухали совы: беги, беги, пока не поздно! Спасайся!
Вот и болото. Черное око его слепо таращилось в нанизанное на хилые деревца небо. Ива сделала неосторожный шаг, и обманчиво твердая земля провалилась, заглатывая ноги по колено.
– Мамочки!
Визг захлебнулся в сытом чавканье трясины. Молиться бы всем богам, звать на помощь… Но коль уж решился, отступать негоже. Ива стиснула зубы, стараясь не думать о ледяной пустоте, облизывающей ступни.
Правда ли, нет ли, но бабка сказывала, что когда-то в болото уходили несчастные девки да бабы. Кто остался вдовой, кто не сумел соединиться с любимым в этом мире. Или вот, как Ива, кто не желал замужества.
– Забери меня, Хозяин болота. Стану тебе бездыханной невестой, стану бледной тенью и верной женой с недвижимыми руками. Станут волосы мои зелены, а ноги прорастут осотом. Только забери к себе, защити!
И тут болото… задышало. Черная вязкая жижа всколыхнулась, запузырилась, точно под нею бродил утопленник, пошла буграми. Ива закрыла рот узкой ладонью, чтобы не закричать, но все равно заскулила, как подбитая псица. Трясина ожила, перекатывалась волнами, которым здесь, в безветренной чаще, взяться было неоткуда. Заросли ряски треснули, выпуская на волю нечто жуткое, голодное, одинокое…
Тишина резала уши. Не переговаривались лягушки, не шептались деревья, не шуршали крыльями птицы. Все замерло в ожидании рождения нового, неизведанного. А потом болото застонало. Болезненно, дико. Стон проникал под кожу колючими иглами. Черная вода собралась к центру и приподнялась, подобно кочке. Кочка стала расти – выше, выше, еще… Вот уже черное нечто в человеческий рост стояло посреди топи, как на сухом. Вот оно двинулось к Иве.
Девушка рванулась, но трясина лишь крепче ухватила: попалась! А Хозяин болота приближался, тянулся к ней, единственному источнику живого тепла в этом гиблом месте. Он подходил ближе и ближе, все боле становясь похожим на человека.
Черное и страшное замерло совсем рядом: коснуться можно. Но касаться его не хотелось. Затянет, проглотит, превратит в ничто.
– Я пришла к тебе по доброй воле, – пролепетала Ива.
Нет уж, она не станет молить о пощаде. Она точно знает, что есть чудища пострашнее этого.
Хозяин затрясся от беззвучного смеха и поднял руки… подобие рук. С усилием провел ими по тулову сверху вниз, словно омываясь. Черная жижа стекла, обнажая силуэт. Почти человеческий, почти осязаемый. Он был худ и высок. Бледен, наверное, почти так же, как попавшая в ловушку Ива. По его груди и спине, по коже, не видевшей солнца многие десятилетия, густыми каплями ползла черная вода.
