Некое событие отменило для всей его туристской компании этот бобок-романс, как все другие полуромансы и гимны-песни, а для него с невестою весь многолетний сюжет с рюкзаками, палатками, картами, кострами, сиреневым туманом.

В начале 1959 года в первые дни февраля на Северном Урале в Ивдельском городском округе, между горой Холатчахль и безымянной высотой 905 погибла группа туристов; кажется, то были начинающие альпинисты. Трагическая гибель студентов при загадочных обстоятельствах стала одним из засекреченных событий для узкого круга лиц. Хоронили погибших в закрытых гробах, одну из двух девушек нашли без глаз с вырванным языком, у другой, по слухам, вырезана была на затылке пятиконечная звезда. Слухи, желание родственников и близких выяснить, что случилось с группой Дятлова (так назвали этих девятерых по имени руководителя, а потом и перевал, подле которого застала их страшная смерть, назвали перевалом Дятлова), сделали эту историю достоянием всей страны, о происшествии знали альпинисты, туристы, геологи, археологи, биологи, ботаники, каждая и всякая экспедиция обсуждала этот мрачный реалити-детектив без разгадки, развязки и наказания убийц. Позже возникло даже негласное сообщество исследователей «Перевал Дятлова», пытались найти свидетелей, писали книги, по-разному трактовавшие происшедшее, проводились гласные и негласные конференции, на которых обменивались мнениями, рукописями, сначала только самиздатовскими, потом изданными малыми тиражами. В местах, где погибла группа Дятлова, находились: гулаговский Ивдельлаг, ракетодром — на некотором расстоянии,— на котором испытывались разного рода ракеты, гора Мертвецов, поселение манси, пещерное мансийское святилище, где приносились жертвы разного рода языческим божествам (ходила легенда, что «туристы осквернили святилище, разграбили, взяли принесенное в жертву золото», а за это манси во главе с шаманом «их угробили»), немецкий бункер (некоторые говорили «фашистский», он недоумевал: откуда под Свердловском мог таковой взяться?), секретный аэродром, а также тайные тропы, урочища да лабазы охотников-хантов, браконьеров, снежных людей и золотодобытчиков.

Однажды, будучи в командировке в Свердловске, он попал на конференцию из вышеупомянутых, проводимую в выходной день в одном из НИИ. Среди версий, озвученных докладчиками, были естественно-природные (лавина, ураган, мороз), криминальные (нападение беглых зэков, гибель от руки манси, ссора между туристами, нападение браконьеров-сотрудников МВД), «техногенно-криминальные» (испытание нейтронной бомбы в районе Плесецка, очередная авария с ядерным топливом в закрытом Озерске), шпионские (с десантом шпионов иностранного государства, со встречей со шпионом при передаче «контролируемой поставки»), мистические и фантастические (нападение йеху, то есть снежного человека, нашествие инопланетян, восстание духов горы Мертвецов, где в недатирумые времена уже погибли девять человек, а дятловцев тоже было девять).

В перерыве между заседаниями участники были приглашены на чай в местный буфет.

Он оказался за одним столиком с лысым человеком в очках, и они разговорились.

— Вы из Свердловска?

— Нет, из Ленинграда. Я впервые на таком мероприятии, почти случайный слушатель, я тут в командировке.

— Что значит «почти»? — поднял брови его собеседник.

— Видите ли, я из компании туристов, несколько лет ходившей в походы в разных частях страны. А когда погибли дятловцы (мои ровесники), стали мне сниться кошмарные сны, хотя к трактовке снов и страхам был я не склонен, мы с моей невестой, девушкой из нашей группы, в этих снах оказывались в заснеженной палатке среди дятловцев, я слышал сквозь вой вьюги шаги и голоса подходящих к палатке убийц, просыпался с криком, сны повторялись, и меня одолел такой страх за судьбу любимой девушки, что я поклялся покончить с походами и увести из нашего туристского братства мою любимую под благовидным предлогом. В качестве предлога сделал я девушке предложение, последовали смотрины, знакомство родителей, свадьба, обмен комнат, переезд и тому подобное, — и семейная жизнь вкупе с новой работой, из которых испарились познакомившие нас туристские приключения. Скажите, а у вас есть своя версия происшедшего с группой Дятлова?

— Да.

— И какова она?

— Очень простая: все версии верны, но сплетены между собой не так, как можно себе представить. Сначала об инопланетянах, которых давно уже носит над нашими головами; если они и пролетали в тот момент над горой либо перевалом, то вели себя скромно, традиционно: глядя на человеческие забавы, инопланетяне репу чешут, буркалы протирают и чакрами трясут. Йеху вкупе с менквом, похоже, тоже в числе неподсудных. Авария с радиацией (а следы радиации найдены были на остатках одежд всех дятловцев) произошла за год до событий на перевале в Озерске, и следы ее можно было найти на половине Урала несколько лет. Шпионы, конечно, могли по Уралу шляться с дозиметрическим заданием, чтобы разведать степень последствий озерской аварии (кстати, один из дятловцев, Кривонищенко, был в числе ее ликвидаторов), даже стащить что-нибудь из одежды ребят, дабы изучать следы атомного происшествия годичной давности дома на досуге. Охотники манси присутствовали, знали, что произошло и почему, но от страха молчали и продолжают. Заключенные включены в события, участвуют в их цепочке, виделись со студентами в поселке Ивдельлага, возможно, входили в группу киллеров. Браконьеры же являются первопричиной произошедшего.

— Помилуйте, — перебил его наш герой, — какие браконьеры? Об этом сегодня речь шла. Там не на кого охотиться.

— При чем тут охота? К теме данного браконьерства относится последняя мистическая линия версии и ее главное действующее лицо — Желтый дьявол.

— Но... «желтый дьявол» — ведь это золото?

— Именно. Знаете ли вы, какое наказание предусматривалось в те годы за незаконную добычу золота? Что за это полагалось?

— И что же?

— Вышка, молодой человек, высшая мера наказания — расстрел. Студенты-дятловцы могли узнать или увидеть о добыче золота лишнее. На уральских реках золото моют круглый год.

— Но не зимой же.

— Круглый год. Зимой в том числе. Ходили слухи, что Игорь Дятлов повел свою команду не просто в поход энной сложности с ночевкой зимней на горном склоне и лыжной дистанцией определенной, за что ребята должны были получить значки туристские (или даже альпинистские) следующей категории, но что у них было некое секретное задание. Возможно, помешать встрече шпионского характера. Или разведать, не ведется ли в определенном районе нелегальная добыча золота. И они не просто увидели  и отчитались, как положено наблюдателям, но решили инициативу проявить. Однажды на одной из наших конференций прозвучало сообщение, что они побывали в конце января неподалеку от поселка лесозаготовителей Сорок Первый Квартал в знаменитой Ушминской пещере (она же Лозвинская или Шайтан-яма), даже фотография прилагалась с одной из их пленок. Потом, как я ни старался, как ни расспрашивал, сколько ни читал материалов общества «Перевал Дятлова», фотографию эту найти не смог, текста о пещере тоже, только некую цитату один из докладчиков зачитал: «Манси, путешествуя по Лозьве мимо Ушминского святилища, высаживали женщин и детей за два километра от пещерной скалы, чтобы те обходили священное место сперва болотистым, потом густонаселенным берегом, и им запрещено было даже смотреть в сторону капища». А в потерявшемся дневнике одной из девушек было написано, что в пещере, кроме неких полугеометрических идолов и знаков, находилось шаманское захоронение, нечто вроде мумии шамана, а в качестве жертвоприношений, кроме непонятных предметов, веток лиственницы, птичьих перьев и тому подобного, лежали горсти мелких золотых самородков, золотого песка, колчедановых блесток, кристаллов в породе, напоминающих алмазы в кимберлите. И то ли взяли понемногу каждый себе на память, то ли запаковали все чохом, чтобы сдать государству. На следующий день совершен был пеший переход вверх по Лозьве к заброшенному поселку золотодобытчиков Второй Северный. Тех, кто отвергал в гибели студентов « мансийский след» (хотя следствие в 1959-м началось с ареста манси, их допрашивали, даже пытали, да все безрезультатно, отпустили их в итоге), утверждали: это мирный неагрессивный северный народ. В то время как с довоенных времен в памяти многих геологических партий осталась история про женщину-геолога, дерзнувшую посетить по неведению одно из святилищ, в результате утопленную мирным народом. После посещения пещеры сперва отправились в поселок лесозаготовителей Вижай, потом сложили рюкзаки на подводу и двинулись в заброшенный поселок Второго Северного рудника, входивший ранее в систему Ивдельлага. Поселок был пуст, дома безжизненны, полуразрушены, однако имелись сторожка (то ли Сторожа, то ли Лесника, который то ли был, то ли нет) и целехонькое, в полном порядке пребывающее кернохранилище с кернами, образцами пород. Один из кернов туристы разобрали по кусочку, каждый положил в свой рюкзак частички его со следами пирита и с искрошенными кусочками сульфата меди, антидота от ожогов и отравлений белым фосфором; последнее звучит как напоминание, что в Уральском политехническом читал лекции по радиобиологии Зубр — Тимофеев-Ресовский. Заболевший или сказавшийся больным Юдин по поручению или с разрешения Дятлова путь на Холатчахль с группой не продолжил, уехал с образцами из кернохранилища назад в Вижай, а затем в Свердловск. Возможно, в одном из поселков обнаружено было ребятами таемное припрятанное золото, к нему добавили находки Ушминской пещеры. В керне могли быть халькопирит, серебро, радий, палладий, осмий, следы пород россыпных приисков на притоках Лозьвы, где добывали золото, платину, бриллианты. И вот этот самый керн, не считая остальных вещдоков, посланных на Большую землю с Юдиным, был знак о лишнем знании, то есть смертный приговор. Я понять не мог долго, почему выживший Юдин потом повторял (и на каком жаргоне?): «Их зачистили...» Цепочка черных золотодобытчиков, слишком разветвленная и длинная, вела в Москву. А там те, кто знал о происходящем и хотел бы, чтобы его не было, не мог разрубить коррупционную схему быстро, нужны были ходы, как в шахматах, и время, как в росте кристаллов. И что же — из-за каких-то девяти молокососов этакой толпе всех уровней и широт под вышку идти?