Он с недоумением посмотрел на мачеху, и та пояснила:

– Это один из «Битлз».

– Жуки, что ли?

– Наверное, ты слишком молод, чтобы слышать о них.

Не обращая внимания на ее слова, Бруно понюхал кусок и перевернул, вонзив в него вилку, как будто боялся, что сосиска сбежит, стоит ему только отвернуться. И заметил:

– Она даже не пахнет мясом.

– И не должна, – ответила Клио. – Это же вегетарианская сосиска.

Мальчик фыркнул, но в этом было больше презрительной насмешки, почти жалости, чем веселья.

– Если люди хотят быть вегетарианцами, они должны питаться овощами, которые выглядят как овощи. Моя мать никогда не ела такой ерунды. Даже жуки были бы вкуснее.

Краем глаза Клио заметила, что Рой собирается одернуть сына, и беззвучно, одними губами, попросила его сдержаться.

– Ты вроде бы говорил, что твоя мать была веганкой, – промолвила Клио.

– Она была правильной веганкой. Просто следила за тем, чтобы не употреблять в пищу животных. Meine Mutter[12] ни за что не стала бы есть фальшивые сосиски и поддельные гамбургеры, – ухмыльнулся Бруно. – Это просто глупость несусветная. Если хочешь быть вегетарианцем, так будь им, а не делай вид, будто это мясо, и нечего морочить другим голову.

Рой и Клио обменялись взглядами.

– Так, значит, ты не стал веганом, Бруно? – спросил Грейс.

– У меня первая группа крови, – с важным видом пояснил мальчик. – Питаться нужно в соответствии с группой крови. Тем, у кого первая, необходимо настоящее мясо. – Он оттолкнул тарелку в сторону и резко встал. – Я пойду в свою комнату.

Рой опять хотел сделать ему замечание, но Клио жестом велела мужу молчать.

– Но ты ведь ничего не съел, – проговорила она. – Поешь хоть немного.

Бруно довольно странно посмотрел на мачеху. За свою карьеру Рой Грейс много раз видел этот взгляд. С таким блеском в глазах прокурор в суде готовится высказать сокрушительный довод главному свидетелю защиты.

– Я поем, если вы дадите мне настоящую еду, – заявил Бруно. – С чего вы взяли, что я захочу что-то вегетарианское?

С улыбкой, стараясь не раздражать пасынка, Клио уточнила:

– Какую настоящую пищу ты бы хотел, Бруно?

– Колбасу, – ответил он. – Настоящую немецкую колбасу: Weiswurst, Frankfurters, Bratwurst, Blutwurst, Bockwurst, Bregenwurst, Knackwurst, Gelbwurst, Teewurst[13]– в общем, не ту ерунду, что продается в ваших мясных магазинах.

– Хорошо, – не стала спорить Клио. – Пусть будет немецкая колбаса. Какую именно ты предпочитаешь?

– Weiswurst или Bratwurst.

– Отлично, я найду что-нибудь для тебя.

Даже не поблагодарив мачеху в ответ, Бруно встал из-за стола, прошел через гостиную и поднялся по лестнице.

– Есть такое слово «спасибо», – пробормотал Рой Грейс так тихо, чтобы услышала только Клио.

Она посмотрела на мужа, словно бы говоря: «Что поделаешь», а потом накрыла его ладонь своей и тихо, почти шепотом, произнесла:

– Мягче. Надо быть мягче.

– Ага, вот именно так мне и хочется его придушить – мягко, – тоже почти шепотом ответил Рой.

Клио поморщилась.

Окончательно испортила настроение пришедшая с утренней почтой пачка счетов, которые Рой привык оплачивать без промедлений. Он быстро просмотрел их. Первый счет был за сетку для куриного загона.

– Елки-палки! – недовольно скривился Грейс. – Страшно подумать, во сколько нам обходится каждое яйцо!

– По крайней мере, мы в курсе, откуда они берутся… и еще знаем, что у наших курочек роскошная жизнь, дорогой.

– Ну и цены! Да за такие деньги мы могли бы поселить их в номере отеля «Ритц».

Вторым был ежемесячный платеж за установку в рассрочку новой ванны.

– Сплошные расходы! – вздохнул Грейс. – Надеюсь, что Бруно оценит свою шикарную ванну и не скажет, что в Германии у него была побольше!

Последний счет пришел от фирмы, название которой Рою ничего не говорило.

– Что это еще за экологические услуги? – спросил он, показывая Клио квитанцию.

– Эти люди приезжают к нам два раза в год выкачивать нечистоты из выгребной ямы.

– То есть вывозят дерьмо? – уточнил он. – Хм… Пожалуй, я нашел бы для них работу у нас в управлении.

Зазвонил рабочий телефон, Рой извинился перед Клио и сухо ответил:

– Суперинтендант Грейс, слушаю.

И тут настроение у него сразу упало еще ниже: Рой узнал взволнованный голос инспектора Энди Энакина, известного среди коллег как Паникер Энакин. Сегодня он был «Гольф-99», то есть дежурным инспектором полиции Брайтона по чрезвычайным ситуациям, и трудно было найти человека, менее подходящего по характеру для подобного рода деятельности. В большинстве своем коллеги Грейса были настоящими профессионалами, независимо от звания, но время от времени такие, как Энакин, ухитрялись проскользнуть в щель… или, скорее, вынырнуть из щели. Порой Грейс удивлялся, как этому типу вообще удалось попасть в полицию, не говоря уже о том, чтобы получить звание инспектора.

– Ой, Рой, как хорошо, что это вы! – Он говорил, задыхаясь от волнения, впрочем как обычно.

– Да, Энди, это я.

– Ох, как хорошо.

Наступила короткая пауза, и Грейс решил воспользоваться ею.

– Ну что ж, если это все, что вы хотели мне сказать, то разговор окончен. Пока, Энди.

– Нет… нет-нет-нет, я… я… Я только хотел поставить вас в известность. Тут такое дело, сэр. Понимаете, мне кажется, у нас могут возникнуть трудности. Вот я и подумал, что лучше предупредить вас заранее.

– Хорошо, рассказывайте.

– Может, конечно, оказаться, что это пустяки, ложная тревога.

Грейс терпеливо ждал, когда Энакин перейдет к сути дела. Это произошло не скоро.

– Речь, видите ли, идет о жене одного парня… вернее, о его бывшей жене… Ох… Как я понимаю, они крепко поругались восемь месяцев назад… Тут довольно долгая история… Он жестоко с ней обращался. Его зовут Лиам Моррисси, он уже неоднократно попадал в поле зрения полиции: одно время торговал наркотиками, был уволен из вышибал, поскольку слишком уж распускал руки, а еще раньше получил три года за нанесение тяжких телесных повреждений после драки в пабе.

– Приятный малый.

– Нет, не такой уж и приятный, – серьезно возразил Энакин. – Совсем даже не приятный, сэр. Дело в том, что он по решению суда не должен приближаться к Кэрри… своей бывшей жене… на расстояние меньше полумили. Оказывается, она уже звонила сегодня вечером в полицию, потому что он разъезжал по ее улице.

– Где она проживает, Энди?

– На Хадден-авеню, неподалеку от Фрешфилд-роуд, рядом с ипподромом.

– Ага, знаю.

– Час назад этот тип бросил что-то из машины в палисадник Кэрри. Она решила, что это бомба или что-то в этом роде. Мы послали наряд, и выяснилось, что это сбитая на дороге лиса в мусорном пакете. Негодяй отправил бывшей жене сообщение, что в следующий раз полиция найдет в пакете ее труп.

– Надеюсь, вы ее успокоили, Энди?

– Я сказал женщине, что все наши патрули подняты по тревоге и они будут всю ночь проезжать мимо ее дома так часто, как только смогут. Но у нас нет возможности выполнить все как положено, вы же знаете, Рой. У меня всего четыре машины, и они должны прикрывать целый город. Это же просто смешно – постоянно торчать рядом с ней!

– Ясно. Но на данный момент там все спокойно?

– На данный момент – да.

– Вот и хорошо.

– Но у меня дурные предчувствия насчет всего этого, сэр. Я думаю, что-нибудь непременно случится.

– Ладно, я на связи, если что. А вот вам стоит подумать о том, чтобы собрать группу полицейских, которым, возможно, придется применить силу. Где сейчас находятся ваши машины с вооруженными нарядами полиции, если они вдруг понадобятся? Следит ли за ситуацией еще кто-нибудь, кроме вас? Какой-нибудь сержант, готовый при необходимости быстро отреагировать? Советую убедиться, что у вас есть четкий план действий на случай, если ситуация обострится.