— Да бабы и дети одни. Не зря отсюда девок везут и пленных обратно не отпускают. Вчерашнюю шведку, кстати, видел? Сдали трофейной команде по описи, скоро в Россию поедет. Эх, мы же когда?

Солидол оглянулся и заметил в глазах боевого товарища такую боль, что его ответные слова застряли в обычно луженой глотке. Немного позже он все-таки ответил:

— Как только, так сразу. Нельзя работу недоделанной оставлять, брат. Уже проходили…

Солидол нашёл своих в комнате и сообщил свежие новости. Потом решил подначить Гоблина.

— Ёшкин матрёшкин! Предлагал же тебе девку трахнуть. Сейчас трофейщики попользуются.

— Не она первая, не она последняя, будут еще девки, — снайпер деловито разогревал сухпай. Только он один из всех ел на завтрак кашу из него. — Один хрен пока норгов не отпиздим, нам дома не видать. Так что будем пользоваться здешним производителем.

В комнате загоготали, только Пенс недовольно сдвинул брови.

— А как же Европа?

— Бля, оно тебе надо, Солидол? Хватать чумку и химию. Там оставшихся каклов и прочих молдаван нагонят ништяки вывозить. Те и так за гроши родину продали.

— Ну да, скорей всего так и будет, — рассеянно протянул Грохот, потом посмотрел на товарища. — Думаешь, нам много отсюда разрешат вывезти?

— Обещали вроде. Да и железку уже всю отремонтировали, считай, есть прямой путь до Вологды и дальше.

— «Вологда, гда, гда…там, где резной палисад» — мечтательно протянул Солидол и оглянулся туда, где по его мнению был восток.

И мелькнуло в его глазах нечто такое, что можно было принять за слезы. Это был обман. Ефрейтор свои слезы оставил далеко отсюда. В тот день, когда обгоревшие трупики своих детей вынимал из расстрелянной машины. Евросоюзовскому дрону старая развалюха показалась представляющей опасность.

Старший сержант с позывным Есаул выглядел недовольным и мрачным. Недоволен он был ранним подъемом, плохим кофиём, завтраком и вообще. Мрачен от того, что в неурочное время его вызвали в штаб. Их текущая боевая задача была полностью выполнена. Они зачистили район и вышли к огромному логистическому центру известной шведской компании, работающему на весь север Швеции. Сейчас здесь располагалась база «трофейщиков» и региональный штаб тылового управления командования группировки «Норд». Ему «Ушкуйники» напрямую и подчинялись.

Около вытянутых параллелепипедов зданий в это раннее время уже наблюдалась активная суета, что как бы само по себе намекало. Огромные трофейные грузовики-автопилоты принимали в себя разнообразный груз. Боеприпасы, амуниция, продовольствие. Все вышеописанное свозилось именно сюда из захваченных армейских складов шведской армии, а также реквизированных у гражданских фирм по требованию военного времени.

Очень удобная штука — реквизиция, под нее можно было подогнать что угодно. Если бы не своевременная реакция «комиссаров» по надзору, то вывозили бы все подчистую. Но армии не нужны были в тылу слишком обозленные и голодные скандинавы. Умеренный грабеж те как раз воспринимали нормально. Война же!

Эти редкостные говнюки из политорганов немало крови выпили трофейным и карательным отрядам. Есаул отлично понимал, что его «Ушкуйники» по существу относятся к последним. Но кому-то ведь надо зачищать захваченные территории за кадровыми частями, чтобы тыловые конвои проходили спокойно, и обезображенная грязной войной Родина получала необходимые для выживания ресурсы. Да просто хотя бы для порядка.

«Суки европейские — сейчас узнаете, что такое на самом деле Орднунг!»

Сержант выскочил как ошпаренный из двухэтажного здания конторы и поспешил на парковку. Новые машины были заметны издалека. Это вам не пошарпанные и почти отходившие свое образцы российской бронетехники десятых и двадцатых годов, которые обычно использовали тыловики. Остатки более современной целиком находились в действующих частях. Здесь же Есаул увидел и мимикрирующий нано-камуфляж, и мелкодисперсную керамическую броню с комплектом суперактивной защиты. Вместо дизеля гибридный двигатель и стильные обводы корпуса. Эти буквально только что выпущенные с конвейера армейские машины приятно пахли свежей краской.

Около командной бронемашины со странным «горбом» посередине и с восемью огромными колесами по бокам высился искомый офицер. Есаулу отчего-то везло на командиров дылд. Новая с иголочки форма, разгрузка последней модели и осанка выдавала в новичке кадрового. Потому еще на подходе сержант перешел на четкий уставной шаг и громко отрапортовал:

— Товарищ полковник, временно исполняющий обязанности командира тактической группы Т-21 старший сержант Махонин по вашему вызову прибыл!

Офицер повернулся, из-под теплой шапки на Есаула уставились красные от недосыпа глаза. Подполковник, на форме которого сейчас сверкнули два «креста», был до болезненности худощав и выглядел откровенно хреново. Хотя это-то как раз было понятно. Если кадровый, то скорей всего после тяжелого ранения или отравления. До ответного удара по Европе «чумкой» «евроинтеграторы» успели побаловаться в России разнообразными отравляющими веществами.

— Вольно! Сержант, а что у вас на голове?

— Папаха, таащ полковник. Традиции, так сказать! С самого начала пиздеца ношу.

Подполковник поморщился от высказанной нарочито ошибки, но в армии считалось хорошим тоном немного прибавить в звании.

— Понятно. Надеюсь, хоть в бой не с шашкой наголо ходите?

— Никак нет! Просто некоторые вещи так к нам быстро прилипают, что потом ощущаешь себя без них неуютно.

Офицер бросил в сторону сержанта заинтересованный взгляд. Он скорее всего был в курсе некоторых армейских странностей, например, верность вещам, ставшими талисманами. Подполковник молча пригласил сержанта за собой. Теплоизоляционный полог, входящий в набор командной машины, свою функцию добросовестно выполнял, под ним было тепло и уютно. Есаул отлично понимал нового командира, если есть возможность побыть вне опостылевшей командно-штабной техники, то ею надо пользоваться.

— Садитесь Махонин!

Удобное раскладное кресло жалобно скрипнуло под массивной задницей Есаула, но свою задачу выдержало. Затем перед ним на раскладном столике волшебным образом появилась чашка кофе.

«Боже, какой аромат! Где, чёрт возьми, он достал такой кофе?»

— Спасибо!

В ответном «алаверды» сержант выложил заныканную финскую шоколадку. Офицер хмыкнул, отпил из чашки, закусил шоколадной долькой, затем бросил взгляд на вспыхнувший сообщением планшет. Тот также был ультрасовременным. Управление им уютно расположилось на левом предплечье, а само изображение подавалось напрямую на тактический шлем.

Закончив читать новости, офицер уставился на сержанта немигающим взглядом. Есаул обморочно замер, черт дери, ему знаком подобный взгляд!

— Сержант, я ваш новый командир, подполковник Беглов. Эту технику, — офицер кивнул в сторону стоявших рядом бронемашин, — нашей команде придали в усиление. Также нам поменяли текущую боевую задачу.

— Мы перестали быть трофейщиками?

— Да, вы правильно меня поняли. Идем во второй эшелон наступления.

— При всем уважении, товарищ полковник. Но вы представляете, чем является на деле мое подразделение? Два с половиной инвалида и десяток пенсионеров. Какие из нас к чертям вояки?

В глазах Беглова промелькнула молния, но тон голоса не изменился.

— Сержант, если командование считает, что вы боевая единица, значит, так и есть! Наше дело выполнять, а не рассуждать.

Есаул зло и нарочито смачно сплюнул, затем мрачно уставился на офицера.

— Мы выше головы прыгать не будем, так сразу и предупреждаю.

Меньше всего бывшему контрактнику хотелось бы сейчас бессмысленно подставлять свой лоб под чужие пули. Знает он эти приказы сверху. Свои дела Есаулу за эти недели предпочитал решать малой кровью и чаще всего чужой. Закончились навсегда времена громкого патриотизма и красивых решений. Шапками так врага закидали, что в них половина России сгорела.