14.

Надоело

Не надо — не ело

Над О, Е — ЛО

Под О, Е — тоже

Подаёт уже

Уже подаёт надежды

Жэ подоят единожды

15.

Немота досталась мне в удел,

Чтоб я больше Ротом не пизьдел.

Будя уснувший Мир предгыбельной кантатой,

Я в чорный Ад качусь на звонькых колесах,

А ты сидишь в нейлоновых трусах,

Эдэмским кипятком нечяянно обдатый.

Хочу сказать вам, братья мои, что я не имею

никакого отношения к этому поэтическому вечеру.

Я встретил бы поэтическое утро, но его в

ближайшее время не предвидится; так что

приходится одному гореть слабым лучиком.

Но это я, конечно, шучу.

1.

мальчику Ж.

Твое угрозлое мурло

Из стенки выперло,

Меня ебло.

Но духа выспреннее острие

Вонзил я сразу же

В мурло твое.

2.

мальчику Ё.

Ты несмысленная блядь,

Абсолютный круглый нуль.

Что ты можешь мне сказать?

Максимум — буль-буль, буль-буль.

3.

мальчику Ц.

С тобой рожденьем мы не одинаки:

Я из Адамовой Груди, а ты из Сраки.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ ЛЮДЯМ, КАК ПОВЫСИТЬ

КОМФОРТОБЕЛЬНОСТЬ ОКРУЖАЮЩЕГО МИРА,

ЧТОБЫ ЛУЧЬЩЕ ЖЕЛОСЯ

1.

Я понял — нам не нужно звезд,

Сих тусклых луидоров:

Их, как увявших Поммидоров,

Никто не сьест.

2.

Чтоб у тёплых Подпетрёнок

Был и вкус, и статус свой,

Отшимпилуйте пропёнок

Через сондач хрящевой.

Пьян я горнею тоской,

Выщнею печалью то бишь.

Я насрал на род люцкой,

Состоящий из уёбищ.

О, придите на поклон,

Кто ещо чуть-чуть остался!

Будем пить одеколон

За меня, святого старца.

Я Пезду Свою глубоко сокрыл,

От людишек она Мъною спрятана.

В неизрывный сьвьятой превротилася клад она,

Как в Селезёнке Мефодия тайный Кирiлл.

ДЛЯ КНИГИ "ОБЩЕЕ РУКОВОДСТВО ДЛЯ

ПОЛИТКОРРЕКТНЫХ ГРАЖДАН СВОБОДНОГО МИРА"

("A GENERAL GUIDE FOR POLITICALLY

CORRECT CITIZENS OF THE FREE WORLD")

A man's coition with an animal

Is possible (and isn't a perversion).

But if you, for example, fuck a cat,

It ought to be performed with caution.[3]

Я выжал аорту

В реторту -

Для торту,

Для натюрморту

Особого сорту.

Был я за это принят в Когорту

И избежал свово роду аборту.

А что я из дольняго изгнан курорту -

Так ну его к Чорту!

Ну его к Чорту!

В нежном мареве рубиновом,

Светлой окрылён тоской,

Мотя Бродский мастурбировал

На углу Тверской-Ямской.

Мимо шли гиппопотамусы,

Гимн играя на струнах,

И кривые Нострадамусы

В древнегреческих штанах.

Ой ты, счастье колыбельное!

Отчего же так темны

Эти флаги корабельные

Усыплённыя страны?

Огонь меня сьнедал,

Перун меня чьморил,

И солнце зимнее

ебалося со мною,

И синие глаза

земле я засорил

Тысячелистою Хуйнёю.

Воды клевещущей

Мальчышеский изгиб!

Она течёт, круглоголоса,

К тому, с кем правота

Пизьдела из-под глыб

И солнце зимнее еблося.

О, этот дикий, грозный сад,

Где преисполненные силы

Порфироносные Мудилы

Меж клёнов блядских верещат!

Здесь пестовал меня пророк

Дремучей пропиздью лучистой,

Когда Хуйне тысячелистой

Давал я руку чрез порог.

Президент Елдышкин кызел,

Это ясно всем.

На гашиш он цены снизил -

Было восемь, стало семь.

Но зато теперь на улице

Запрещается свистеть

Всем, и даже птице курице,

Вообще Пиздец.

Нет от его новаций толку -

По сути, сделал вот он что:

От горя он народного

Одну отрезал дольку,

Но тут же приклеил,

Ебёноть, новых сто.

Вытер руки ты об я,

Потому что ты свинья.

Заебли меня скоты -

Вытру ноги я об ты.

Поднасрали вы на мы,

Вы — вандалы, дети тьмы.

Чтобы стали вы мертвы,

Поднасрём и мы на вы.

— Нет Хуя у тебя, — сказал один другому.

А тот смолчал и стал того ебать.

И все кругом сказали: — Вот ведь, Блядь,

Поди такому возрази крутому.

Но, граждане, сей довод не сильней,

чем ссылка на сам факт наличья тела:

Цветаева ведь Хуя не имела,

А всё ж ебала Софью Голлидей.

В невской Шпырднице ребрится

Адамантовый гранат,

На приколе серебрится

С лёхкой припездью сенат.

Объебошены бордюры

Круглоярою пилой,

А во рту у дяди Юры

Хуй трепещущий гнiлой.

Как люблю я в дни такие -

Ёб, Чадаев, твою мать —

О блаженной Евдокии

Песни тихие слагать.

Что вчера происходило с я?

О, вы будете смеяться —

Абсолютно ни Хуя!

На плече моём холодном

Золотой не вырос гриб,

Никаких в дремучий полдень

Не слыхал я певчих рыб.

Лишь со свистом растворился

В животе моём ларец,

И бесклювый прямо в сердце

Выебал меня скворец.

Белые цветы,

Синяя кровать…

— О, пошёл бы ты

На Хуй, так сказать!

— На Хуй? Почему?

Чем я виноват?

— Чувству моему

Ты противен, брат.

Аделаида Мосолова

Не обладала чувством Слова.

И каждый раз, начав рещи,

Она сбивалась и пердела,

И, возбудяся до предела,

В неё впивалися Клещи.

……………………………

Читатель! Чти язык родной!

Ленивой не кропи слюной

Глоссолалических солений!

Не то, безумный Антиной,

Ты будешь ввергнут ледяной

Невинно-ёбнутой Селеной

В безречный Ад, Аид речной,

Пиздоязычья нильский гной,

В злой Нил немотныя вселенной.

Когда я немного пидорасту,

Стоять я буду на посту,

И будет видно за версту

Мою священную Пезду.

О, эта терпкая охрюклость

Духовных пищ -

Как будто выпуклая впуклость

Мирских говнищ,

Как будто тайная свобода

Златых Кишок -

Там огнедышащая сода

Хмельнее мёда, слаще йода,

Там чьмошных дум полёт высок,

Там рдеет предзакатный сок

Желудочного небосвода,

Там ангельскаго Пищевода

Литой кусок.

Есьли мы помрём, то будет что?

Ни Хуя, скорей всего, не будет.

Только дед обчуханный Пихто

Нас своим дыханием остудит.

Медведям и гиеннам моё золото кину -

Ни перстней мне не жалко, ни бус.

О, распни меня, край мой, палач мой святой,

Я уже ничего не боюсь.