По дороге Клара рассказала о себе. Она довольно рано овдовела, оставшись бездетной, но нашла такого же одинокого мужчину и вышла за него замуж. Его сыновья знать о нем не желали много лет, пока он был беден и одинок, а как появилась в доме новая хозяйка и подняла хозяйство – завела коз и корову, птицу и свиней, завезла хорошую землю на огород – так начали вертеться неподалеку и приглядываться.

Второй муж тоже был старше Клары. И когда он умер, его родня просто выгнала вдову из дома. К тому времени она накопила немало добра. Ничегошеньки ей не досталось, козу только тайком увезти смогла, да и та в лесу долго не протянула. Родня мужа подкупила старосту, и тот не позволил бедной женщине остаться в селе, где ей, возможно, и удалось бы найти приют у друзей.

Клара сама немного ведала магию и могла бы постоять за себя, но обе невестки пользовали черное волшебство и наверняка скоро навели бы на нее смертельную порчу. Вот и пришлось уносить ноги.

– Неужели управа на них не нашлась? – возмутилась я.

– Нашлась, – старушка оглянулась и странно на меня поглядела. – От тебя и нашлась.

Вот сейчас как выяснится, что я тиранию проявила и бабушку обидела! А я в густом лесу с еще крепкой шустрой старушенцией и ноги еле волочу. Один раз приложит бревнышком – и ага.

– Ты, Моргатушка, меня приняла в своем замке, выслушала, правду мою разглядела и велела беззаконников наказать плетьми и выгнать, а их подельниц обезмажить.

– И что? – затаила дыхание я.

– А ничего. Приказники не успели до старосты повеление донести. Белоснежка в замок вернулась, по ее приказу схватили тебя – и в темницу, – Клара тяжело вздохнула.

Вот с этого места хотелось бы поподробнее, но не сейчас, голова кружится.

– Извините, не помню, – призналась я. – Мне, наверное, память отшибло.

– Так обезмаживание всегда памяти лишает, кого больше, кого меньше, – пожала плечами Клара. – Вот мы и пришли, заходи, гостья, грейся, а я еще раз на тракт сбегаю, соберу там… чего-нибудь.

– Оружие только не берите и личные ценности, – посоветовала я, разглядывая залитую льдом, засыпанную снегом хижину из палок и глины. – По ним нас легко отыщут.

– Знаю, – бабуля улыбнулась с видом опытного мародера и исчезла в чаще.

… Внутри хибары, к моему удивлению, поместились очаг, полки, гончарный круг и самодельный стол из чурбана. В углу валялась куча тряпья, видимо, спальное место Клары.

Глория отправилась в пристройку, где когда-то жила коза. Тепло проходило туда поверх перегородки, и я перестала волноваться за коняшку, слыша, как она, пофыркивая, жует сено и булькает водой из деревянного ведерка.

В хижине было довольно уютно, а вой поднявшегося ветра за ледяными окошками лачуги напоминал, какой опасности я избежала. В очаге тлели угли.

Я проявила инициативу и добавила в очаг пару поленьев. Пламя поднялось, дрова весело затрещали. Стало намного теплее, и я сбросила накидку, впитывая целительный жар от огня. Почувствовала себя живой, но очень слабой.

Котенок вылез из-под шкуры и принялся осторожно обходить хижину. В одном углу он «завис», присев и смешно дергая хвостиком, видимо, за ивовыми корзинами притаилась мышь. Надо же, такой маленький, а уже охотник. В целом, мне казалось, что в этом мире коты растут куда быстрее, чем в моем.

Я уже начала волноваться за Клару, но старушка вернулась с оленьей ногой из запасов людей Карона, мешочком крупы и серебром. Из каждого поясного кошеля убитых пожилая женщина из осторожности взяла всего по паре монет. На большее она не решилась, сославшись на королевских «псов», приказников, исполняющих тут роль правоохранительных органов. Правда, ни «прав», ни «охраны» они традиционно не гарантировали.

Клара с гордостью протянула мне деньги.

– Госпожа, возьмите, сейчас вам даже это пригодится.

Но я раздумывала, глядя на мешочек с монетами в руке спасительницы.

У меня есть золото, сорок монет, по местным понятиям – целое состояние, а Кларе придется гораздо хуже, чем мне. Я хотя бы знаю, куда направиться. А она после сегодняшнего события вынуждена будет спасаться бегством в неизвестность.

Эти самые… королевские приказники непременно хватятся Карона и его команду, найдут трупы, а потом обыщут лес. Магия Клары не так сильна, чтобы укрыть ею свое жилье – это она мне по дороге объяснила. Пусть не завтра, но дня через четыре здесь точно станет опасно.

В общем, по стечению обстоятельств я оказалась причастна к постигшим Клару неприятностям.

– Пойдешь со мной? – спросила я. – Не знаю, смогу ли гарантировать спокойную безбедную старость. Боюсь, я и себе ничего гарантировать не могу. Но вместе в любом случае веселее.

Лицо пожилой женщины осветилось счастливой улыбкой, полной облегчения. Она сразу же согласилась отправиться со мной в замок. Не найдем убежища в Вайсдане, попробуем другой вариант.

Мы отложили организационные моменты на потом. Страшно хотелось есть.

Я с нетерпением наблюдала, как Клара готовит ужин. Попыталась помочь, но исхудавшие руки-веточки не смогли даже удержать нож.

Часть оленьего мяса бабуля подвесила над углями, но несколько кусков мякоти отправились в котелок. Туда же Клара покрошила кореньев и добавила крупы. Вскоре по хижине поплыл дивный запах.

Желудок у меня подвывал в такт заунывной песенки Клары. Честно говоря, она немного напоминала ритуальные песнопения или… наговор, но мне уже было плевать.

Первый же глоток супа оживил разум и тело.

Жадно припала к миске. Как же вкусно! Дома я часто пыталась разнообразить меню новыми, иногда даже экзотическими блюдами, но и я, и муж становились все капризнее. Простой суп с крупой показался мне изысканнее самого мудреного рецепта, сухая лепешка – невиданным деликатесом.

Клара ела аккуратно и не спеша. Она отрывала длинные волокна от мяса и тщательно пережевывала их остатками зубов. Немного оленины она покрошила ножом, смешала с бульоном и дала котенку. Тот старательно учился есть из миски, больше пролил, конечно, но остался доволен – ушел к очагу и начал вылизываться, поклевывая носом. Вскоре его сморил сон.

Помимо супа мне достался кусок жареного мяса. Он окончательно меня воскресил. Но руки еще дрожали, а голова побаливала.

Клара сморщенными пальцами коснулась моих волос:

– Ничего, ваше величество, красота еще к вам вернется. Вот еще кое-что, – старушка, наклонившись, вынула что-то из корзины. – Ваше зеркало. В отряде-то одни мужики были, вот я и подумала, кому еще оно принадлежать может. И гребень.

Я узнала личные предметы Моргаты, о которых перед отъездом упоминал Карон. Зеркало и гребень. Вот же… жадный народ. Даже женские безделушки присвоили.

Впрочем, зеркало совсем не выглядело безделицей: серебряная оправа, камни, кажется, самоцветные. Не произведение искусства, но и не дешевка. Продадим, если потребуется. Не самая важная вещь в хозяйстве.

Зеркало отразило исхудавшую девицу с паклей на голове. Зато скулы стали просто голливудские. Надеюсь, Клара права, и я еще отъемся.

Захотелось спать. Я честно поделила шкуры из саней на двоих. И Кларе стало теплее, и мне хватило. Хоть их Карон не пожалел. Видимо, не самый дорогой актив.

Ветер неистовствовал всю ночь. Сквозь сон я прислушивалась к скрипу деревьев и похрапыванию Глории за перегородкой. Лошадь, кот, пожилая леди и я. Интересная собралась компания. Немного золота и серебра, запас еды еще на один день. Не так уж мало, если подумать.

Мы позавтракали остатками оленины, и Клара принялась раскладывать по корзинам свой нехитрый скарб. Я видела, как тяжело дается женщине расставание с хижиной. Пусть и на короткое время, но она стала ей домом, убежищем. Клара даже с любовью погладила глиняную плитку, которой был выложен пол.

Я наклонилась и рассмотрела плитку поближе. Удивительная красота, хотя и самоделка. На каждой или птица, или лесной зверь. Такой вот самобытный примитивизм. Хоть выковыривай и с собой забирай.