Расплатившись на кассе, она, любовно прижимая к себе упаковки, двинулась к выходу. Толкнула плечом дверь и почти в ту же секунду врезалась во что-то большое и твердое. Покачнулась от удара, но чья-то рука ухватила за локоть, помогая удержать равновесие. Покупки посыпались к ее ногам.

– Смотри, куда прешь, – раздался грубый голос.

– Извините, – расстроенно ответила она, не поднимая головы. По всему крыльцу тут и там желтели ее абрикосы.

Девушка опустилась на колени, подобрала пластиковую коробочку и принялась собирать их обратно. Собрав, взяла в руки плошку с пирожным и едва не расплакалась от обиды: пирожное внутри превратилось в кашу. Лиза перевела взгляд в поисках упаковки с творогом, но вместо него обнаружила пару белых кроссовок в шаге от нее. Медленно подняла глаза. Мужчина, с которым она столкнулась, все то время, пока она собирала свои покупки, стоял над ней и просто молча смотрел… Темные растрепанные волосы спадают на лоб и виски на мужественном лице с четко очерченными скулами, темно-синяя обтягивающая футболка выгодно подчеркивает мышечный рельеф, на сильных крепких руках вздуваются темные вены, потертые, заляпанные какой-то явно технической грязью джинсы… Лиза поняла, что ее взгляд непозволительно долго задержался в области паха незнакомца и поспешно отвернулась в поисках заветной упаковки. Ходят тут… красавчики всякие. Еще и наорал. Вообще-то сначала выйти дают, а потом уже заходят. Это все знают. Найдя наконец-то многострадальный творог, Лиза поднялась и собралась было сделать шаг к ступеням.

– Я тебя запачкал.

– Что?

– Я тебя запачкал, – повторил мужчина, указав рукой на ее светлую бежевую блузку под распахнутой тонкой курткой.

Лиза перевела взгляд вниз, где над левой грудью красовалось темное пятно и снова подняла глаза на незнакомца. Второй рукой он протягивал ей один из абрикосов.

– Спасибо.

Лиза забрала абрикос и, ни слова больше не говоря, поспешно спустилась с крыльца и заторопилась в сторону детского дома. Какие пальцы у него горячие.

      Ян развернулся ей вслед, вытащил сигарету из пачки, чиркнул зажигалкой и еще долго задумчиво смотрел в спину спешно удаляющейся стройной фигурки, пока та не скрылась из виду. Докурив, придавил окурок кроссовкой и попытался вспомнить, зачем он сюда пришел.

– Я же ей предложение на свадьбе у сестры сделал. Договорился, чтобы она букет невесты не бросала, а в руки ей отдала, – вещал Самойлов с припухшим от обильных возлияний лицом в помещении небольшой комнаты отдыха для персонала, куда Ян вошел, чтобы сделать себе кофе. Счастливый папаша проставиться пришел, шашлык приволок. Компания сидела с наколотым на вилки мясом и стаканами колы в руках: пить на рабочем месте Ян категорически запрещал, независимо от повода, – я, правда, к тому моменту уже бухой был и половину слов забыл. Но Анька все равно довольна осталась, мы ж три года с ней встречались, намекать уже стала. Теперь вот дочка родилась, – он посмотрел на Яна, который возился с туркой у небольшой электрической плитки, – Ян, ты мясо-то будешь?

– Попозже. Пойду до магаза. Датчик надо купить.

– Ааа, – отозвался Самойлов и продолжил, – фотки мне шлет. А все дети такие сморщенные рождаются?

Ян, слушая вполуха, перелил кофе в стаканчик и пошел к выходу.

– Все-таки странный Ян мужик. Сеть лучших автосервисов в городе, в соседних городах несколько, а он сам в этих ведрах с утра до ночи ковыряется, – задумчиво проговорил один из слесарей, когда за Яном закрылась дверь.

Путь к ближайшему магазину автозапчастей лежал мимо территории детского дома номер четыре. В свое время, еще когда сам занимался руководством, Ян даже подумывал сменить помещение под этот автосервис, но потом махнул рукой. Само место было хорошим, помещение он выкупил, так что для переезда требовалось его продавать, искать другое, перевозить все оборудование – гемор вселенского масштаба. Поэтому он просто усилил меры защиты: навесил несколько дополнительных камер видеонаблюдения, сменил роллеты на окнах и дверях и нанял другую охранную компанию, договорившись, чтобы те не дергали его по ночам, если следов взлома не обнаружат. Сколько раз за ночь они принимали вызов, он не считал, но счета за их услуги приходили ого-го. Со временем мелкие зверята угомонились и попытки влезть внутрь или испоганить все, до чего доберутся, оставили.

За высокой металлической оградой лежа спиной на траве громко вопил какой-то подросток лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Сверху на нем сидел еще один и что есть сил раз за разом впечатывал тому кулак в лицо, не замечая ничего вокруг себя. Знакомая картина. Из деревянной беседки чуть в стороне выскочила худая стройная фигурка в джинсах и светлой рубашке. Опля! Сама нашлась. Интересно, блузку отстирала свою? Девчонка бегом устремилась в сторону потасовки: светло-русый высокий хвост на затылке подскакивал в такт каждому движению. Неужели в драку полезет дуреха? Понятно же, что сейчас будет. Так и есть. Девчонка отскочила в сторону, потирая ушибленное бедро.

– Ты ее ударил! – заорал подскочивший следом за блондинкой чумазый и сопливый мальчонка, – ты воспитательницу ударил!

Ян не сразу сообразил, что стоит, примериваясь к высоте ограды, стаканчик с кофе валялся у его ног на траве. Бляха. Возьми себя в руки, кретин.

Парень застыл на месте с занесенным для удара кулаком, посмотрел на лежащего под ним так, точно впервые его увидел, и перевел взгляд на нежное личико, которое сейчас строго хмурилось. Подскочил на месте, бросился к девчонке и стал что-то торопливо ей говорить. Лежащий на земле балбес сел и злобно зашипел в спину обидчику. Нарывался опять. Нарвался. Парень резко развернулся в его сторону, но блондинка ухватила того за рукав, потянула, разворачивая обратно к себе лицом, и стала что-то говорить. Подросток стоял, насупившись, потом нехотя кивнул и пошел в сторону входа в здание. Девчонка подошла к сидящему на траве с разбитым носом парню, но трогать не стала и явно принялась отчитывать. Шарит.

– Уже больше восьми месяцев прошло с момента обнаружения последней жертвы серийного убийцы, прозванного камышенским душителем, на счету которого уже больше десяти смертей. У полиции по-прежнему нет никаких зацепок…

Лиза сидела за столом в кухне с большой кружкой кофе в руках; по телевизору, висящему в углу над столом, показывали утренний новостной выпуск.

– Полиция призывает всех молодых девушек соблюдать осторожность. Напоминаем основные приметы тех, кто чаще всего становится жертвой маньяка, – Лиза внимательно слушала, – молодые девушки в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, – так, ей двадцать два, – хрупкого телосложения, – Лиза нервно заерзала на скамейке, – рост от метра шестидесяти до метра семидесяти, – Лиза сильнее заерзала на скамейке. Метр шестьдесят четыре. Просто ходячая мишень, – со светлыми волосами, – Лиза оттянула прядь своих светло-русых волос и, накрутив на палец, внимательно рассмотрела. И как жива до сих пор осталась? – и объемной грудью, – Лиза опустила взгляд вниз на свою скромную грудь, едва дотягивающую до двоечки, скорее даже полтора. Фух! Да это просто гарант безопасности! Хоть где-то пригодилась, – глаза, как правило, карие или темно-карие… – а! Ну всё. У нее зеленые. Считай, пронесло.

Последним глотком она допила кофе и отправилась с кружкой к раковине.

– Всем имеющим хоть какую-либо информацию, просьба обращаться по телефону…

Ну хватит. Пора на работу. Лиза щелкнула пультом, выключая телевизор, и направилась в прихожую. Стянула теплый пушистый халат, надетый поверх джинсов и рубашки, повесила на крючок прикрученной к стене вешалки, вместо него взяла куртку и вышла за дверь.

На работу она пришла с невыносимой головной болью. В автобусе она заняла место у окна, а на следующей остановке рядом с ней села девушка, у которой дома явно разбился флакон с духами, и она затерла образовавшуюся лужу своим платьем, а потом обнаружила, что кроме него надеть ей больше нечего. А на запахи у Лизы почти аллергия. В виде головной боли.