— Нет, нет, нет, нет.

Я проснулся со слезами на лице и теплыми руками, обнимавшими меня.

— Ш-ш-ш, — промурлыкала она. — Я здесь. Я прямо здесь.

— Лили, — выдавил я, зарывшись лицом в ее грудь. — О Боже, Лили. — Она обнимала меня, когда я плакал, обнимала, когда все это возвращалось. Лили была моей силой, когда правда тянула меня ко дну. Когда последние рыдания сотрясли мое тело, я откинул голову назад и посмотрел в ее милое, нежное лицо. Она отбросила волосы с моего лба и нежно поцеловала меня в щеки. В выражении ее лица было так много понимания. — Ты знаешь обо мне? Ты знаешь? — спросил я.

Она медленно кивнула и снова поцеловала меня.

— Да, милый.

Я пытался прочитать выражение ее лица, пытался понять, что она чувствовала ко мне теперь, когда узнала. Не знаю, что я чувствовал к себе теперь, когда вспомнил.

— Это потрясло меня, Лили. Потерять его, это, — я сделал глубокий судорожный вдох, — это разбило меня вдребезги.

— Я знаю, Бойскаут, я знаю.

И это прозвучало так, как будто она и правда знала.

— Он был моей половиной.

Она покачала головой.

— Нет, он был твоим лучшим другом. Ты цельный человек. И не являешься ничьей половиной.

Ее лицо было таким прекрасным, таким печальным, таким полным сострадания. Всего этого было слишком много, слишком. Я поморщился от боли в голове.

— Нет, я не цельный человек. Может быть, ты даже не знаешь меня. Ты так не чувствуешь? Ты должна.

— Нет, — сказала она мягко, а затем с большей силой, — нет. Я знаю, что твоя сверхспособность — летать. — Она улыбнулась. — И я знаю, что ты любишь футбол, «Звездные войны» и старую джазовую музыку. — Она пальцами скользнула по моей щеке, и я наклонился к ее прикосновению. — Я знаю, что ты любишь комиксы, музеи, фейерверки и путешествия. Если бы я готовила для тебя, то испекла бы блинчики, даже в полночь, а потом повела бы тебя в кино в пустой кинотеатр во вторник, в метель. А потом, — ее голос стал еще тише, — мы бы вернулись домой, и ты занимался бы со мной любовью так нежно, что мне захотелось бы плакать и петь одновременно. Я знаю, что ты добрый и хороший и, что любишь людей всем своим сердцем и разумом. Я знаю, что когда ты полюбишь кого-то, то будешь любить его вечно. Ведь это правда, Бойскаут? — ее пальцы нашли шрамы на моей спине и легко, с любовью провели по ним.

— Да, — выдохнул я. — Да, Лили.

Это единственное, что было во мне в тот момент. Только она. Только то, как сильно я ее любил.

Под одеялом рука Лили блуждала по моему бедру, мягко царапав кожу. Я вздрогнул и напрягся. Ее запах и мягкость были повсюду вокруг меня, и я так отчаянно нуждался в ней. Мне нужно было, чтобы она напомнила мне, что я настоящий.

— Лили, — снова прошептал я, мои собственные руки теперь блуждали по ее телу. На ней было только нижнее белье, и она быстро сняла его, затем помогла мне снять боксеры. Мое покрытое синяками тело болело, но мне было все равно. Ее губы нашли мои, и я вздохнул, попробовав ее вкус, насладившись комфортом ее рта на моем, ее языка, переплетенного с моим. Тихо застонав, она обхватила меня рукой и несколько раз погладила, пока я не начал пульсировать. Она приподняла бедра и направила меня внутрь себя под одеялом. Я застонал от мягкого, влажного прикосновения ее плоти к моей.

— О, — простонал я. — О Боже. — Лили тоже застонала, когда наши губы встретились. Это было облегчение. Это был рай. Тепло одеяла, безопасное убежище, мое тело соединенное с телом Лили, пока мы двигались вместе в стремлении найти утешение в телах друг друга.

Через несколько минут мы кончили, вцепившись друг в друга и крича как можно тише. Продолжали целоваться в течение долгих минут, пока возвращались на землю, Лили мягко улыбалась мне в губы. Мне снова захотелось заснуть. Занятия любовью с Лили отняли у меня последние остатки энергии. Несмотря на улыбку, по ее щеке скатилась слеза.

— Ты же знаешь, что я тебе больше не нужна, верно?

Что-то вроде паники пронеслось по мне и заставило оцепенеть.

— Нет, нет, ты всегда будешь нужна мне. Всегда. Я всегда буду любить тебя.

Почему это прозвучало так, как будто она прощалась?

Я изо всех сил пытался думать. Но я все еще был такой уставший… Такой очень, очень уставший. Все еще чувствовал себя так, словно мне на голову опустился десятитонный валун. Думать было больно.

Выражение ее лица было печальным.

— Нет, тебе нужно вернуться к своей жизни, Бойскаут. Теперь ты достаточно силен.

Я пытался держать глаза открытыми, не сводить их с нее, но мои веки были такими тяжелыми. Смутно задавался вопросом, дала ли мне женщина, которая заботилась обо мне, что-нибудь, чтобы я уснул.

— Я всегда буду любить тебя, Бойскаут. Всегда. — Это было последнее, что я услышал, прежде чем сон снова овладел мной, вырвав меня из объятий Лили.

***

— Эй, приятель, ты проснулся? Проснись, парень. — Я моргнул и поморщился от яркого света, проникавшего через окно.

— Брэндон? — спросил я хриплым голосом.

— Да, это я. Как поживаешь? Господи, выглядишь так, словно тебя избили.

Я медленно сел, оглянувшись по сторонам. Я был в постели в коттедже.

Как я сюда попал? Я был в постели с Лили. Как, черт возьми, Лили и другая женщина доставили меня обратно в домик?

Я потратил еще несколько минут, просто глядя в пространство, пока все части складывались воедино… Задумался обо всем, что произошло с тех пор, как я был здесь. Затем посмотрел вниз на свою обнаженную грудь, обмотанную бинтами вокруг торса. Повсюду были большие черно-синие синяки, некоторые приобрели болезненный желтый цвет. Мои ребра все еще болели. Большая часть меня все еще болела. Мой палец был в шине и тоже обмотан бинтами. Резко вдохнул, тяжесть всего этого — всего, что я пережил, всего, что осознал, давила мне на грудь. Я откинулся на спинку кровати, схватившись за волосы здоровой рукой.

— Где Лили?

Брэндон нахмурился, присев на край кровати.

— Лили?

— Ты ее не видел? — спросил я, подтянувшись еще немного. — Просто не могу понять, как они вернули меня сюда. — Я все еще чувствовал головокружение, но мое тело чувствовало себя прилично, и мой разум был в основном ясным, или, во всяком случае, прояснялся. Яснее, чем это было за последние месяцы. Я подумал о комнатах, в которых побывал.

Боже мой, я был в Уиттингтоне.

Высота потолков, то, как облупилась краска на стенах, сходство с фотографиями, которые я смотрел в Интернете. Я не понимал, почему Лили привела меня в заброшенную больницу, почему она оборудовала там палату, но…

— Она, должно быть, вернулась. Мне нужно пойти и найти ее. — Я вздохнул, снова закрыв глаза и собравшись с силами, чтобы встать с кровати.

— Хорошо, но подожди, я… — он поджал губы, выражение его лица было обеспокоенным. — У тебя здесь все прошло хорошо? Ты чувствуешь себя лучше? Тейлор призналась, что приехала сюда. Кстати, извини за это. Но она сказала, что ты все еще ведешь себя немного странно.

— Да, я думаю, что был не в себе. Уж точно не ожидал ее увидеть. — Я вздохнул. — Но сейчас чувствую себя лучше. Мне просто нужно увидеть Лили.

— Но ты же чист, да? — он посмотрел на меня. — Ты знаешь свое имя, не так ли? И знаешь, почему ты здесь?

Мои глаза встретились с его.

Да, я знаю. О Боже. Боже, как это было больно.

— Да, — сказал я, мой голос дрожал. — Да, меня зовут Райан. Райан Эллис.

Он облегченно вздохнул.

— И ты знаешь, что Холден…

— Холден мертв, я знаю, — сказал я, сильная боль сжала мою грудь. Плечи начали дрожать. — Знаю. Да, теперь я все это знаю. Я вспомнил.

Глава 13

— Что ты здесь делаешь совсем один? Вечеринка внутри, — невнятно произнес Холден, слегка покачнувшись, прежде чем опустился на стул рядом со мной и провел рукой по своим коротким темным волосам.

Я сделал глоток пива и посмотрел на него. Несмотря на то, что он был пьян, вид у него был несчастный. В последнее время он всегда выглядел несчастным.