– Но крайне интересная, – оживилась вдруг Гелла. – Тут рассказы и байки об этом привидении воспринимаются, как любимые легенды. И их, кстати, очень много.

– Замечательно! – ее начальница улыбнулась, почти искренне. – Первый раз меня перебили с толком для дела. Гелла права, Андрик. Эти местные легенды послужили основой для всей этой аферы. Кто-то сознательно портит тебе реноме с помощью этих убийств. И мистики тут, похоже, кот наплакал.

– То есть меня кто-то пытается кинуть или развести? – уточнил Андрик.

– Типа того, – согласился с ним Влад. – Дневник на чердак подкинули специально для того, чтобы именно ты его и нашел. Да, наверняка и идею лезть на этот чердак тебе тоже аккуратно подсказали. И большая часть нашего коллектива уверена, что твой доброжелатель из близкого к тебе окружения. Вряд ли это постояльцы.

– Более того, – поддержал его Алек. – Не менее удивительным кажется одно обстоятельство. Как давно ты решил устроить тут этот балаган?

– Какой? – угрюмо переспросил Андрик. – Ваше прибытие?

– Нет, – Алек язвительно улыбнулся. – Это твое долбанное маски-шоу!

– А! – хозяин усадьбы устало потер виски. – Месяца полтора назад.

– Что и требовалось доказать, – Юля победно улыбнулась. – Кто поспорит, что он сам сделал все возможное, чтобы его подставили?

– Слушайте! – в кои-то веки раз Андрик круто занервничал. – Или вы перестаете трепаться намеками и загадками, или садитесь в свой воронок и валите.

– Не нервничай, – тихо посоветовала Елена. – Они иначе не могут. А сказать мы пытаемся одну очень простую вещь. Твои убийства приурочены к маскараду.

– Кто-то очень четко просчитал все, – охотно продолжал пояснять Алек. – Вот только вопрос: будет ли в ночь маскарада последнее убийство или нет?

– Меня в этом случае больше волнует, кого могут убить, – чуть подумав, сообщил Андрик. – Скорее всего, это будет кто-то из гостей. И это обойдется мне очень дорого.

– Прости, я не политик, – вступил Женька, который молчал на удивление долго. – Но я бы на твоем месте думал, за что тебе такая маза и чего от тебя хотят.

– Логично, – заметила Гелла. – Но так как мы не крутые бизнесмены, а простые маги, то лично меня волнует немного другое. А есть ли нам еще необходимость здесь торчать?

– Ну, позволь напомнить тебе, дорогая, – тут же расплылась Елена в самой гадостной улыбке. – Что вас-то сюда вообще никто и не звал.

– Да! – веско поддержал ее Андрик.

– Но лично я не собираюсь сматывать удочки, – продолжала начальница «Бюро». – По одной простой причине, из-за которой именно ты, Гелла, сегодня провела энное количество времени в церкви.

– Да! – опять поддержал ее хозяин усадьбы.

– И пора бы теперь, девочки, сообщить, что интересного вы можете сообщить о нашем замечательном неизвестном пока господине.

– Да! – уже в третий раз поддакнул Андрик. – Но зачем?

– А какой был энтузиазм, – прокомментировал Женька. – Странно, что вообще ты, Андрик, счел нужным поинтересоваться хоть чем-то.

– Тем более, что ответ очевиден, – подхватил Алек. – Не зря же нам его так упорно навязывают. Кстати, может, у него все же есть имя?

– Есть, – согласилась Гелла. – Модест Евграфович.

– Ох, ничего себе! – восхитился демонолог.

– Вы это придумали, да? – поморщился Андрик.

– Нет, – поддержала Юля приятельницу. – Его на самом деле так звали. Модест Евграфович Злотников. Родился в 1786 году. Младший сын в семье мелкопоместного дворянчика.

– Младший? – переспросил Алек.

– Если верить книгам рождений местной церкви, то да, – ответила Гелла. – Вот только там еще упоминается о … сейчас… вот. 1779 год рождение Иакова Евграфовича Злотникова. 1783 – Евфросинии Евграфовны. 1786 – Модеста. 1794 год смерти Иакова, а следующий – Евфросинии. Кстати, что удивительно, родители их тоже скончались еще до наступления девятнадцатого века.

– Как-то даже слишком удивительно, – заметил Влад. – А что тут у них мор что ли был?

– Ага! – не очень вежливо откликнулась Гелла. – Чума бубонная. Не иначе! Мор…Скажешь тоже.

– Это он своими румынскими мерками всех меряет, – пояснил Женька.

– Тогда там у них мор другого типа, – предположила Юлька. – Все больше с потерей крови связанный…

– А по сути? – тон Андрика был крайне недружелюбным.

– Зануда, – обласкала его Гелла. – Никакого мора здесь не было. Просто старшенький однажды неудачно покутил. Зарезан в пьяной драке.

– В пятнадцать лет? – Андрик был искренне шокирован.

– Успокойся, – Елена покровительственно улыбнулась приятелю. – Они тогда раньше начинали. Это исторический факт.

– Сильно, – прокомментировал он, придя в себя. – Дальше.

– Дальше сестра, – Гелла сверилась со своими записями. – Вот тут темная история. Утонула девонька.

– Офелия, тоже мне, – фыркнул Женька. – А чего тут темного?

– Да ничего, – ведьма пожала плечами. – Только все знали, что Фрося с детства воды боится. Это раз. А второе…Угадай, кто там был на бережке в тот момент?

– Неужто наш дорогой Модестик? – Влад даже наклонился вперед в азарте.

– Он самый, ненаглядный наш, – согласилась Гелла. – И кстати, утонула она очень вовремя. Ее как раз только успели посватать.

– Они очень рано начинали, – прокомментировал Андрик.

– Меня вот другое интересует, – обратился к нему не менее шокированный Алек. – Смерть у нее явно странненькая. Неужели никто из жандармов, или как их там еще, не заинтересовался? Она же не крестьяночка какая-нибудь. Все же дочь помещика.

– В тебе заговорил бывший полицейский, милый, – чуть усмехнулась Елена. – Жандармерии тогда еще не было. Но вот прокуратура точно существовала.

– И она не дремала, – успокоила их Гелла. – Проверочку проводили. Но как-то безрезультатно. В церкви об этом много не узнаешь.

– В архиве тоже, – поддержала ее Юля. – Известно только, что подозревали в причастности к утоплению двоих. Соседа их молодого, который вроде бы питал к Фросе теплые чувства и жениха ее. А вот наш мальчик проходил главным свидетелем. Он толкнул крайне трогательный рассказ о том, как сестра его в расстроенных чувствах кинулась в реку. Как он звал на помощь, но никто не ответил ему. Он вроде бы даже и сам пытался ее спасать. Но не смог.

– Якобы пытался, – уточнил Женька. – А девонька бродила одна без мамок-нянек.

– С братом, – уточнил иронично Влад.

– Мило, – прокомментировал Андрик. – Дальше. Родители.

– Не поверите! – предупредила их Гелла. – На этот раз был пожар.

– В усадьбе? – искренне удивился Алек.

– Нет, – Гелла просмотрела соответствующую запись. – В одном из флигелей. Как я поняла, это был на самом деле деревянный барак для слуг. Вот они все и сгорели вместе с хозяевами.

– И никто не спасся? – тут удивилась даже Елена.

– Спасся, – послушно отрапортовала Юля вместо приятельницы. – Один единственный холоп. Точнее, слуга их папеньки. Как тут описывается, здоровый детина. Пострадал он здорово. По моим прикидкам процентов семьдесят ожогов кожи. Уверял, что дверь заклинило, никто не мог выйти. А пожар начался на первом этаже.

– А где же был наш мальчик? – поинтересовался Влад.

– Где-то неподалеку, – тем же ироничным тоном продолжила Юля. – И, конечно же, он опять пытался помочь и звал подмогу. И конечно же, все опять безрезультатно.

– Все ясно, – подвел итог Андрик. – Полный бардак.

– Извини, за это мы ответственность нести не можем, – развел Влад руками. – Ибо…

– Что там за легенды? – не слушая его, спросил хозяин усадьбы у ведьмы.

– Все связано с теми милыми увлечениями Модестика, которые он так живописал в своем дневничке, – деловито сообщила она. – Сначала при жизни он страх наводил, пока девоньки пропадали живыми, а находились мертвыми и изнасилованными. А после его смерти любая смерть молодухи при невыясненных обстоятельствах списывалась на его призрак.

– Фигня, – поставил Андрик диагноз.

– Вроде того, – Елена чуть задумалась. – А когда Модестик богу душу отдал?