И этот демонов генерал прав: я согласилась, а значит придется принять Лигерию и попытаться приспособиться к новой жизни, а не вести себя, как обиженное дитя.
Впрочем, чего уж там? Не далеко я ушла от этого определения — дитя. Двадцать пять для эльфа — почти ребенок. Пусть мне и пришлось спешно взрослеть после смерти матери и стремительной очередной женитьбы Светлейшего князя. А так…
Какое счастье, что сегодня нас с Норией оставили в покое. Несмотря на взвинченное состояние, мое тело само решило, что с него хватит волнений и просто отключило меня аж до сегодняшнего обеда. Валире даже начала волноваться. Но, я проснулась на удивление бодрой и полной решимости мирно плыть по течению. По крайней мере, пока не изучу все подводные камни, постараюсь вести себя сдержанней.
Хотя это будет нелегко, если придется часто видеть генерала. Вся моя натура бунтует при встрече с этим желтоглазым оборотнем. Картский палач, Кровавый Зверь Лигерии, Черный Тигр — это только те имена, что сразу приходят на ум при виде лорда Тайгера Рина. Думаю, не стоит говорить, что все эти лестные прозвища лигериец заслужил не на пустом месте. Пусть мне, как дочери главной политической фигуры Селебрии, прекрасно известно, что войны без жестокости не бывает, а поступки часто продиктованы суровой необходимостью.
Вообще те, кто правят, всегда находят поводы, чтобы оправдать свои действия… А военные часто такие же марионетки правителей.
Только не стоит кого-то оправдывать: генерал враг и этого ничто не изменит.
Странно, что тот же капитан Сантро во мне не вызывает таких ярких чувств и неприязни. Вероятно сказывается невольное уважение к успехам лира, как выходца из низов. Моя Нория успела пообщаться с этим оборотнем и тот ничуть не смущаясь рассказал, что вырос в приюте и всего добивался в жизни сам. А генерал лишь выделил его за некие заслуги, о которых он скромно умолчал.
Да, лигерийцы отличались, как от нас, так и от людей, даже при первом знакомстве. Наверное, отринув предрассудки, я смогла взглянуть на них иначе. Пока не получалось.
Не знаю, из меня, вероятно, никогда бы не вышло хорошего политика или дипломата. Я ещё слишком плохо контролирую свои эмоции. Может со временем… Впрочем, мне бы это и не грозило.
Особенно мне.
Дочери дома Савенаж — это замечательная разменная монета в международных соглашениях. Вот прямо, как сейчас. Истинная кровь — мечта многих. Вот только ни при каких обстоятельствах меня не отдали бы в Лигерию — такое раньше и в страшном сне бы не приснилось.
Но обстоятельства изменились, а меня, как не прискорбно это осознавать, не так жалко. Впрочем, чего ты ждала, Лари? Пожалуй, только Маэль и будет по тебе скучать. И тот утешится вскорости. Наверняка.
Интересно, он уже знает? Пожалуй, нет. Теперь-то я понимаю, отчего его так спешно сослали в дальнюю провинцию на время переговоров…
— Светлейшая, хотите посмотреть на Тарию чуть ближе?
Я вздрогнула от неожиданности. Рано радовалась тому, что нас предоставили самим себе. Норию я отправила собирать вещи, справедливо размыслив, что сейчас на корабле мне вряд ли что грозит. А стоять на носу судна в одиночестве мне даже понравилось, слушая, как ветер шумит в парусах и треплет снасти. Вот только задумываться столь сильно не стоило, тогда бы меня не застали врасплох.
Виновник недавних моих недобрых дум оказался у меня за спиной и любезно протягивал мне предмет, в котором я без труда узнала морской телескоп. Красивый, кстати, инструмент. В глаза бросилась затейливая вязь узоров на металле, и тиснение по коже, на том месте, где следовало держать трубу рукой. Явно работа подземных мастеров. Да-да, они делали и такое на продажу, хотя сами редко покидали свои горные города. Но за деньги могли взяться за любой механизм или сложный прибор. Ювелиры из них так себе, а вот механики и оружейники…
— Благодарю, лорд, — не стала капризничать я, протягивая руку в кремовой перчатке. Мне на ладонь легла довольно увесистая латунная трубка сложенного телескопа. Я взяла её в обе руки, пытаясь раскрыть. Нет, я видела подобные, но пользоваться не приходилось.
— Позвольте? — Лигерийский генерал склонился надо мной, оказавшись слишком близко, аккуратно накрывая своею мою руку с прибором, и пальцами второй руки обхватил телескоп, нажимая на маленький рычажок сбоку, который активировал пружину. Труба вытянулась вперед и мужчина тут же отпустил мою ладонь, но его дыхание успело коснуться моей щеки. — Обычно они просто раздвигаются, но мастер, что изготовил эту модель, захотел вложить ещё и эту функцию.
Я невольно обернулась, чтобы встретиться глазами с лигерийцем. Он был, как и вчера, невозмутим. Его интерес ко мне откровенно пугал, но за рамки лорд не выходил, по крайней мере пока. Вот только я чувствовала себя весьма неуютно. Оборотень подавлял своей мощью, когда он почти касался грудью моего тела, я видела его напряженные мышцы, перекатывающиеся под кителем, и мне хотелось отодвинуться подальше. С трудом поборола панические порывы.
— Спасибо, генерал, — кивнула и тут же поднесла трубу к лицу, прячась от собственного страха за созерцанием берега.
Удивительно, что даже настраивать оптику не понадобилось: я четко увидела покрытые лесом холмы, полоски пляжей, а чуть правее город из светлого камня, утопающий в яркой зелени садов. Тария уходила вверх по естественной возвышенности ступенями улиц. Отдельные здания с этого расстояния рассмотреть досконально было ещё нельзя, но и отсюда город уже производил впечатление. Я глядела на линию порта с десятками кораблей и мелких суденышек. Паруса мелькали и по всей акватории. Красивая картинка, приходилось признать.
Вот к чему нашему будущему хозяину, в доме которого мне с Норией предстояло жить, понадобилось проявлять эту заботу? Кстати, внятного времени этой самой якобы необходимой адаптации на побережье нам никто так и не назвал. Вчера мне пояснили лишь то, что король непременно призовет меня к лигерийскому двору. А там уж здравствуй ненавистный брак, пусть о нем генерал и не счел нужным мне напомнить.
— Еще правее Тарийский маяк. Ему, как минимум, четыре века, как и городу, миледи. Видите? — рука мужчины вновь коснулась трубы, не соприкасаясь с моими пальцами, и развернула телескоп в нужном направлении.
Я вновь не стала возмущаться, но поджала губы. Генерал стоял так близко, что мне было не по себе. Уверена, он делал это намеренно. Эти бесовы оборотни прекрасно чувствуют чужой страх, как мне говорили, как бы хорошо мы его не скрывали, с их обонянием не поспоришь. Может это месть за мой острый язык? Возможно, но показывать, что меня напрягает столь близкий контакт не решилась, чтобы это не сочли за слабость.
Вид и вправду открывался красивый, правда солнце немного слепило и если бы не мое происхождение, то, пожалуй, я бы не смогла ничего разглядеть даже с помощью трубы. Я увидела выдающийся в море мыс. Пустынный, лишь облизываемый волнами. На самом краю возвышался маяк, огонь в котором уже начали поддерживать, ведь солнце стремительно катилось к краю горизонта, а стало быть кораблям вскоре потребуется ориентир.
— Мы будем в порту Тарии после заката, Светлейшая Элариэль, — вновь нарушил молчание лигериец. — До поместья не больше часа. Пожалуйста, будьте готовы. Вечером, к счастью, жара уже схлынет, так что дорога не должна вам быть в тягость. Тария — город на границе Лигерии и самый большой перевалочный пункт торговли. Здесь заключаются договоры, расположены огромные склады, а на тарийском рынке можно найти почти любые товары. Но вот далее порта и специально отведенного для нужд прибывших квартала, мало кого пускают. И наши люди тщательно следят за нарушением границ, — я развернулась на голос, опуская телескоп. Лорд рассказывал о городе, глядя при этом на меня, словно вчера не успел тщательно рассмотреть, — Мне пора к моим людям, миледи, — он поклонился, а я протянула трубу, желая ее вернуть, но оборотень остановил меня, — Оставьте себе!
— К чему мне это, милорд Рин? Это лишнее. Я благодарна, что смогла увидеть Тарию со стороны моря, но я не приму подарок, — я вновь протянула прибор.
