– Ты убил Ифе, чтобы её душа не досталась богине, что дала клятву защищать Та-Кемет от чудищ из разломов?! – прошипел вор. – Ты хочешь, чтобы мы поверили?!

Он кинулся на Сета, но Кейфл крепко сжал его за локоть, усиливая свою руку лёгкой хека.

– Не спеши.

– А ты что стоишь? – не унимался Атсу. – Используй свою силу!

Принц встряхнул рукой, избавляясь от остатков лилового свечения.

– Уж ты-то способен понять, хекау. Услышь меня, – тихо произнёс Сет.

– Ты сказал, что это Селкет наслала чудовищ на Бат. Что она угроза для Царя Богов, и она же была близ Ифе, пытаясь забрать её душу, поэтому тебе пришлось пойти на убийство. Это всё?

– Всё, что я могу сказать, – подтвердил Сет.

Глаза хекау засветились неконтролируемой силой.

– Этого недостаточно. Или ты думаешь, что мы поверим, будто Осирис не видит врага у себя под носом после того, как его родной брат убил его? – голос Кейфла дрожал от едва сдерживаемой ненависти.

Он долго держал маску, скрывавшую истинные чувства. И теперь она шла трещинами отчаяния.

– Ты сказал, что хочешь вернуть Ифе в мир живых. Разве можно тебе верить?

– Нет, нельзя, – легко ответил грешный бог.

Принца окутало лиловое сияние. Хека с его пальцев готова была устремиться к Сету, и пусть без мощных артефактов он не мог ничего сделать с богом, его ярость туманила разум, делала невозможность неважной.

– Теперь её действительно можно вернуть, – внезапно вступивший в разговор Каратель вернул Кейфлу ясность мысли.

Принц взял хека под контроль и обернулся к нему.

– Вы остановили её на грани?

– Да.

– Объясните же, наконец, что это значит! – взмолился Атсу.

Ответил ему Сет:

– Ифе не умерла. Она умирала. Я пронзил её так, чтобы жизнь покидала тело медленно…

Сет замолчал, нахмурившись. Реакция на его слова была разной. Кейфл отвернулся, резко закрывая глаза.

Он не плакал уже очень много лет, – воспитание принца не позволяло, – но в тот миг резь под веками становилась нестерпимой. «Что, если бы я остался на Полях Иалу? – думал он. – Что, если бы я не был глупым гордецом, возомнившим себя богом?» В груди юноши прочно и болезненно обосновалась мысль: «Без меня Ифе не пришлось бы страдать».

Атсу отшатнулся к ближайшей колонне, упираясь в неё ладонями. Разбитые до мяса костяшки саднило, но эта боль была абсолютно ничем, в сравнении с той агонией, что пожирала вора изнутри. Он не видел смерти сестры – тогда всё было иначе. Но когда произошло то, что описал Сет – смерть Ифе, Атсу был рядом. А она была его другом. Она была так близка. «Мог ли я что-то сделать? – терзался вор. – Должен был».

Анубис опустил взгляд. Он и не заметил, что его ладонь лежала рядом с рукой Ифе на столе для мумификации. От тела девушки не исходило тепла жизни, хоть бог и был уверен в том, что ему удалось провести ритуал связывания души. «Никогда не встречал смертного, так любящего жизнь». В тот миг Каратель не вспоминал о грехах и долге. Он чувствовал лишь… Горечь. Ему хотелось, чтобы аментет открыла глаза и всё вернулось на круги своя. Он назвал бы её грешницей. Она нахмурилась бы в ответ. И Анубису не пришлось бы признаваться себе в том, какое именно чувство он испытал в тот миг, когда увидел Ифе с кинжалом под рёбрами.

Каждый переживал слова Сета по-своему.

Сам же грешный бог знал, что всё сделал правильно. Нет, не правильно. А так, как должен был. «Я сам избрал свою роль», – понимал он. И всё же, говоря о своём деянии, вспоминая, как легко кинжал вошёл в тело аментет, Сет чувствовал… Боль? Вину? Он не мог найти название тому вкусу, что ощутил на языке.

Ближайшим описанием, наверное, мог быть пепел.

– Селкет обрела силу, позволившую ей сковать меня и Инпу в зале Бастет, – наконец сказал Сет. – Она тянула душу из Ифе в тот самый миг, когда я увидел её у тайного выхода из города. Медлить было нельзя, как и рисковать. Единственным вариантом оставалось отправить душу аментет туда, куда пока Селкет путь закрыт.

– Откуда у неё такая сила?! И почему ты думал, что убийство – это спасение? – Кейфл всё-таки шагнул ближе, борясь с желанием кинуться на бога, как чуть раньше это сделал Атсу.

– Ифе можно вернуть! Вот, что я пытаюсь до вас донести! Взгляните на неё! – Сет кивнул на алтарь.

Кейфл и Атсу через силу заставили себя осмотреть Ифе. Она казалась мёртвой. Сдавленным, едва слышным голосом принц спросил:

– Что мы должны увидеть?

– Не верю… – пробормотал Атсу.

Он бросился к столу для мумификации и схватил девушку за руку.

– Что?.. – Кейфл не договорил.

Он тоже уже заметил то, что заставило вора сорваться с места.

Ифе дышала. Её грудь едва заметно приподнималась. Слишком редко, чтобы это можно было увидеть мельком или даже вглядываясь несколько мгновений. Нужно было смотреть действительно долго, на что оба смертных до сей поры едва ли были способны.

– Да, – подтвердил Сет. – Дышит. Благодаря нашему Карателю.

– Хека… – выдохнул принц. – Нужно вылечить её!

Кейфл встретился взглядом с Анубисом, и порыв надежды умер, так и не успев найти опору в мыслях.

– Её не вылечить. Душа уже в Дуате. Я лишь сохранил её связь со смертным телом. Это грань смерти, – пояснил Каратель.

– Как её вернуть?

– Наконец-то. Правильный вопрос. Инпу, ответишь? – тень улыбки коснулась губ Сета.

– Нужно нарушить баланс весов между её жизнью и смертью. Например, дать душе в Дуате часть смертного тела, наполненную силой ритуала. Локон волос должен подойти.

Грешный бог кивнул и добавил:

– Я задержался для того, чтобы убедить Инпу провести ритуал связывания души на грани. Теперь можно будет вернуть нашу Ифе в мир живых.

Сет шагнул к телу, но ему тут же преградил путь Кейфл.

– Каратель, если я умру с прядью волос Ифе в руке, моя душа сможет передать её?

Бог смерил юношу холодным взглядом.

– Если найдёшь её в Дуате и не канешь в небытие, то да.

– Но ты умрёшь. К чему эта блажь? – раздражённо спросил Сет.

– Я не доверю её жизнь тебе! Даже если мне придётся заплатить своей.

Анубис начинал уставать от бессмысленных пререканий.

– Хекау, если ты надеешься на мою помощь с ритуалом, то всё не так просто. Момент погибели требует точного расчёта.

Каратель бросил внимательный взгляд на Сета. «Ты всё рассчитал заранее, Сетх. Кинжал поразил её не бездумно, – понимал он. – Но что, если бы я не согласился? Как бы ты поступил тогда?» Вслух Анубис сказал иное:

– Умереть окончательно больше вероятности, чем остаться связанным, подобно аментет.

– Мне всё равно, – отрезал Кейфл.

– Постой, принц, – вор шагнул к Карателю, уже без страха обращаясь к нему. – Вы ведь можете переместиться в Дуат, не умерев. Если душа Ифе была нужна Селкет, значит, в ваших интересах добраться до неё раньше. Возможно, от этого будет зависеть безопасность Осириса.

– Значит, вы готовы довериться тому, кто обещал низвергнуть вас в небытие, но не Сету? – с ухмылкой спросил Анубис.

Атсу пожал плечами.

– Вы нам не лгали.

– Не лгал, – подтвердил бог.

В понимании смертных всё было очень просто. Но ни они, ни даже Сет не знали, что самому Карателю в Дуате появляться было почти так же рискованно, как им.

Бог вспомнил свой последний разговор в Зале Судилища, как раз перед тем, как он присоединился к смертным у стен Унута.

Вопиющая странная молитва грешницы с картинами «шатра плодородия» была шоком для вечно праведного бога. Но он сумел оборвать мысли, которые она вызвала. Сумел вернуть разуму привычный холод.

Входя в Зал Судилища, он повторял вопрос, который пытался решить, когда его прервали: «Ослушаться отца или продолжить защищать его так, как умею?»

Конечно, он раздумывал над «советом» Сета поговорить с Исидой, который посеял сомнения во время их встречи во тьме меж миром смертных и Дуатом.