- Короче, ты сделал?

Спадж кивнул.

- Тогда разливай, - объявил Черная Ласка. - Я хочу, чтобы мы поели и быстро ложились спать. Завтра утром выходим пораньше.

Варева было немного, но это не имело значения. Спадж отказался есть собственную стряпню, поскольку Черная Ласка ранил его чувства. Данвин слишком расстроился из-за Бернис, поэтому он только посмотрел на свою порцию, а потом объявил, что в ней грибы (он их терпеть не мог), и вылил обратно в котел, не попробовав. Черная Ласка и Пурпурный Опоссум пожали плечами и накинулись на еду. Вскоре после обеда они откинулись. Через несколько дней, когда Ласка открыл глаза, вместо привычного лиственного покрова он увидел белый крашеный потолок. В следующую минуту острая боль пронзила его позвоночник от копчика до макушки. Он лежал завернутым в чистые простыни, но они были сырыми от пота, а запах больничной комнаты перебивал слабый аромат букетика диких цветов, стоящего на прикроватном столике. Ласка застонал.

- Прекрасно. Вы живы. - Пухлая милая женщина наклонилась, чтобы вытереть его липкий лоб. - Значит, худшее позади. Завтра вы будете уже на ногах, а послезавтра сможете отправиться в путь.

- Кто.., кто вы? - спросил Черная Ласка. - Где я? Где мои люди?

Женщина захихикала, ее кудахтанье было мягким, как свежевыпеченный хлеб.

- Я вдова Джилиджип, и вы на моей ферме. Ваш больной друг ночевал в главной комнате перед очагом. Не бойтесь, ему уже лучше, а вот насчет двух других... - Она заколебалась, и ее розовое лицо потемнело от огорчения.

- Да? Что? Говорите же!

- Здоровяк мне ужасно помог, он так мило присматривал за скотиной, особенно за овцами. А вот другой - сбежал, так и помчался в холмы, вопя, что никто не должен его в чем-то винить. Он удрал сразу же после того, как я разобралась, что с вами случилось.

Ужасное подозрение, сопровождаемое неприятными спазмами в желудке, заползло в душу Черной Ласки.

- А что с нами случилось?

- Грибное отравление.

Крепко зажав в ладони вытянутую при жеребьевке короткую соломинку, Венндель спускался с холма, у подножия которого развалилась гигантская зеленая тварь. Чем ближе он подходил, тем больше она оказывалась, тем сильнее было ее зловоние и тем больше Веннделю хотелось к мамочке. Уверения его товарищей, что они будут все время держать луки натянутыми, а стрелы направленными в сердце чудовища, не согревали. Они-то все безопасно сидели по щелям позади завала булыжников, да к тому же еще наверняка не знали, в каком месте у дракона сердце.

Зато они знали, где находится сердце у человека, и предложили Веннделю вынуть и показать ему его собственное замечательное красное сердце, если он откажется выполнить поручение, которое дала ему сама судьба.

- Э... Дракон! - Голос Веннделя прозвучал как мышиный писк. Ответа не последовало. - Ваше... Ваше Драконство?

Тишина. Юноша подобрался поближе к передней части гигантской рептилии. Тварь не двигалась с тех пор, как поисковая группа засекла ее между холмами. Перед драконьей мордой бежал ручей, вокруг росла пышная сочная трава, щедро осыпанная желтыми, белыми и красными цветами. В общем, это было очень приятное место, если не считать чудовища посередине.

- Эй, эге-гей! - Венндель попытался привлечь внимание дракона. Безрезультатно. Тварь даже не повернула голову и продолжала рассматривать пышный букет цветов. - Дракоша! Драконе! Невыразимый Представитель Драконьих!

- Замолчи, шутник, - проговорил дракон и коротким взмахом хвоста перебросил Веннделя через весь склон и завал булыжников. После этого он опустил голову и, выдрав зубами весь куст цветов, стал неуклюже жевать их (драконьи зубы не приспособлены для такого использования), а затем скорчил жалобную гримасу и начал отплевываться.

Тем временем Отважные Обитатели Кустов в панике искали у Веннделя признаки жизни. Обнаружив, что парень дышит, его привели в сознание, поставили на ноги и послали вниз еще раз. Бедняга еле ковылял, но до дракона добрался.

- Это опять ты? - сказало чудовище, приподнимая драконий аналог брови. - Могу я погоревать над своими несчастьями в одиночестве?

- Разве вы несчастны? - удивился Венндель. - Вы же дракон! Вы не можете быть несчастны. Дракон весьма холодно принял эту информацию.

- А почему бы и нет? Я имею в виду свои собственные дела, связанные с моей собственной жизнью. Не то чтобы мое будущее представлялось мне сплошным прыганьем и проказами, поскольку мы все так или иначе кончаем свою жизнь как бараны. Но я потеряла шерсть, научилась летать и оказалась в этом абсурдном звенящем одеянии! - Тварь присела на задние лапы, чтобы продемонстрировать свое чешуйчатое брюхо.

Пока дракон поднимался, Венндель следил за ним взглядом. Чудовище смотрелось довольно внушительно и на четвереньках, но, когда оно село, Отважный Обитатель Кустов растерянно заморгал и почувствовал подозрительную сырость в штанах.

- Ба-ба-бараны? - пропищал он, прекрасно понимая, что это глупость, но разговор нужно как-то поддерживать. - Почему именно бараны?

Дракон снова прилег на землю и ответил ледяным тоном:

- Да, я упомянула это слово на "Б". Ну и что же? Меня воспитывали скромной овечкой, но позже я пережила много страданий. Несчастная жертва, оторванная от дома, разлученная с единственным дорогим, драгоценным, любимым.., правда, в действительности мы были только хорошими друзьями, но...

- Бернис! - Венндель закричал от радости и пустился в победный пляс.

- Шутник, - сказал дракон и снова зашвырнул его за булыжники. - Называть меня по имени, когда мы еще должным образом не представились. - Он зарычал: - Какая наглость!

Потребовалось некоторое время и несколько официальных представлений, чтобы Бернис прекратила ворчать. Отважные Обитатели Кустов Первой Группы Поисковой Партии повылезли из своих укрытий, обрадованные сведениями, что они нашли правильного дракона. Дракона, столь непривычного к драконству, что он все еще пытался по-овечьи щипать траву. Они поспешили снискать расположение Бернис, сообщив ей всяческие полезные факты. Некоторые касались драконов, их силы и привилегий, а другие - текущей политической ситуации в столице.

- Ax! - сказала Бернис, выслушав последнего взволнованного оратора. - А теперь спросите, волнует ли меня все это.

- Но как же так, - настаивал Персиковый Мангуст. - Вам ведь предоставляют возможность сражаться за освобождение Старой Гидрангии.

- А вам предоставляется возможность убраться из этой долины целыми и невредимыми, - парировала Бернис. - Гидрангианцы! Горгорианцы! Какая мне разница, как они себя называют перед тем, как налопаться котлет? Все это один хрен и кетчуп!

- Великие Боги, как вы могли так подумать, - уговаривал Синий Барсук. Он тщательно взвешивал свои слова, сознавая, что Бернис - существо (не важно, овца или дракон), которое не станет делать что-либо бескорыстно. - Никто не посмеет пустить вас на котлеты. Во всяком случае, не мы, не гидрангианцы.

- Да? А кто же тогда слопал мою бабушку Сельму? А до этого ее бабушку? Не говорите мне только про горгорианцев, потому что тогда здесь даже духу горгорианцев не было!

Барсук поднял руки, капитулируя.

- Я согласен, что мы, гидрангианцы, иногда съедаем кусочек.., слова на букву "Б". Однако вас это теперь не касается.

- Разве?

- Конечно. С тех пор как вы относитесь к слову на букву "Д".

Было заметно, что Бернис потрясена сделанным открытием.

- Надо же! - Она грустно посмотрела на купы цветов. - Неудивительно, что у них не стало прежнего вкуса. - Из ее желудка донеслось отвратительное бурчание. - Неудивительно, что я та-а-ак голодна. - Последние слова она произнесла достаточно несчастным голосом, чтобы их смысл дошел до сознания обморочного Веннделя, который сразу очнулся.

Синий Барсук нервно покусывал губы, размышляя над следующим ходом. От того, что он сейчас скажет, зависела его судьба: кем он станет - Синим Барсуком, Героем Восстановленной Гидрангии, или Синим Барсуком, Газом Драконьего Пищеварения.