Зря он полетел в Париж, остался бы дома, занимался делами клуба, решал бы сложные вопросы. И тогда она познакомилась бы с кем-то еще? Не с ним? Проводила время в объятиях другого мужчины? Думать даже о вымышленном сопернике было неприятно.

Поехал, называется, за предсвадебным развлечением. Маша – развлечение? Ха… Как бы не так. Естественно, ей таких слов не сказал, но самому себе отчего ж и не признаться? Он ее любит. И дело вовсе не в неуемном влечении к ней, к ее физической привлекательности и совместимости для него. Дело в удивительной гармонии, что царила между ними. У Лёни никогда такого не было, чтобы все в унисон, чтоб жить не мог без другого, чтоб один мир лишь на двоих. Не только секс. Душевная привязанность, сердечная зависимость – вот что связало, скрутило их накрепко.

Как же он так вляпался? Взрослый мужик, а крышу снесло, словно юнцу какому. Да и в юности не сбивало его так с ног. Помешаться на девчонке? Это не его тема. Так думал всегда, без сожаления меняя любовниц. И вот на горизонте появилась какая-то пигалица, и он помешался. Что удивительно, ему нравится состояние любовного помешательства и дурмана. И бесит, что объект этого дурмана больше недоступен.

Он не спрашивал Машу о том, где она живет, учится или работает, не интересовался номером ее мобильного телефона. Так лучше, так правильно. Иначе, он не продержится и суток, ринется искать с ней новых встреч. Отчего же так паршиво тогда? Может, стоило ринуться? И что? Сделать ее своей тайной любовницей? Прятать от жены и знакомых? Эгоизм требовал заграбастать Машу себе. Любовь призывала отпустить, не мучить ни себя, ни девочку.

Леонид только сейчас, в здании аэровокзала международного аэропорта Шарль-де-Голль, в ожидании посадки на рейс до Москвы, задумался над тем, что Машенька, как и он сам, не стремилась разузнать, выведать всю подноготную о нем. И не вываливала на Лёню подробностей своей биографии. Нетипичное поведение для женщины. Она тоже искала в Париже лишь развлечения?

При расставании он вздохнул с облегчением оттого, что она не стала цепляться за него, не стала плакать и чего-то требовать. В ее изумрудных глазах не плескалась надежда, но вот отчаяние он заметил. Он и сам был в отчаянии.

Терминал еще не открыли, Леонид воспользовался свободным временем, загрузил на планшете сайт Настоящего Парижанина, авторизовался под именем Алексей Архипов и, следуя инструкции, прикрепил фотографии.

«Ваша заявка принята. Ожидайте модерации. При положительном ответе на указанный вами адрес будут высланы сертификат и значок», – всплыло окошечко автоматического ответа.

Лёня прокрутил ленту сайта. Надо же, сколько участников. Одна страничка, вторая, третья, вот и Машенька. Он сам ее фотографировал у всех этих объектов туристического маршрута.

Скачал все снимки с девушкой на свой телефон. Может, не следовало этого делать, не смог удержаться.

Маша образованная девочка. Перемещаясь от памятника к памятнику, она рассказывала ему историю каждого. Лёня знал лишь названия, оболочку. Маша наполнила оболочку содержанием. В один из дней они спрятались от дождя в Лувре, и оказалось, что его прекрасная спутница разбирается в живописи.

Будет, о чем поговорить с женой, – невесело усмехнулся Арефьев.

С Машей у них всегда находились темы для разговоров. С ней интересно было обсуждать даже погоду. Они смотрели французские фильмы и помогали друг другу с переводом, язык оба знали так себе. В один из вечеров забрели в кинотеатр на премьеру блокбастера, и весь показ только и делали, что целовались. Видимо, градус их страсти был настолько высок, что соседи по креслам зрительного зала пересели на другой ряд.

Как он сможет теперь существовать без нее? Просыпаться и не видеть ее заспанного личика рядом? Не слышать ее хрустального смеха? И он уже привык по утрам кушать кашу, приготовленную ею.

Леонид не ответил на улыбку красивой бортпроводницы. Отказался от предложенных напитков и пледа. Еще совсем недавно в его мыслях непременно возникла бы жаркая картинка утех с этой вышколенной брюнеточкой, а в девяносто девяти процентах картинка переместилась бы в реальный гостиничный номер.

Только теперь никаких процентов быть не могло. Во всех его жарких фантазиях присутствовала лишь одна девушка. Он не хотел никакую другую, он попросту больше никого не замечал. Он видел лишь ее лицо и трогал лишь ее тело.

Как он с женой-то в постель ляжет? Отклоняться от супружеского долга? Представлять на месте жены другую?

А Маша тоже будет представлять его? Или вообще забудет о нем? Станет проводить время с каким-нибудь забавным парнем, своим ровесником. Еще ничего этого не было, а Лёня уже озверел. Чтобы до нее кто-то дотронулся? Коснулся нежной белой кожи? И это будут не его пальцы?

Вздрогнул от скрипа собственных зубов.

Надо бы поспать. Ночью не сомкнул глаз, так хотел насладиться Машенькой, запомнить и ей не дать забыть.

Лёня закрыл глаза и довольно-таки быстро уснул под монотонный ход воздушного судна. Образ Маши и во сне не оставлял его. Никогда не помнил своих снов. Да и снились ли они ему вообще, сны эти? А тут… Проснулся оттого, что кричал на Машу. Пусть только и во сне, но кричал. Почему он кричал на нее? Разве можно было на нее кричать? Пусть только и во сне, но все же… Он так любит ее. Любит. Не посмел бы повысить на нее голоса.

Стоило покинуть борт самолета, начались звонки.

– Лёнь, у нас сегодня тренировка будет? – задавал странный вопрос младший брат. Знает ведь, что будет.

– Гош, если надумал слинять куда, можешь в команду не возвращаться!

– Эй, братец, полегче, я просто спросил. Думал, ты прилетел только, отдохнуть захочешь, – на ходу сочинял младшенький.

Лёня знал все повадки Георгия. Наверняка брат намеревался со своим дружком вляпаться в очередную историю. Хотя, у Тёмы вроде девушка постоянная появилась, парень осмотрительнее стал вести себя. Может, и Гошка потише станет.

– Спасибо за заботу, – фыркнул Леонид. – Я в Париже отдохнул. А теперь будем работать. Все будем работать. Тебе ясно?

– Чего уж тут неясного. Умеешь ты гайки закручивать, братец, – отсоединился младший Арефьев.

Переключился на вызов от Кочина.

– Леонид, тебя как, ждать сегодня? – спрашивал председатель совета директоров «Арктики». – Хотел с тобой покупку одного игрока обсудить.

– Вадим Сергеевич, скоро буду. Домой заскочу только и сразу в клуб.

– Добро. Жду.

На следующую трель не стал отвечать. Мама. И так понятно, зачем звонит. Вызвал такси, привычно натянул козырек кепки на глаза, если водила узнает футболиста, не отстанет с разговорами.

– Леонид, ты почему не отвечаешь? – поднес он телефон к уху, когда таксист отъехал от здания аэропорта.

– Не мог.

– Твой самолет приземлился, я по онлайн табло следила. Ты ведь прилетел в этом самолете?

– Мама…, – выдохнул Лёня. – Я прилетел. Я еду домой. Переоденусь и на работу.

– Зачем тебе на работу? Тебе надо подготовиться ко встрече с невестой. Неужели твой клуб важнее твоего будущего?

– Мама, встреча с Баренцевыми только завтра. Вечером. Зачем мне готовиться?

– А как же? Побриться, подстричься. Нельзя пугать девочку. И не смей опоздать на встречу!

– Мама, ну, с чего я ее должен напугать? Она уже давно обо мне всю инфу в интернете нашла. Да и потом, вы же со второй стороной договорились, все решено, что ты так переживаешь?

– Лёня, я понимаю, тебе не нравится, что мы с папой вмешиваемся в твою жизнь, заставляем создать семью, но, знаешь, Майя очень милая девочка. Мне ее мама фотографии прислала. Переслать тебе?

– Я уже видел. Не надо мне ничего пересылать, – сказал резче, чем следовало.

– Лёня, я правда надеюсь, что у вас все получится, – смягчился тон родительницы. – Ты мой сын, и я желаю тебе счастья.

Усмехнулся. Счастье… Теперь он точно знает, что это такое.

Двухэтажный дом в закрытом поселке встречал чистотой и хорошо проветренными комнатами. Домработница постаралась.