Все выглядело опрятно и организованно. Или, возможно, мне попадались исключительно неряхи, потому что для двух мужчин это было очень впечатляюще. Внезапно я устыдилась того, что у меня одежда была разбросана по всей комнате, висела на двери и на спинках стульев.

Здесь было по-домашнему уютно и мило.

Мне действительно тут нравилось.

Пожалуй, отчасти дом напомнил мне о людях и местах, которые дарили мне утешение. И любовь. Потому что, по сути, это одно и то же – по крайней мере, так должно быть.

– Вы ведь Аврора, да? – спросил мужчина, и я подняла на него глаза.

– Да. Или можете называть меня Орой.

Он сверкнул белозубой улыбкой, и это было что-то.

– Спасибо, что позвонили насчет Эйма!

Он указал в направлении небольшого коридора по другую сторону гостиной. Туда выходили три двери. За одной слышался шум стиральной машины. Еще была пошарпанная дверь, за которой было темным-темно.

– Спасибо, что разрешили войти! Я переживала за него. Ждала в больнице, сколько могла, но ни вы, ни мистер Роудс не выходили, поэтому я поехала домой.

Я сидела в приемном покое до девяти.

Мы остановились перед пошарпанной дверью.

– Он не спит. Я только что заходил.

Джонни постучал.

– Что? – послышался из-за двери хрипловатый голос.

Меня так и подмывало фыркнуть в ответ на «радушный» прием, но я сдержалась. А дядя закатил глаза и толкнул дверь.

Я заглянула внутрь: Эймос, лежавший на кровати в боксерах и темно-зеленой футболке с надписью «Призрачная орхидея», поднял глаза от консоли и вскрикнул, прикрыв промежность рукой. Его лицо густо покраснело.

– Никому нет дела до того, что у тебя там, Эйм.

Усмехнувшись, Джонни поднял подушку, которая валялась на полу, и бросил пареньку. Тот кинул подушку себе на ноги, глядя на меня широко открытыми глазами.

Я улыбнулась:

– Мне действительно нет дела, но могу закрыть глаза, если так тебе будет спокойнее. – Я сделала шаг и остановилась. – Я просто пришла тебя проведать. Ты как, в порядке?

Парнишка с тем же удивленным выражением лица положил консоль на подушку и тихим застенчивым голосом, которым, по-видимому, говорил всегда, пробормотал:

– Да.

– Это был аппендицит?

– Да.

Он посмотрел на дядю и снова перевел взгляд на меня.

– Мне жаль. Я надеялась, что это были газы.

Он поморщился, но пробормотал:

– Мне вчера его удалили.

– Вчера?

Я повернулась к стоявшему тут же дяде. Тот склонил голову набок, точно сам недоумевал, как это племянника отпустили.

– И тебя уже выписали? Это не опасно?

Парнишка пожал плечами.

– Ну дела!

Если бы мне только что сделали операцию, я бы завернулась в одеяло и рыдала взахлеб.

Эймос поджал губы. Он действительно был славным. И можно было не сомневаться, что когда-нибудь станет по-настоящему красивым мужчиной.

С таким отцом – да к гадалке не ходи!

– Я принесла куриную лапшу. Дядя или папа разогреют ее тебе. Конечно, если ты не вегетарианец или веган. В этом случае я принесу что-нибудь другое.

– Нет, не вегетарианец, – прошептал он, быстро взглянув на что-то поверх моего плеча.

– Отлично. И да, у меня твой телефон. Он уже сел. – Я положила телефон на комод рядом с кучей медиаторов и упаковок со струнами. – Ну, если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти. Просто крикни громче. Сегодня я у себя, а завтра с девяти до шести буду на работе. – Он по-прежнему смотрел на меня большими круглыми глазами. – Ну, отдыхай и поправляйся!

– Пока, – еле слышно прошелестел он, но это было лучше, чем ничего.

По словам моего двоюродного братца, его сынишка на протяжении месяца на все отвечал мычанием и кивками, так что я решила, что реакция Эймоса – это нормально.

Решив, что миссия выполнена, я сделала шаг назад и чуть не натолкнулась на Джонни.

Когда я подняла глаза, он улыбнулся и, сделав жест в направлении коридора, пошел так близко ко мне, что я то и дело задевала его локтем.

– Значит, вы живете по соседству? – неожиданно поинтересовался он.

– Типа того. Я арендую квартиру в гараже.

– Что?

Тон был такой, что я покосилась на него. Он выглядел ужасно озадаченным, между бровей снова обозначилась морщинка.

– Это долгая история. Пусть лучше Эймос расскажет.

– Он не станет. Из него и десятка слов клещами не вытащишь!

Справедливо замечено! Я засмеялась:

– Если кратко, то он сдал квартиру за спиной у отца, а я ее сняла. Мистер Роудс не обрадовался, но разрешил остаться, когда я предложила заплатить больше. – Получилось короче, чем я ожидала. – Я пробуду здесь еще две недели.

– Что?

Я кивнула, а затем поморщилась:

– Он совсем не обрадовался, а теперь, узнав о том, что я приходила, не обрадуется еще больше. Но я действительно беспокоилась об Эймосе.

– А я-то думал, что за машина стоит во дворе… – Он рассмеялся так неожиданно, что я растерялась. – Не сомневаюсь, что не обрадовался. Совсем.

– Он был просто вне себя, – подтвердила я. – Не хочу его и дальше бесить. Но вы скажите, что я стояла на расстоянии трех метров от его сына и вы все время были тут же. Пожалуйста!

Джонни с улыбкой открыл входную дверь:

– На расстоянии трех метров, принесли куриную лапшу и его телефон. Без проблем!

Я вышла, а он остался стоять в дверях.

За десять минут, что я провела в доме, сильно стемнело, и я достала из кармана фонарик. А не то, чего доброго, споткнусь, сломаю ногу, и никто не услышит моих стонов, кроме медведей-людоедов. Они меня съедят, а птицы выклюют мои глаза. Несколько дней назад этот сценарий – слово в слово – прислала мне по мессенджеру моя тетушка.

– Вы из Флориды? – осведомился Джонни, когда я направила фонарик на подъездную дорожку. Свет был слабым. Нужно будет поискать что-нибудь помощнее.

– В некотором смысле. Когда-то давно я жила здесь, но потом переехала. – Я сбежала по ступенькам и помахала ему: – Спасибо, что разрешили навестить Эймоса! Надеюсь, мы еще увидимся.

Он прислонился к дверному проему:

– Спасибо, что отвезли его в больницу!

– Без проблем.

Я снова помахала, и он махнул в ответ.

Не сказать, чтобы я рысью помчалась в гараж, но однозначно ускорила шаг. А когда сунула фонарик под мышку, чтобы осветить дверную ручку, услышала шуршание шин по гравию и запаниковала. Куда запропастился ключ? Мистера Роудса я не видела, а значит, он не скажет мне, чтобы проваливала, верно? Я полезла рукой в карман и поискала ключ. Блин! В заднем кармане! В заднем кармане!

Я оказалась в свете фар именно в тот момент, когда нащупала холодный ключ.

И уронила его.

– Вы в порядке? – послышался голос Джонни.

Он наблюдал. Вероятно, развеселился, когда я запаниковала. Интересно, видел ли он мои манипуляции?

– В порядке! Просто ключ уронила! – закричала я в ответ с бешено колотящимся сердцем и паническими нотками в голосе, потому что именно так я себя ощущала, шаря по земле.

Фары больше не двигались – это я поняла, когда снова нашла треклятый ключ.

Дверь открылась и захлопнулась в тот момент, когда я вставила его в замок.

– Эй, – послышался грубый голос.

Без паники. Все в порядке. Он мне обязан, разве нет? Я спасла его сына. Типа того.

– Привет, – отозвалась я, смиряясь с ситуацией. Ну, попалась.

Мой домовладелец тире сосед – мистер Роудс, он же Тобиас – обошел внедорожник и оказался в свете фар.

– Вас ведь Авророй зовут, так?

Я развернулась и выключила фонарик, свет которого уткнулся ему в грудь. На нем была футболка. Фары светили ему в спину, а лицо оставалось в тени.

Он злится? Сейчас вышвырнет меня пинком под зад?

– Да, верно. – Я чуть не поперхнулась. – А в чем дело?

– Спасибо за то, что сделали! – последовал ответ, заставший меня врасплох.

Ой.

– Это не составило труда, – сказала я его силуэту в свете фар.

Мистер Роудс стоял в паре метров от меня, почти наверняка скрестив руки на груди.