Эймоса я считала своим вторым другом в этом городе: пусть мы лишь махали друг другу и с того дня, когда спас меня от солнечного ожога, он сказал не больше десятка слов. На работе я друзьями не обзавелась, хотя много общалась и задавала уйму вопросов, пытаясь выяснить, что именно нужно покупателям. Половина того, что они говорили, было за гранью моего понимания. Скажем, что лучше – таблетки для обеззараживания воды или бутылка со встроенным фильтром? На это я не знала, что и сказать.

Мне было немного одиноко. Покупатели, которых я обслуживала, снисходительно относились к тому, что я не могла ответить на их вопросы, но я опасалась, что однажды найдется тот, на кого не подействуют моя улыбка и попытки шутить – способы, обычно помогавшие мне избегать неприятностей.

Заводить друзей во взрослом возрасте непросто. Ох как непросто! Кто бы меня предупредил…

Я прилагала усилия и утешала себя: важно не количество, а качество.

Нори, сестра Юки и моя подруга, присылала сообщения. Юки звонила. Двоюродные братья тоже прорезались и спрашивали, когда меня ждать назад. (Никогда.)

Дела… шли своим чередом.

Я не теряла надежды.

Когда телефон пискнул, извещая об имейле, я собиралась отправиться в супермаркет за продуктами и уже почти оделась. Я бросила взгляд на экран.

Имейл был от К. Д. Джонса.

Я покачала головой и прикусила внутреннюю часть щеки.

Тема не была указана. Пустая трата времени, но… я была слаба. Я кликнула по письму и внутренне приготовилась.

Текст был коротким и простым.

Кэден знал, что я дуюсь?

Я? Дуюсь?

Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Будь у меня возможность, я бы подпалила его «Роллс-Ройс» и уснула сном младенца.

И сотворила бы с ним еще много чего без всяких угрызений совести: об этом я думала, когда несколько минут спустя села в машину и повернула ключ.

В ответ ни щелчка. Ни звука. Ничего.

Это была карма. Карма за то, что думала гадости. По крайней мере, так сказала бы Юки. Ну, пожелай я гадостей кому-нибудь другому, не Кэдену, – еще куда ни шло…

Я зажмурила глаза, обхватила руками руль и попробовала его дернуть, приговаривая:

– Да твою ж мать! – Еще раз попробовала дернуть. – Ты меня затрахала!

Я так отчаянно старалась реанимировать машину, что едва услышала стук в окно.

Рядом, чуть приподняв брови, стоял мистер Роудс.

Да, он все слышал. От начала до конца. По крайней мере, у меня хватило ума закрыть окна. Я ослабила бдительность и не заметила, что он все еще дома.

Я отцепилась от руля, который держала железной хваткой, проглотила досаду и медленно открыла дверь, давая ему возможность отойти назад. Он сделал один большой шаг. В одной руке у него была красная сумка-холодильник, в другой – дорожная кофейная кружка. При ближайшем рассмотрении и дневном свете он выглядел еще эффектнее.

При первой встрече, украдкой пялясь на него, я уже отметила про себя, что его челюсть и надбровные дуги были верхом совершенства. Сейчас, когда он стоял на расстоянии вытянутой руки, мое мнение не изменилось, зато к перечню его достоинств добавилась изящная ямочка на подбородке.

Будь его фотография в календаре егерей, он каждый год расходился бы влет.

– …не помогает? – осведомился он.

Я моргнула, пытаясь понять, о чем он говорит, поскольку отключилась.

– Что? – я пыталась сосредоточиться.

– Машина не хочет трахаться? – проговорил он тем же ровным и твердым голосом, что и неделю назад, по-прежнему приподняв густые брови.

Он что, острил? Я моргнула.

– Нет, она не любит буллинг, – невозмутимо сказала я.

Одна бровь приподнялась чуть выше.

Я улыбнулась.

Он не улыбнулся, но отступил назад.

– Поднимите капот. – Он щелкнул пальцами. – У меня мало времени.

Ох. Я потянулась и открыла, а мужчина поставил сумку и кружку с кофе – или что там в ней было? – и нырнул под капот. Я обежала машину и встала рядом.

Можно подумать, я что-то в этом понимаю.

– Сколько лет аккумулятору?

Он что-то подергал и достал. Это был масляный щуп. На нем была отметка. Я не забывала менять масло. Причина была не в этом.

– Не помню. Года четыре?

А может быть, пять. Он был оригинальный. Джонсы меняли тачки каждый год и выносили мне мозг за то, что я этого не делаю. К счастью, миссис Джонс не хотела, чтобы я разъезжала на машине, оформленной на их фамилию – а вдруг меня тормознут? – и я купила ее сама. Она была изначально моя.

Он кивнул, сосредоточив внимание на двигателе, затем сделал шаг назад.

– Клеммы окислились, нужно почистить. Я дам вам прикурить, авось заведется. А вы этим займитесь.

Клеммы окислились? Я наклонилась, оказавшись почти вплотную к нему, и заглянула внутрь.

– Это вот та белая штуковина?

Последовала пауза.

– Да.

Я подняла глаза. Когда он не говорил отрывисто, точно кнутом щелкал, голос у него был действительно приятный.

Так близко… Думаю, он был под метр девяносто. Или чуть выше.

Почему он не женат? Где мама Эймоса? И почему я такая любопытная?

– Хорошо, почищу, – весело сказала я, переключая внимание на машину, прежде чем он успел рассердиться за то, что я его разглядываю. Этим можно будет заняться завтра, из комнаты.

Не говоря ни слова, мистер Роудс направился к пикапу и в мгновение ока подогнал его к моей машине. Потом нырнул в багажник и достал провода. Подсоединив их к моему аккумулятору, он открыл капот пикапа и сделал то же самое со своим аккумулятором.

Если я ожидала, что он будет вести со мной беседы, то напрасно. Мистер Роудс залез в пикап, но я была почти уверена, что он смотрит на меня через лобовое стекло.

Я улыбнулась.

Он либо сделал вид, что не видит меня, либо не счел нужным улыбнуться в ответ.

Я смотрела на двигатель своей машины с таким видом, будто что-то понимаю. Налюбовавшись, решила сфотографировать провода, подсоединенные к аккумулятору, – на случай, если придется делать это самой. Нужно обзавестись аварийным комплектом. И купить спрей от медведей.

По прошествии пары минут он высунул голову из окна.

– Попробуйте завестись.

Я кивнула и юркнула в машину, мысленно умоляя ее не облажаться, и повернула ключ.

Двигатель ожил, и я победно вскинула руку вверх.

Мистер Роудс вылез из пикапа, быстро отсоединил провода и, пока я закрывала свой капот, успел сложить их в заднюю кабину. Я попробовала было закрыть его капот, но не дотянулась. Он бросил на меня косой взгляд, поднял руку и захлопнул его.

Я широко улыбнулась. Форменная рубашка цвета хаки облегала его широкие плечи и была плотно заправлена в серовато-синие брюки. Седина в волосах перемежалась каштановыми прядями… Нет, он был слишком привлекательным!

– Спасибо большое.

Он хмыкнул. Затем наклонился так, что на мгновение его лицо оказалось где-то на уровне моего плеча (я оцепенела), и поднял сумку и кофейную кружку, после чего направился к пикапу и запрыгнул в него. Немного помедлил. Кивнул мне и развернулся так быстро, что я опешила.

Он помог.

И не выгнал меня, путь даже вид у него был такой, как будто он делает это без всякой охоты.

Это было что-то с чем-то.

А мне нужно было отправляться на работу.

Следующие три дня пролетели, я и глазом не успела моргнуть.

Ладно, моргнуть успела, но как при конъюнктивите.

Я просыпалась, принималась прыгать на скакалке, но каждые десять секунд останавливалась и начинала заново. Следовало признать, что до оптимальной физической формы альпиниста мне было как до Китая пешком. Затем я завтракала, принимала душ и ехала на работу.

Работа… местами была в радость. Больше всего мне нравилось болтать с Кларой и наверстывать упущенное. Старая дружба возрождалась без усилий, это происходило само собой, как дыхание. С Кларой было весело и душевно, как я и надеялась.