Старуха покачала головой и отвела взгляд:

– Власть, конечно.

– Какая еще власть? Я осведомлялся в Губернском Жандармском Управлении. Нет никаких запретов на этот счет, – не согласился сыщик.

– Это для вас батюшка генерал-губернатор всем указ, а для нас есть хозяева и посерьезнее.

– Какие, например? А ну отвечай! – потребовал Иван Федорович.

В сердцах он уже отругал себя, что данный разговор состоялся только сейчас, спустя много месяцев его пребывания в поселке Крестов Брод. А разговор, надо заметить, выходил весьма занятный.

– Да не лезь ты в это болото, касатик. Наш лес не любит чужаков. Это, ведь знаешь, как на чердак свой нос сунуть, где старые хозяева свой скарб хранят. Кто знает, что там сыщется, – попыталась вразумить его хозяйка. – Мой тебе совет: не противься судьбе… Письмо-то, оно не зря пришло…

– Что?

Повернув голову, сыщик покосился на лежащий на кровати конверт – сургучовой печатью вверх. Понять откуда пришла депеша несложно. Ох и глазастая, однако, старуха.

– Кто-то узнавал по мою душу? – внезапно догадался Иван Федорович.

Но бабка лишь улыбнулась:

– Окстись! Какие разговоры. Я ведь тебе только добра желаю. Раз увидел пчел, то не надо в улей нос совать…

– Какие еще пчелы? Право слово, что за нелепость?! – слегка напрягся сыщик.

– Уезжай отсюда. Вот о чем я беседу веду! Всем хорошо станет, а тебе – и подавно.

Хозяйка дома резко изменилась в лице. Одутловатые черты приобрели остроту, нос слегка провалился, а глаза стали черными как смоль. Заскрипев зубами, она поскребла пальцами по деревянной столешнице.

– И чего же ты такой непонятливый? – прохрипела старуха.

Иван Федорович ничего не ответил. Поправив китель, он зябко поежился – в комнате стало как-то очень холодно. Приобняв бабку Ульяну за плечи, он помог доковылять ей до двери.

– Ложитесь спать. И не переживайте за меня, не пропаду.

– Я просто хотела предупредить.

– Считайте, я услышал вашу превенцию, – заверил её сыщик.

Закрыв дверь, он потянулся и сладко зевнул. Хорошо, что бабка отвлекла его от тяжких мыслей: полезно для мозга и четкости восприятия. Ну а теперь настало время возвращаться к работе.

Сыщик подошел к столу, уперся ладонями в ворох бумаг и, словно великий полководец, еще раз оглядел окрестности с высоты собственного роста. В этот момент послышался протяжный скрип. Иван Федорович взволнованно покосился на «Смит-Весон». Легкое дуновение разлетелось по комнате.

Сделалось тревожно. Неуютно.

И тут огонь в лампаде резко потух.

У полицейского не осталось времени должным образом среагировать на внезапное проникновение.

Схватив оружие, Иван Федорович резко обернулся и успел произвести три хаотичных выстрела. Но тьма кляксой расплылась по стенам, раскинув свои щупальца по бревенчатому потолку. Рука сыщика дрогнула, свободной он потянулся к шее. Дрожь прокатилась по всему телу, но ему все-таки удалось нащупать нательный крестик. Большего сделать он так и не успел. Сжав символ веры в кулак, Иван Федорович поднял оружие чуть выше – туда, откуда на него устремилось нечто ужасное…

То была сама смерть.

Глава 2

НАСТОЯЩЕЕ. Москва, Северо-Западный Округ

2021 год

           Ловко запрыгнув на письменный стол, Кира дернула головой и заправила прядь коротких, но непослушных волос за ухо.

– Ну что скажешь: поедешь со мной или будешь все выходные тухнуть на диване? – обратилась она к брату.

             Заложив руки за голову и поправив подушку, тот лениво зевнул, ничего не ответив. Его взгляд был прикован к огромному плазменному телевизору. На экране мелькали живописные виды изнывающей от жажды саванны. Потянувшись к пульту, Ник принялся бессмысленно щелкать каналы.

– Так и до пролежней недалеко. Ну давай, кончай киснуть!

– Хорошо, твоя взяла. До полудня готов послужить твоим извозчиком, а потом – как знаешь.

– Заметано.

Щелкнув выключателем, он принял сидячее положение.

– Но учти, систер, три часа – не больше!

– Зуб даю, мы уложимся, – согласилась Кира и даже щелкнула ногтем об центральный резец в знак обещания. – Тут недалеко.

– Утешила. Да до твоей ярмарки по пробкам час тащиться будем.

– Не нуди, тебе не идет. Тем более что ты и пробки – понятия несовместимые.  – Кира переместилась на диван и, приобняв брата, положила голову на плечо. – Ну ты же знаешь: у меня тараканы особого вида. И потом, я ведь все равно не отстану.

– Знаю, – улыбнулся Ник, – поэтому и согласился. Ладно, сейчас выветрим твоих тараканов. Собирайся, прокачу тебя с ветерком.

             Слегка помедлив, Yamaha Virago выехал со двора и неспешно направился в сторону кольцевой. Николай не очень любил быструю езду, кайф от мотоцикла он видел в другом: скорость и адреналин – вторичны, главное – ощущение свободы, вот оно, истинное наслаждение. Может быть, именно поэтому Ник довольно часто, заняв свободный ряд, на несколько секунд закрывал глаза, отдавая себя на откуп свежему ветру. Кира ругала его за подобные трюки, но врожденное упрямство брата брало верх, и ритуал повторялся практически каждый день.

         Остановились неподалеку от Измайловского Кремля. Сняв шлем, байкер улыбнулся и указал на широкие расписные ворота ярмарочных рядов.

– Дальше ты сама, подруга. Не люблю я этот хлам, у меня на него аллергия.

– Камон1, хватит хандрить! Может быть, все-таки вместе? – надула губки Кира.

– Не, систер, не варик… – Брат недовольно поморщился. – Я на такое не подписывался.

– Тогда наберу Игоря.

– А вот это прекрасная идея. В отличие от меня, у твоего очкарика все равно нет выбора. –  На лице байкера возникла злорадная улыбка.

– Ну ты токсик, конечно!

– Весь в тебя.

  Вытащив из кармана зубочистку, Ник сунул её в рот и, размяв затекшие мышцы, направился в сторону метро.

– Встречаемся здесь, через час, – напомнил он, уперев в сестру указательный палец.

Изобразив изящный реверанс, Кира хихикнула:

– Обещаю, но не клянусь.

  Последнее слово всегда должно было остаться за ней – такой уж у Киры был характер. И брат это прекрасно знал, поэтому вовремя прекращал спор – можно сказать, в самом зародыше, – давая возможность Кире выйти победительницей.

  Остановившись у входа, девушка дождалась Игоря, который заранее был оповещен о сегодняшнем походе на барахолку.

  Они познакомились год назад, случайно, в парке, что возле Миусской площади. Он  – студент факультета истории и политологии РГГУ, она – абитуриент Менделеевского вуза. Химик и историк; аккуратист, воспитанный в семье потомственных интеллигентов, и взрывная неформалка, предпочитающая готический стиль не только в одежде. Удивительная парочка.

И вот прошел год, а они не разбежались и даже не наскучили друг дружке.

– Кир, ну сколько можно ждать? – театрально сгримасничал Игорь.

– Не гунди, а то морщины появятся.

– Может, ну её, эту барахолку. Пойдем лучше в кино. А еще лучше в ЦДХа.

– Блин, это же полный кринж!   – щелкнула пальцами Кира. – Пялиться на картины, фу! Давай поступим иначе: я предлагаю участие в археологическом перфомансе. Прикинь, и даже копать ничего не надо.

Парень нахмурился:

– Что значит «перфоманс»? – А потом догадался и даже охнул: – Мы опять на барахолку? Блин, только не это.

– Да харош киснуть. Такое ощущение, что меня окружают одни меланхолики. Сейчас отыщем такую древность – у тебя глаза на лоб полезут!

– Кир, да о чем ты? Тут ведь одни мошенники! – предпринял последнюю попытку Игорь.

      Девушка одарила его обаятельной улыбкой:

– Не бойся, ты имеешь дело с профессионалом своего дела. Уж поверь, я паль2 от стоящей вещи враз отличу.

     Поправив очки в тонкой оправе, Игорь лишь устало отмахнулся, давая понять, что эту битву он безоговорочно проиграл и сражаться больше не намерен. А в знак смирения повторил свой любимый театральный вздох.