– Алевтина, тебе… – окликнул шеф.

Я отмахнулась.

– Но Мечта мертва. Мертва! Повтори это столько раз, сколько потребуется, напиши на зеркале, если тебе не стыдно в него смотреться. Ты прекрасно понимаешь, как и почему она погибла, и очень низко и мерзко с твоей стороны сваливать на меня ответственность. – Я на миг запнулась, к головокружению прибавилась боль, которая с каждым словом взрывалась в висках. – Я знать не хочу, кого ты любил на самом деле: её, меня, да хоть Леонарда…

– Тина! – рявкнул Леонард, подбежал ко мне, схватил за плечо и потянул за собой. – Не дури! Пошли отсюда, потом…

Я стряхнула его руку и продолжила:

– Наберись, наконец, смелости и скажи прямо! Мечты имеют свойство сбываться, даже твоя юная сотрудница уже знает об этом больше тебя самого!

– Ты что творишь?! – вышел из себя Аврелий. – Уходи отсюда, немедленно! – Он тоже протянул ко мне руку, но я отскочила на пару шагов и закончила: – А я не мечта, я – человек! У меня человеческие желания и эмоции, и я так больше не могу. Не могу жить на два мира. С меня хватит.

Голова болела уже совсем невыносимо. Я развернулась, отодвинула с пути оторопевшего Леонарда и прошагала к столу. Христиан Сергеевич ждал, скрестив руки на груди. Достала из кармана пропуск, положила его на стол. Взяла первый попавшийся лист и наскоро написала заявление по собственному.

– Было приятно сотрудничать, – припечатала я. – Всего хорошего.

И почувствовала, что теряю опору под ногами. Кабинет, лица, окна – всё поплыло перед глазами. Меня резко затошнило.

– Тинка! – сорвался с места Лео.

Уже падая, я успела заметить, как его опередил Аврелий. Отшвырнул окурок прямо на раритетный ковёр, вмиг оказался рядом и подхватил меня на руки.

– Врата открыть, срочно! – словно издалека послышался его голос.

Я попробовала запротестовать, мол, сама справлюсь, и одновременно прижалась щекой к его груди. Потом было ощущение полёта, невесомости, и я провалилась в беспамятство.

Кто-то гладил меня по руке. Уловив аромат клубники и сладостей, я разлепила веки. Кэт сидела рядом, держала мою руку и смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Пошевелившись, поняла, что лежу на диванчике в приёмной шефа, ощутила что-то знакомое и выяснила, что укрыта контрабандным плащом Аврелия. Сам он тоже оказался тут. Подперев голову рукой, сидел на полу в позе задолбавшегося ангела. Рядом с ним с виноватым, но в целом бодрым видом сидел Мишка. Чуть подальше я увидела Лию, она стояла с демократизатором наперевес и убийственно оценивающе смотрела на своего начальника, как будто примерялась. За секретарским столом Гарик шелестел документами.

В тишине раздался жизнерадостный, полный уверенности голос Леонарда:

– Это жесть, коллеги. Мы влипли.

– Вы непрофессионалы. Понабрали по объявлению! Вы способны только бумажки перекладывать и барельефы драить, да и там накосячите!

– Шеф… – попробовал вставить Аврелий.

– Мол-чать, пока тебя не спрашивают! Сигареты убрал! Михаил!

Мишка и Кэт всё-таки решили проследить за мной, поскольку чувствовали ответственность за моё непредсказуемое поведение после дьявольской бражки. Лия столкнулась с нами, когда шла к Христиану Сергеевичу с отчётом.

– Да, шеф… – пробухтел Мишка, глядя в пол.

– Я сказал один раз, что выпорю тебя, если увижу, что ты за Катериной ухлёстываешь, сопляк? Думаешь, пошутил?!

– Шеф, ну что вы так, при всех-то…

– Молчать! Месяц круглосуточного дежурства на Вратах без компенсации и выходных. А за то, что пост оставил сегодня, – штраф в тройном размере. Вопросы есть?

– Нет…

– Марш работать!

Мишка с понурым видом развернулся и ушёл. Я поклялась себе, что если только вернусь домой, первым делом пойду в лучший музыкальный магазин и куплю ему самую крутую электрогитару. Кэт, кстати, осталась за дверью. Видимо, семейные разборки шеф благоразумно решил не выносить на публику, да и ответить она, если надо, сможет так, что всех остальных за пояс заткнёт. Я готова была биться об заклад, что она поджидает Мишку у Врат, и никто ей ничего не сделает.

Тем временем Христиан Сергеевич продолжил:

– Аврелий! Ты что должен был делать? Твоя задача?

– Исполнять желания, – нехотя отозвался ангел. – В строгом соответствии с инструкцией.

– А ты что сделал?

Аврелий не ответил.

– Я даже перечислять это всё не хочу! Просто чудо, что вы остались живы! Так подставить творца! Засекреченные архивные документы, мир призраков, твою мать, Аврелий! Чем ты думал?! Я уже молчу про бесконечные косяки, когда ты то людям покажешься, то кучу времени в никуда спустишь. Ещё и в азартные игры режется с конкурентами! А за самоуправство не по профилю готовься отвечать.

– Шеф, я тоже виновата, – запротестовала я. – Мы же вместе…

– Молчите, Алевтина, до вас очередь дойдёт!

Я умолкла.

– Шеф, я должен был так поступить, – заявил Аврелий. – В Ведомстве смерти переживут. Поверьте опыту.

Наступила тишина. Христиан Сергеевич снял очки и испепеляющим взглядом уставился на Аврелия. Ангел не выдержал и опустил голову.

– Вот что, дорогой мой, – с тихим бешенством, чеканя каждое слово, произнёс шеф. – Своим опытом надо было щеголять до того, как демонстративно удостоверениями швыряться. Теперь будь добр знать своё место и соблюдать инструкцию. Леонард!

– Да, шеф! – бодро отозвался Лео.

– С тобой я потом ещё отдельно поговорю. Но уж я-то знаю, что ты всегда в курсе всего, что происходит. Вечно всех покрываешь, а с самого как с гуся вода! Раз уж ошиваешься тут и занимаешься чем угодно, только не основными обязанностями, так присматривай хотя бы за людьми.

– Есть!

– Ну-ну. Теперь Лия. К тебе, разумеется, претензий нет. Просто удивительно, как тебе удаётся профессионально работать и сохранять хладнокровие в таком… коллективе. Спасибо за отчёт. Следующие тоже, пожалуйста, передавай пока мне напрямую. Можешь идти.

– С вашего позволения, Христиан Сергеевич, я бы хотела остаться и помочь. Пожалуйста. – Лия взмахнула ресницами.

– Позволяю, – буркнул шеф. – Итак, теперь Тина. Алевтина Вениаминовна, поздравляю вас с зачислением в штат Небесной канцелярии. С отделом определимся позже.

У меня единственной оказалась привилегия не стоять, вытянувшись в струнку, а занять любимое кресло Леонарда. Я сидела на самом краешке, спрятав лицо в ладони, но теперь подняла голову.

– Нет… Христиан Сергеевич, простите, ради… всего, простите меня. Даже не уговаривайте. Мне надо домой. Мне очень, очень надо домой. У меня ребёнок… Я не могу.

– Тебя никто и не думает уговаривать. Тебя ставят перед фактом. Вот об этом я только что рассказывал ему. – Шеф ткнул пальцем в Аврелия. – Раньше надо было думать. Теперь всё. У меня появилась новая головная боль: как тебя провести официально, я же тебя должен к остальным душам отправить.

Мы с Аврелием на миг встретились взглядами и тут же посмотрели в разные стороны.

– Шеф, но ведь должен же быть какой-то способ! – воскликнул Лео. – Не может быть, чтобы никак…

– Может, – отрезал Христиан Сергеевич. – Тина, или ты немедленно пишешь заявление на вступление в штат, или я ничего не могу тебе обещать.

В кабинете снова воцарилась тишина.

– Я не буду писать никаких заявлений, – твёрдо сказала я.

Христиан Сергеевич развёл руками.

– Жаль. Очень, очень жаль. Силой тебя не потащу, что мог, то сделал.

– Тина, – окликнул меня Аврелий, – может быть, ты всё же подумаешь?

– Раньше надо было думать, – огрызнулась я, сама не до конца понимая, к чему относятся эти слова.

– Кхм. Разрешите доложить.

Мы обернулись на источник голоса. В дверях стоял Гарик с неизменной кипой бумаг. Вот только его тут не хватало!

– Докладывайте, Гарольд.

– Христиан Сергеевич, вы не закрыли дверь, и так вышло, что я слышал ваш разговор. Я бы хотел довести до вашего сведения, что прецеденты возвращения человека из мира ангелов в мир людей имели место, и они описаны. Записи хранятся в архиве. Разумеется, я не смогу сразу назвать их номера, но это возможно.