- Я не мог, богини знали, как хотел, но просто не мог, дядюшка. Так вышло, что я отдал половину своей души нареченной, и вместе с ней, утратил силу.
Влажные глаза Максанса понимающе смотрели на мужчину, король кивнул, принимая ответ.
- Богини давно простили тебя, и я прощаю. Ты сделал правильный выбор, следуя законам трех Мари. Верю, что спасти твою нареченную было судьбой твоей, и ты принял ее с честью. Скажи, твоя ли дочь стоит предо мной теперь, Эгон?
Беньямин без слов мягко подтолкнул Зоэ-Моник к королю, который распростер к ней руки, и сам подошел ближе, взяв ладони девушки в свои.
- Так долго я ждал этого дня, мгновения, когда смогу познакомиться с тобой. Не бойся меня, дитя, я никогда не желал тебе зла, богини знают о моих истинных намерениях и не позволят сделать дурного. Прости, что мои слуги пугали тебя, но поверь, если бы я был уверен в том, что тебе не по силам с ними справиться, никогда не подверг бы опасности. Как тебя зовут, о, прекрасная дева?
Зоэ-Моник бросила взгляд на отца, закусив губу и не решаясь заговорить, но когда Эгон кивнул, дав согласие, произнесла:
- Зоэ-Моник, Ваше Величество. Вы мой двоюродный дедушка?
- Зови меня, как подобает близкой родне – Максансом. Некогда, я оказал бы вам подобающий прием, но боюсь, время не на нашей стороне.
Взгляд короля сделался встревоженным, его лицо исказила гримаса скорби и сожаления, будто Максанс извинялся за то, что еще предстоит сделать и пережить новообретенным родственникам.
- Мы понимаем, дядюшка, и потому прибыли помочь тебе с твоим горем. Однако вынужден сказать, что испытываю злость и беспокойство, ведь ты возжелал использовать мою дочь в обход мне. Я понимаю твою боль и мотивы, но все же, кажется, был и иной способ попросить помощи.
Эгон прищурился, наблюдая за каждым движением короля теней, будто ожидал подвоха.
- Безусловно, ты прав, племянник. Не стану искать оправданий, и мне бы очень хотелось обсудить это с тобой позже, когда опасность минует. Надеюсь, теперь крупицы клана Такка воссоединятся после стольких лет разлуки. Думаю, большой мир изменился с тех пор, как я последний раз был там, но во мне теплится надежда, что места в нем хватит для всех нас.
Максанс Дю Тревилль вернулся на трон, чинно опустившись на каменное сидение, вставил сигарету в мундштук, и закурил, выпустив струю густого едко пахнущего белого дыма.
- Ваше Величество, мы с моим отцом - Матэушем Де Кольбером тоже готовы оказать поддержку, но нужно обладать большими сведениями, чтобы суметь помочь. Расскажите, что случилось с вашей дочерью и почему вы уверены, что ее нет в Астрале?
Зоэ-Моник опустилась перед троном на колени, внимательно слушая, Эгон встал подле нее, сложив руки на груди, Беньямин же остался на месте, обведя взглядом всех присутствующих. Максанс облизнул пересохшие губы и принялся рассказывать все с самого начала.
- ...в какой-то момент мне осточертел эгоизм Сеголен, я нырнул в ее сознание, но там было пусто. Не ощущалось и крупицы знакомой энергии вокруг, ничего. Тогда я понял, что дочь нашла лазейку, брешь в Астрале, и через собственный разум покинула тело, направившись в большой мир. Ее способности поистине невероятны, но вне тела, подкрепляющего силу, ограничены. Моя малышка может путешествовать не только по чужим телам, но и контролировать сознания, и я боюсь, как бы не натворила непоправимого. Понимаете, после предательства супруга, изменившего ей с другой женщиной, рассудок Сеголен повредился. В первые годы после трагедии, она только и делала, что днями и ночами бродила по Астралу в поисках мужа и детей, которых сама же убила, а когда я раскрыл правду, слегла, огородившись от случившегося в темные пучины души. Скажите, не происходило ли в Локронане нечто странное за последние месяцы?
Девушка напрягла память, перебирая, словно запутанные клубки нитей, последние события с момента их приезда в город, но в голове кружили страшные слова короля «может путешествовать не только по чужим телам, но и контролировать сознания», означавшие, что Сеголен Дю Тревилль может быть где угодно и в ком угодно. Однако кое-что Моник на ум все-таки пришло.
- Не знаю, подходит ли случившееся под определение странного, жандармерия не говорит ничего конкретного. Локронан разбит убийствами. Сначала наш учитель музыки, поговаривают любовница тому виной, а теперь погибают и подростки разного пола и возраста. Казалось бы, никакой связи между жертвами нет.
- А тот продюсер, как его звали...Эмильен Тома, точно! Его разорвали на кусочки, кажется, птицы выклевали его внутренности и глаза. Моник, ты помнишь?
- А...да-а! Еще он, забыла.
Ответила девушка на вопрос отца, бросив короткий взгляд на Беньямина, что не укрылось от Эгона, и он пронзительно взглянул на парочку, которая явно знала больше, чем говорила.
- Хм-м, что-нибудь еще? Птицы точно не имеют отношения к Сеголен, хотя я предполагаю, кто мог бы стать тому причиной, но это не наше дело. А вот убийства...знать бы о них подробнее. Вы сможете выяснить детали?
Беньямин Де Кольбер тяжело сглотнул вязкую слюну, но расслабился, отметив, что король даже не посмотрел на него, продолжая прикладывать сигарету ко рту, в задумчивости не обратив внимания, что та почти истлела.
- А еще...я часто видела в Локронане трех старых женщин. Они всюду следовали за мной, вели куда-то. Поначалу я считала их хадитами, но в отличие от ваших слуг, они не пытались заговорить со мной, а молча смотрели, щелкали беззубыми ртами и водили между кварталов, однажды пришли в нашу мясную лавку купить потроха...
- Это точно она, это Сеголен!
Воскликнул, перебивая Максанс Дю Тревилль, вскакивая с места. Эгон ошеломленно посмотрел на дочь, в его глазах застыла боль за свое дитя, сколько же пережила Моник, сколько тайн и страхов таила эта молодая и безусловно храбрая девушка.
- Три старушки выбраны ей не случайно. Это прообразы богинь, искаженные больным сознанием Сеголен. Она вкладывает в них свою энергию, малую толику разума, чтобы те казались почти настоящими, кроме разве что запаха, который невозможно скрыть.
Король теней перемещался по залу, размышляя на ходу, и поджигая очередную сигарету.
- Старушки чувствовали в тебе схожую с хозяйкой энергетику, ведь она твоя двоюродная тетя. Потроха, наполненные травами и магией, источают свой особенный аромат, напоминающий смесь гнили, лаванды, розы и вербены. Вероятно, она употребляет их в пищу, чтобы укрепить силу и пребывание своей души в чужих телесах. Сеголен может, как вытолкнуть чужое естество в живом теле, так и поднять мертвое, набив его тенями. Если смерть произошла недавно, и еще сохранила каплю собственного сознания, то отличить будет практически невозможно, но я могу дать вам одну из любимейших вещей Сеголен, чтобы вы смогли призвать ее. Дочь неизменно почувствует свою энергию и обратит на вас внимание.
Древний вампир присел на корточки перед Зоэ-Моник, протягивая нечто, зажатое в дрожащем кулаке. Когда пальцы его медленно разогнулись, девушка увидела на ладони маленькую куколку, сделанную из прядки огненных волос, как делали когда-то деревенские детишки с помощью колосков и джутовой нити.
- Ты видела ее там, в роще. Ты нашла дорогу в Астрале, значит, и отыщешь к ней путь в Локронане. Почувствуешь ее энергию, не обознаешься. Прошу, Зоэ-Моник верни мое дитя, боюсь, без нее мне незачем больше жить...
Кивнув, Моник взяла преподнесенный королем дар, спрятала во внутренний карман плаща, и тщательно завернула куколку в чистый носовой платок. Предстоит много работы, чтобы найти Сеголен, но она обязана вернуть девушку, а значит, понадобится вся помощь, которую только сможет найти. Напоследок король клана Такка, чувствующий себя обнаженным без хранимой части, принадлежащей дочери, произнес:
- И еще, может быть это не поможет вовсе, но я обязан сказать. Сеголен считает, что больше не сможет вернуться домой, не позволяет чувство вины за совершенное. Она, словно молитву, повторяла это раз за разом с той поры, может быть, вторит до сих пор.
