Все имена и фамилии вымышленные. Совпадения с реальными людьми случайны.

Солнце клонилось к закату. Агвадумеда с удовлетворением окинул взглядом костры, на которых коптилась богатая добыча. Воистину, такой охоты как здесь нет больше нигде. Жаль, что нельзя навсегда переселить племя в эти благословенные места. Но древний закон неумолим – кханены должны жить на земле своих предков. Сюда же можно лишь приходить – чтобы охотиться. И только если в этом случится насущная необходимость.

Шаман взмахнул рукой и к нему тут же подбежал Квохл. Юноша находился при Агвадумеде в услужении.

– Иди и скажи охотникам, что мясо должно быть приготовлено и уложено подобающим образом к утру. Пусть трудятся всю ночь. На рассвете я открою Проход.

Квохл поклонился и умчался выполнять поручение.

Разум Агвадумеды подёрнулся дымкой раздумья. Как же всё-таки мудрёно устроен мир! Вот взять хотя бы белых. Эти зазнайки свято верят, что их наука способна дать им власть над Вселенной. Но кто из европейцев слышал о Синих Саваннах? А ведь заповедных земель много, очень много. Чтобы их сосчитать, не хватит пальцев рук и ног, даже если это будут руки и ноги всех жителей деревни. Но белые люди – они как слепые котята. Нет в их огромном племени человека…

Хотя о чём это он? Был же один. Лет десять назад это случилось. Чужак приехал в деревню кханенов на старом джипе, урчащем и кашляющем, как больной буйвол. Он пришёл к шаману и сказал, что хочет беседовать о Великом Искусстве открытия Проходов. Конечно, пришлый человек выразился не совсем так. Вернее, совсем по-другому. Тот белый изъяснялся какими-то мудрёными словами, при том его французский звучал даже хуже, чем французский самого Агвадумеды.

– Откуда ты родом? – спросил у него тогда шаман.

– Из России, есть такая страна. Далеко на севере, – ответил белый человек.

– Я слышал о тех местах. Говорят, там очень холодно?

– Бывает, подмораживает, – пожал плечами пришлый.

– Как ты узнал о Великом Искусстве?

Пришелец рассказал, что давным-давно среди его народа жил один мудрец. Однажды его разум озарила великая догадка. Он понял, что кроме этого мира могут существовать и другие. Много, много миров. Ему никто не поверил, и тогда просветлённый передал своё знание бумаге – есть у белых такое колдовство. Бумага долго хранила тайну, но, в конце концов, поведала её тому, кто пришёл в тот раз к Агвадумеде.

– Зачем ты стремишься понять моё умение? – спросил шаман у белого человека. – Твоему народу нужен новый дом? Ты хочешь увести соплеменников в тёплые края?

Но пришелец только махнул рукой:

– Мои соотечественники всегда будут жить на своей земле. Никакие обстоятельства не заставят их покинуть отчизну. Я же хочу узнать твою тайну, потому что потерял покой.

– Ты должен разделить со мной пищу, – сказал Агвадумеда.

Шаман решил отравить пришельца. Ибо никто, кроме колдуна кханенов, не имеет права владеть Искусством. И никому не позволено знать, что оно существует. Так завещали предки. А пуще всего следует беречь Искусство от белых. Потому что они как саранча. Сметают всё на своём пути.

Но пришелец удивил Агвадумеду. За ужином он рассказал шаману, что до встречи с ним успел побывать во многих местах и уже не раз встречал ведунов, умеющих открывать Проходы. Незнакомец признался, что больше всего на свете мечтает побывать на «той стороне». Агвадумеда увидел, что этот белый совершенно не похож на своих собратьев. В его душе не было алчности. Шаман решил, что гость не заслуживает смерти…

В тёмном небе вспыхнула Синяя Звезда. Настало время для разговора с предками. Агвадумеда опустился на колени и, подняв руки высоко над головой, воззвал к духам.

К тому моменту, когда первые лучи Солнца сверкнули из-за горизонта, Агвадумеда достиг нужного состояния. Теперь он мог одним лишь усилием мысли открыть Проход. Охотники уже ждали, собравшись плотным кольцом вокруг больших корзин, заполненных копчёным мясом. В душе Агвадумеды поднялась волна умиротворения. Теперь его племя не будет голодать. Пищи хватит надолго.

Шаман развёл руки в стороны. Воздух наполнила вибрация…

24 мая 207… года, 12 часов 43 минуты

– Проходи, располагайся, друг любезный, – Аринов широким жестом пригласил Андрея в свой кабинетик.

Тараборов окинул взглядом служебные хоромы крёстного. Обстановку без преувеличения можно было назвать спартанской – рабочий стол с компьютером, офисное кресло на колёсиках да нелепый металлический стул, стыдливо задвинутый в дальний угол. Несколько оживляли эту унылую картину маленький диванчик, с виду вполне удобный, и такой же маленький холодильничек, водружённый на невысокую обшарпанную тумбочку. В последнюю был вмонтирован сейф на два отделения – опять-таки, весьма скромных габаритов. Судя по всему, хозяин сих апартаментов считал компактность главным достоинством окружавших его вещей.

– Тесновато, однако, у тебя, дядя Коля, – констатировал Андрей очевидный факт. – Мне казалось, что должность начальника отдела подразумевает нечто более шикарное.

– Я сам эту каморку под кабинет выбрал, – Аринов по-заговорщицки подмигнул своему гостю. – Терпеть не могу лишнее пространство. А здесь мне и думается свободнее, и вздремнуть можно с комфортом, если надобность возникнет.

– И часто она возникает – надобность-то? Такая, что ты на работе ночевать остаёшься?

– Ну, случается иногда, – пожал плечами Аринов. – Но так-то нет, не часто.

– В последнюю недельку, к примеру, почти каждый день. Верно? – в голосе Андрея промелькнула толика ехидцы. – Да ты не удивляйся, не удивляйся. Я к тебе четыре раза по вечерам заходил, так и не смог застать.

– А что, телефоном пользоваться ты уже разучился?

– Да я не по телефону пообщаться хотел. Просто посидеть, поговорить о том, о сём… душевно, одним словом, время провести. И не звонил заранее, потому что сюрприз хотел сделать. Да, ладно, не бери в голову, – Андрей широко улыбнулся. – Рассказывай, зачем позвал?

***

23 мая 207… года, 20 часов 14 минут

Владимир Петрович Танеев, шеф службы безопасности научно-промышленной корпорации «Технологии во имя развития», задумчиво вертел в руках визитную карточку. «Андрей Тараборов. Нелинейный анализ и консультации», – лаконично значилось на маленьком прямоугольнике из глянцевого картона.

– Ну и где ты этого парня надыбал? Кто он вообще такой? – Танеев, сдвинув брови, в упор посмотрел на Аринова.

Начальник оперативного отдела СБ Николай Аринов спокойно выдержал тяжёлый взгляд своего «командира».

– Ну как тебе объяснить, Петрович? Я ему вместо отца, вообще-то буду. Не совсем, конечно, но в какой-то мере. Короче, мы с Андрюхой так договорились, что я – типа его крёстный, а он, значит, мой крестник. Чтобы не путаться в терминологии.

– У тебя же нет родственников, – хмыкнул Танеев. – Согласно анкете.

– А мы и не родственники, – Николай покачал головой. – Просто Андрей рано осиротел, и так получилось, что я… вроде как причастен оказался к его судьбе. В общем, дорожки наши пересеклись, а правильнее было бы сказать, крепко-накрепко склеились. Навсегда. Да это старая история, лет пятнадцать уже прошло, да ещё и с гаком.

– Как-нибудь поведаешь за кружкой пива, – кивнул Танеев. – А пока давай, излагай по существу.

– Да чего тут излагать? Андрюшка… он, понимаешь, умный. Хотя нет, пожалуй, не так. Он не просто умный. У него чутьё какое-то, нюх, – Аринов покрутил указательным пальцем возле своего носа. – Я просто диву иногда даюсь – он реально умеет смотреть в корень. Помнишь, как говаривал Козьма Прутков?

– Ты Кузьму оставь в покое. Конкретный пример – из жизни, можешь привести? В каких делах он участвовал? Представь мне его портфолио, как специалиста. Хотя бы чисто для проформы, чтобы я меньше терзался сомнениями.