– Ты домашнее задание доделала? – спросила она, когда мы вернулись из подвала домой.

– А зачем, мне же не надо завтра в школу, – рискнула я.

Мать вздохнула.

– Я тоже хочу с ней попрощаться.

– Ну раз так, бегом в постель. Завтра рано вставать.

Я лежала на диване и слушала, как родители расхаживали по квартире.

– Не стоит ей с нами ехать, – говорила мать. – На дорогах небезопасно.

– Здесь не безопаснее, Дияна. А вдруг, пока нас нет, что-то случится? Лучше уж держаться вместе.

Я услышала шорох бумаги и вспомнила рисунок отца.

– К тому же. Смотри. Я позвонил Миро, и он мне передал последние разведданные. Придется ехать окольным путем, зато дорога свободна. Прорвемся.

Я смотрела в потолок и воображала, как мы по карте, продиктованной отцом Луки, поедем через горы, а потом какой-то выходец из «Медимиссии» заберет Рахелу в аэропорт, а оттуда на самолете она отправится в Америку. Про Америку я знала разве что из передач по телевизору – ковбойских фильмов в основном, которые крутили по субботам вечером на государственных каналах. Штаты представлялись мне страной чудес, заселенной актерами, которые питаются едой из «Макдональдса», и я подумала: а вдруг Рахелу поселят у кого-нибудь богатого и знаменитого? В новостях мужчины в костюмах все время призывали США прийти нам на помощь, только вот никто пока не шел. Может быть, им просто далеко добираться. Спала я беспокойным сном, когда по-настоящему сознание так и не отключается, и всего через пару часов услышала цокнувшие у дивана мамины туфли.

– Уже пора, – сказала она.

Руки и ноги были будто свинцовые, и я с трудом оделась, копаясь в своей одежде в утренних сумерках.

– Иван, molim te, не гони. Не стоит давать им повода нас останавливать.

Мать положила свободную руку отцу на колено. Другой рукой она укачивала Рахелу, у которой даже плакать не осталось сил. Рассвет на горизонте еще не забрезжил. Стоял мороз; окно на заднем сиденье заело и до конца не закрывалось, так что отец дал мне свою куртку в качестве одеяла. Каждый раз, когда он слишком резко поворачивал, чемодан Рахелы бил меня по ноге, и мать настойчиво просила отца ехать потише. В какой-то момент я уснула.

А проснулась, когда в лобовое стекло сквозь разводы вовсю светило полуденное солнце и мы уже пересекли боснийскую границу; надписи на дорожных указателях дублировались на кириллице и на латинице, а дорога змейкой петляла у подножия Динарских Альп. Дорогу ту мы называли шоссе, хотя шоссе – это сильно сказано: никаких тебе фонарей по сторонам, а в промежутках, где не пролегало важных пунктов назначения, было всего две полосы.

Как и Хорватия вдали от Загреба, Босния представляла собой сплошную глухомань: одни бескрайние просторы каменистой почвы, где даже трава растет так, как будто с радостью пустила бы корни где-нибудь в другом месте. Мимо то и дело проносились кучки бетонных многоэтажек, но и те на скорости словно бы растворялись на фоне ослепительно-выбеленного неба. Наконец, дорожные знаки стали отражать доходчивый остаток пути до Сараево: 75, 50, 25 километров.

«Алла-а-а-а-а-аху акбар», – раздался азан, когда мы проезжали мимо мечети на задворках столицы. В Загребе мечетей не было или, по крайней мере, о себе они не заявляли, поэтому я приоткрыла окно и всю дорогу впитывала загадочный надсадный призыв муэдзина. Рахела это все проспала, и я выглянула из-за спинки сиденья понаблюдать, как поднимается и опадает у нее грудь.

В Сараево все были на взводе, предчувствия и тревога были почти осязаемы. До Боснии война еще не добралась, и смутный силуэт замершего в ожидании города выглядел знакомо, хотя напоминал скорее отголосок сновидения, чем место, где я когда-то жила. Мы проехали по центру, мимо плавных линий куполов мечетей и рваных очертаний остроугольных югославских небоскребов. И все-таки Сараево и его обитатели походили на жителей Загреба, только слегка повеселевших. Рынок Mapкале еще не приобрел свою печальную известность, и здание парламента стояло крепеньким кубиком, хотя в итоге именно здешнее кровопролитие, а не хорватское, привлекло внимание международного сообщества. Я глазела через заднее стекло на детей моего возраста, гонявших в уличную версию бейсбола, и, вспомнив нашу войнушку и схватки за велогенератор, подумала: вдруг то, что для меня уже в порядке вещей, все же не совсем обычное дело?

Мать водила пальцем по бумаге с картой проезда, и отец петлял по переулкам согласно ее указаниям.

– Вот оно! – вдруг вскрикнула она, и отец припарковался на краю тротуара, чтобы не мешать проезжим машинам на узенькой улочке.

Я опознала эмблему «Медимиссии», в броской красно-серой гамме, прилаженную на углу бетонного здания. Вцепившись в Рахелу, мать понеслась через улицу, даже не посмотрев по сторонам.

– Закрой машину, – скомандовал отец, кинув мне ключи, и нырнул под низкую притолоку.

В приемной складывалось впечатление, что раньше в этой комнате все было иначе, прежде чем ее впопыхах переделали под врачебный кабинет. Ковер был весь в пятнах, пластиковая обивка на стульях – вся затверделая и в трещинах. Пахло антисептиком и подгнившими фруктами. Но даже так тут все выглядело официальнее, чем в перекроенной под клинику гостиной, где мы были в Словении, и формальность эта несколько утешала. Вот только Рахелу трясло в лихорадке, и медсестра взяла ее у матери и отнесла в смотровую. Вскоре доктор Карсон, врач с невыносимо белыми зубами и в халате под стать, показалась из задней двери и провела нас внутрь.

– Рада снова вас видеть, – сказала она.

Ей никто не ответил.

Когда мы пришли в кабинет, Рахела уже лежала на кушетке, стянутая ремнями, а из носа у нее торчала пластиковая трубка, и еще одна из ноги. Грудь и губы у нее шевелились, как если бы она плакала, но слышали мы лишь слабый отголосок прежних отчаянных завываний. Я отщипнула от кушетки кусочек бумаги и смяла в шарик.

– Ну что, переворачиваем, – сказала медсестра.

– Что происходит? – спросила мать у врача.

Медсестра перекатила Рахелу на живот и заново затянула ремни у нее на руках и ногах.

– Нужно сделать люмбальную пункцию и проверить на бактериальную инфекцию, – ответила доктор Карсон на стерильном, но уже подтянутом хорватском.

Она нацепила латексные перчатки, на подносе рядом поблескивала длинная игла.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.