Женщина тоже хотела посетить свои поминальные мероприятия и, естественно, получила браслет-пропуск.

Стоявший за ней щуплый восьмилетний пацан был из категории современных беспризорников. Вообще-то родители у него имелись и даже были живы на момент смерти сына, но воспитанием этого отпрыска и еще трех его братьев и сестер не занимались ввиду отсутствия такой возможности. Папочка отбывал долгий срок за убийство собутыльника, а мамочка после заочного развода очень увлеклась своей личной жизнью, меняя вечно нетрезвых партнеров с калейдоскопической быстротой. Парнишка успел изрядно настрадаться за свою короткую жизнь: и голодал, и холодал, и лупили его часто. Сам он тоже подворовывал. Отбился от семьи, предпочитая улицу со всеми ее приключениями. Погиб глупо и нелепо: забрались компанией в колодец теплотрассы нюхать бензин, случайно облился горючей жидкостью, а потом, не подумав, закурил. Одежда вспыхнула как факел; пацаны, испугавшись, выскочили, а он, получив сильнейшие ожоги лица и рук, через два дня скончался в больнице. В общем, на ангела никак не тянул. Его пакет светился зеленым.

«Тоже второй разряд, второй портал».

На вопрос о посещении собственных похорон парнишка отрицательно замотал головой.

– Не-е, я похороны не люблю. Покойников боюсь. Еще встанет из гроба и схватит за руку, – честно признался он, абсолютно не отдавая себе отчет в том, что в бесплатном, плохо выструганном гробу для неимущих будет лежать его собственное тело. – Да и мамка с дядей Петей опять напьются, драться будут, как на поминках бабушки. Не-е, не хочу.

Тут он оказался прав. Примерно так все и должно было произойти.

Я откуда-то знал, что мамаша его уже суетилась в надежде заполучить похоронное пособие, но в то же время она совершенно не собиралась заниматься похоронами сына, надеясь, что эту обременительную для нее функцию выполнит государство.

Дошла очередь и до симпатичной девушки. Ее пакетик осветился ярким желтым светом.

«Самоубийство, – с огорчением подумал я. – Такая хорошенькая…»

– Ваш портал восьмой, – произнесло существо за стойкой. – Пройдите туда.

Впервые, как мне показалось, в его сухой интонации прозвучало что-то человеческое. Какая-то легкая тень сожаления.

– А мне можно будет посетить траурные мероприятия? – с надеждой спросила девичья душа.

– Нет, вам не полагается.

– Почему? – неприятно удивилась девушка. – Всем предлагают, а тут вдруг не полагается. А мне очень надо.

Последнюю фразу она произнесла с некоторым надрывом в голосе.

– Потому и не полагается, что очень хочется, – произнес ей в ответ неизвестно откуда взявшийся мужчина в синем рабочем халате. – Все из-за вашей причины, по которой вы сюда прибыли. Наказание в вашем случае действует незамедлительно. Да и незачем, милая, вам туда отправляться. Ничего вы не дождетесь. Не придет он и каяться не станет. Так и будет весело проводить время с Маринкой, а потом Аленой, Катериной и другими. А вот для вас уже ничего никогда не будет. Отправляйтесь, милая, пожалуйста, в восьмой портал.

Мужчина легко мотнул кистью правой руки, как бы отправляя душу в путь. Девичья душа, прижав к груди пластиковый пакет со всеми своими деяниями, медленно, но послушно поплыла к соответствующим дверям.

– Судя по всему, я за вами, – произнес мужчина, обернувшись уже ко мне.

Его лицо мне показалось знакомым. Было оно благожелательным и интеллигентным. Не сразу, но чуть попозже я сообразил, кого мне напоминал этот субъект – киноактера Георгия Жжёнова в ту пору, когда он снимался в фильмах про резидента. Даже тембр голоса был похож.

– Наверное, если вы – начальник смены, – согласился я, вставая.

Он протянул мне руку, и мы поздоровались, как люди. Живые люди.

Не знаю, почему мы поступили именно так. Обычно души не касаются друг друга и держатся на расстоянии. По крайней мере, пока я здесь находился, мне и мысль такая не приходила: прикоснуться к кому-либо. Даже если это была симпатичная девушка, как та, что пошла в восьмой портал. А тут вдруг я понял, что это – ровня, и если я протяну ему руку, ничего страшного не произойдет.

Это просто обряд для посвященных. Действительно, ничего такого не произошло: ни спазма, как в том случае на лестнице, когда я пытался коснуться живого существа, ни каких-либо других неприятностей.

После этого символического рукопожатия мы сразу же, не сговариваясь, перешли на «ты».

– Давай я гляну твои документы. Формальность, понимаешь, – сказал он.

Взяв мою папочку, он подплыл к столику регистратора. Она вновь запылала ярким алым светом.

– Ну, все в порядке… – успел было произнести начальник смены, как мирное течение регистрации душ было прервано чрезвычайным происшествием. Одна из вновь прибывших – это была женщина лет около сорока – вместо того чтобы встать в указанный старичком-вахтером темный круг для идентификации, вдруг упала на пол. Именно упала, а не легла. Это было странно. Все удивленно уставились на нее – нормальные души себя так вести не могут, это понимали все. Лежащая фигура вдруг дернулась несколько раз подряд, словно через нее пропустили электрический ток.

– Всем стоять! – крикнул начальник смены. – Никому не приближаться!

В помещении регистратуры все остановилось.

– Петр Андреевич, следи за дверями, – продолжал командовать мой новый знакомец, – чтоб не закрылись.

Старичок-вахтер проскользнул ко входу и стал придерживать ту створку дверей, которую лежащая при конвульсиях эпизодически пинала ногой. Вдруг женщина стала блекнуть. Изображение ее словно бы таяло: становилось все более прозрачным. Потом вроде опять проявлялось. После еще одной конвульсии женщина умиротворенно вытянулась, сделала глубокий вдох, очень быстро поблекла и растворилась окончательно. Только голубоватый дымок тянулся куда-то в глубины коридора вечности.

Начальник смены тяжело вздохнул.

– Вот ведь, опять объяснительные собирать. Второй раз в моей смене такое безобразие. Ты ее идентифицировать успел? – спросил он у стража ворот.

– Никак нет, к счастью, – ответил тот.

– Тоже мне счастье. Что же, приступайте к работе, – скомандовал начальник регистраторам.

Те сразу принялись опрашивать очередных клиентов.

А он, взяв мою папочку под мышку, сказал, обращаясь уже только ко мне:

– Ну все, пошли, – и на ходу стал делиться своими мыслями. – В прошлый раз был маленький ребенок. А сейчас вот взрослая женщина. Тот-то ничего не расскажет, а этой рот не заткнешь. Именно после таких случаев и появляются среди живых легенды про светлый тоннель, в который улетали их души.

– Так что, она ожила? – удивленно спросил я.

– Да. Там, в мире живых, ее все-таки откачали. Надо признать, что медицина на Земле не стоит на месте. Раньше таких эпизодов практически не было, а теперь случаются, и не по одному в год. Но это проблема не нашего отдела. Это «смертники» пусть теперь отчитываются, почему они дату ее появления здесь неправильно определили.

– А мы куда? – спросил я.

– Прогуляемся по помещению, – ответил мой спутник.

– «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…» – процитировал я классика. Начальник смены оглянулся на меня с любопытством.

– Приятно общаться с культурным человеком. Неужели старика Данте еще кто-то читает? – спросил он.

– Да практически нет. Мне не попадались люди, которые бы сознались, что одолели его целиком. Видимо, времени не хватает. Быт заедает.

– В мое время тоже его редко кто читал, – согласился мой спутник. – А я, значит, получаюсь вроде как твой Вергилий? Ну что же, что-то в этом есть, похоже. Тогда и зови меня Валерием. Тем более что однажды меня именно так и звали. Нам сюда.

При этом он показал на дверь без каких-либо надписей, после чего прошел сквозь нее, не открывая створок. Я же решил не экспериментировать и дверь открыл.

Помещение было пустым. Это я успел разглядеть еще на пороге. Стоило же Валерию выйти на середину комнаты, как в ней самым волшебным образом появилась мебель.