«Кто‐то еще убил сегодня, и это не мы».

Утром, когда Лора проснулась, Джек уже успел испечь вишневый клафути, Титания – выплакать все слезы по бывшему, а Франц – снова порезать вены в ванной.

Все это она узнала, только открыв глаза. Несмотря на то что «Крепость Джека» – так прозвал их дом Франц – насчитывала целых три этажа и имела толстые стены из коричневого камня, в ночной тиши дом будто превращался в картонную коробку. Лора не знала, что именно тому виной – ее чувствительные уши, привыкшие к толще воды, но не к воздуху, или же обыкновенное отсутствие хорошей звукоизоляции. Джек рассказывал, что этот дом для него построила чета Белл в благодарность за его заслуги, когда он согласился съехать из дома Розы, чтоб отдать его под снос для более плотной городской застройки. Судя по тому, что Беллы построили для него заместо, оценивали они заслуги Джека так себе. Несмотря на внушительный фасад с парапетами, башнями и эркерами, крыша давала течь от малейшего дождя, а в подвале каждую среду рвало канализацию и плавали отходы. Хотя, надо признать, Лоре ее комната очень даже нравилась: просторная, со слуховым окном, выходящим на задний дворик с ивами, которые загораживали его от солнца… По крайней мере, здесь она могла спрятаться от мира, провернув с дюжину щеколд и золотых цепочек, которые ей разрешил повесить Джек, и забыться если не в покое, то в работе или музыке. Выкинуть из головы то, кто она такая, – и то, что она сделала, тоже.

Ватное одеяло, в которое врач советовал закутывать ноги из-за плохого кровообращения, к утру всегда сползало на пол. Лора перевернулась на живот, вминая лицо в перину, на которой ее, привыкшую спать на утесах и прибрежных скалах, до сих пор частенько мучила бессонница. Волосы лезли в рот, как бы коротко Лора их ни стригла, и это тоже волей-неволей заставляло ее тосковать по морю, где такой проблемы не существовало в принципе. Где вода всегда держала на плаву, унося все ее проблемы. А еще там не было так шумно, как здесь.

На первом этаже гремели тарелки и хлопали скрипучие дверцы серванта, где стоял перламутровый кофейный сервиз. Джек доставал его или по праздникам, когда они устраивали чаепития с водкой, или… Если случалось что‐то настолько дурное, что праздника ждать было невтерпеж и требовалось отвлечься. Может быть, у него проблемы из-за Титании? Удалось ли уладить тот инцидент? Лора уснула рано – новый проект буквально выел ей все мозги чайной ложкой. Так что она пропустила все веселье и даже не застала, как Джек с Францем вернулись домой, но догадывалась, что ждет ее внизу, стоит ей спуститься.

Проблемы. Лишь новые проблемы.

И знакомый звон, который вдруг раздался из ванны, только укрепил ее опасения.

«Ну вот, сейчас…» – подумала Лора и принялась считать. Один, два, три, четыре, пять… «Бум!» Франц всегда падал именно на счет пять, когда уже сделал продольный разрез на венах, и кровь начинала бежать по запястьям на дно белоснежной раковины. А падая в обморок, он всегда утягивал за собой полку с банными принадлежностями и стопку полотенец, сложенных на стиральной машине. Поэтому грохот стоял такой, что даже если Лора еще спала к этому моменту, то неизбежно просыпалась. Почему, Пресвятая Осень, он никак не угомонится и не попробует что‐нибудь другое?! Не такое заведомо провальное и… грязное. Или лег бы хотя бы в ванну! Каждый раз отбеливать испачканные полотенца и выволакивать Франца в коридор было той еще морокой. Даже с учетом того, что крови в его теле всегда было немного, – ровно столько, чтобы не дать мышцам окаменеть, а коже – покрыться трупными пятнами, – он все равно умудрялся замарать весь пол и даже несчастные полупрозрачные шторки.

– Идиот! Все они идиоты!

Лора несчастно застонала и спрятала голову под подушкой.

Почему, почему она вообще до сих пор здесь?

Словно отвечая на ее стенания, сквозняк зашелестел листовками на пробковой доске с булавками. Тошнотворно оранжевая, сложенная гармошкой и в пятнах дешевой горчицы, которую Лора пролила на нее в закусочной, брошюра Самайнтауна шелестела громче прочих.

1. Не пугайтесь странностей – наслаждайтесь ими.

2. Ни в коем случае не тушите свечи с голубым пламенем.

3. Уважайте живых, мертвых, котов и тыквы.

По остальным вопросам обращайтесь к Джеку.

Когда Лора впервые получила эту брошюру на руки, то подумала, что ее составлял какой‐то слабоумный. Потому что вопросы у Лоры определенно были, а вот понимания того, кто такой, к черту, Джек, – нет. На обратной стороне не значилось ни фамилии, ни контактного телефона, ни адреса. Словом, никаких подсказок, что конкретно делать и куда идти. Словно, желая стать новым жителем Самайнтауна, ты невольно должен был сыграть с ним в игру. Проверка на упорство и терпение. «Или на внимательность», – поняла Лора уже спустя час, когда, сидя в безвкусном кафе, похожем и снаружи, и внутри на тыкву, заметила изображение чудака с такой же тыквой на башке. Оно, размытое и крупнопиксельное, скрывалось за черным текстом внутри брошюры, нарочито бледное-бледное, будто непропечатанное. А еще спустя час Лора увидела точно такого же чудака на улице, удирающего от стаи черных собак и расплескивающего на ходу свой кофейный стаканчик. Более очевидного ответа, кто такой Джек, Лорелея даже представить себе не могла. Действительно, не нужны были ни адрес, ни фамилия, ни номер – нужно было лишь один раз его увидеть.

Всего‐то один раз Лоре пришлось с ним и поговорить, чтобы, как она тогда считала, приблизиться к своей заветной цели.

Четыре года назад

– Инфраструктура в вашем городишке – просто дерьмо собачье!

Джек, монотонно размешивающий кофе без сахара серебряной ложкой, взялся за нее и замер. Должно быть, не такого ответа он ждал от гостьи, когда задал дежурный вопрос: «Ну, как тебе у нас?» Однако Лору спросили – Лора ответила. Не отягощенная чувством такта, как и неуверенностью в себе, она всегда позволяла своему языку жить собственной жизнью, потому что знала: ее в любом случае простят. И вовсе не потому, что она въехала сюда на инвалидной коляске, а потому, что ее слова всегда подкрепляются делом. По крайней мере, Лоре нравилось так думать. Посылаешь на хер – объясни, за что. Ругаешь – предложи исправить. Стоило ей оказаться в лазурной гостиной Крепости, больше напоминающей больную фантазию таксидермиста, – на каждой стене красовалось минимум по десять звериных голов – как она вытащила из дорожной сумки коричневый кожаный тубус и сжала его под мышкой, готовая блистать.

– Ты… м-м… про отсутствие пандусов? – уточнил Джек осторожно и наклонил тыквенную голову, как бы оглядывая Лору снизу вверх от колес ее кресла до подлокотников, по которым она нервно барабанила пальцами, выжидая подходящего момента.