Появились мы вновь на левитирующем острове. Этот астероид оказался центром всего этого пространства и единственный слабой его частью. Всё остальное было настолько сложно укреплено, что туда даже нельзя было телепортироваться, поэтому каждый, кто хоть как-то смог пробраться в пространство нашего артефакта, появлялся именно на этом острове, а дальше уже ему придётся изучать законы этого маленького мирка. Всё это по большей части делалось ради защиты, чтобы кто-то другой не смог дойти до конца. Стоит признать — энергеты были гениями и гениями даже не в том понимании, какое подразумевается от лица человечества. Эти гении для нас были божествами, ведь они по сути создали свой собственный мир со своими собственными законами и всем остальным. А самое главное, это нельзя было сломать. Волей не волей, а тебе приходилось следовать этим правилам, пусть они были и бредовыми, сложными и непонятными, здесь ты не был законом.
— Вон та часть новая. — указал рукой Таумиэль куда-то вверх, однако, если интерпретировать на наш нормальный язык, то эта часть открылась где-то на правом краю этого измерения.
— Пошли. — сказал я и собирался уже сделать шаг вперёд, но быстро вспомнил, что тут перемещение работает не так.
— Что, опять у тебя проблемы с опорно-двигательным аппаратом? — подколол меня Таумиэль, спрыгнул вниз в специальном месте и сразу оказался на середине пути к нашей цели.
— Сука, опять ты за своё. — шёпотом ответил я и тоже прыгнул вниз.
Вот так вот, ходя взад вперёд, прыгая верх, спускаясь вниз. В общем, делая все те движения, которые в нормальном мире бы привели человека обратно на точку спавна, мы оказались на месте новой локации. Она была маленькой. Буквально ещё один левитирующий астероид с пещерой внутри. В пещере стоял постамент. Пройдя внутрь, мы окинули взором своды пещеры, они были все в рукописях и зарисовках.
— О, смотри-ка, тема по твоей части. Давай, работай.
Таумиэль улыбнулся и начал детально рассматривать каждую чёрточку. Этот человек обожал археологические раскопки и всякое такое, а здесь по сути нечто гораздо большее. Я же в свою очередь обратил своё внимание на постамент. Он был обычный каменный. Если этот материал, конечно, камень, а вот на нём лежала книга. Книги в свою очередь любил я. Книги — это отличная универсальная вещь. С ней можно хорошо провести время как за чтением, так и за пивом, ведь пиво надо куда-то ставить. А если у тебя есть две книги, то ты можешь провести хорошо время вдвойне: за чтением книги и с пивом. Правда, эта книга была что-то типа бумажной. Бумажные не жаловал, любил, когда текст есть на голографической капсуле. Здесь же книга была материальной, от неё пахло старостью во всех смыслах. Взяв книгу в руки, я смотрел толстый корешок, кожаный переплёт, который износился годами. Где-то поцарапана, один край будто бы попал в огонь, но не успел загореться, лишь почернел. В центре книги, где должна быть обложка, было выцарапано единственное слово. Выцарапано довольно-таки тупым предметом, стоит сказать. Апоклиф… О, интересное название для книги. Схоже со словом апокриф, но, думаю, ничего общего в этих двух словах нет, поскольку сейчас я держал в руках книгу иномирной цивилизации. Я открыл книгу и начал читать.
Вселенная огромна. В ней бесчисленное количество миров, разделяемых между собой плотными, но всё же прошибаемыми оболочками. В каждом мире есть огромное количество созвездий и звёзд, огромное число планет, которые вертятся вокруг них. И всё же вселенная не бесконечна. У неё есть чёткие выверенные границы, за которые существо этой вселенной никогда не выйдет, но это не значит, что сама первозданная суть ограниченная. За территорией нашей Вселенной не пустота. Она наполнена другой энергией, и эта энергия — Бог.
В каждом мире, на каждой планете, на каждом континенте и в каждом человеке с самого зарождения мира было место для слава Бог. И только глупец будет утверждать, что его нет. Бог существовал всегда. Он вечность. Он непоколебимость. Он первоисточник твоего существования. Вся вселенная создана Божеством. Её нельзя повторить, нельзя полностью понять, невозможно уничтожить. В каждой науке присутствует божий замысел, который не дано доказать или опровергнуть, но тем не менее, есть вещи, необъяснимые простому смертному существу, однако которые являются истинными. Мир устроен слишком сложно, чтобы он появился из неоткуда. Существа постоянно пытаются уподобиться своему создателю. Они создают механизмы, строят города, пытаются противостоять неотвратимому, однако всё это мелочи по сравнению с божественным замыслом.
Любое насекомое устроено сложнее, чем самый продвинутый корабль, самолёты лишь жалкая интерпретация птиц, подводные лодки имитация рыб, машины имитация наземных животных. Космические корабли — протест гравитации. Сложные межпространственные порталы, что соединяют разные миры, протест предпоследнему Божьему закону об ограничении сущности. Казалось бы, самолеты сильнее птицы, подводные лодки мощнее любой рыбы, машина мощнее любого наземного животного, космические корабли сильнее гравитации планет, а межпространственные порталы сильнее межмирового барьера, однако это верно лишь от части. От Бога нам смертным была дарована величайшая вещь во вселенной — свобода. Подобрав нужный ключ, мы можем открыть любую дверь. Бог не пытался показать нам свою непревзойденную силу, ведь Богу нечего доказывать. Он такой единственный и его место неоспоримо, ни одно созданное им существо не сможет встать на его место, и именно поэтому мы его смертные создания никогда не сможем выйти за край Вселенной, ибо законы Бога нерушимы. Если Бог захочет сделать что-то непроходимым, он это сделает, и никто, кроме него самого, не сможет нарушить этот закон.
С каждым прочитанным словом я будто уходил всё глубже в книгу. Она затягивала меня, хватала такой крепкой рукой, что я не мог высвободиться. Всю эту книгу можно было назвать одним словом: философия. Наука она очень сложная и, как и все остальные науки, сложно постигаемая. На равне с математикой философия открывает до селе неизведанные границы, объясняет многое и в то же время ничего не говорит. Большинство людей, даже в наши сегодняшние дни, когда науки могут изучаться по щелчку пальцев, считает философию полным бредом, пользуясь такими словами: «куда он пойдет с профессией Философа?» А вот в этой книге объяснялось всё довольно просто. Философия также создавалась Богом, и Бог вкладывал в эту науку один из самых своих великих замыслов, а именно поиск себя нами.
Вот так, читая страницу за страницей, переходя к следующей главе, я не мог остановиться. С каждой новой минутой для меня открывались новые пейзажи, вскрывалась новая правда. И так я прочитал всю эту книгу, не оторвавшись от неё ни на минуту.
— Очнулся? — наконец спросил меня Таумиэль. Я поднял на него голову и вопрошающе уставился. — Чё на меня так смотришь? Ты читал эту книгу на протяжении трёх часов, тебя вообще ничто не могло отвлечь. Я толкал тебя, пытался закрыть книгу рукой, но ты каждый раз находил новый способ продолжить читать. Будь мы в другой обстановке, я бы подумал, что книга очень интересная, однако здесь нечто иное.
— Да. — согласился я с Таумиэлем. Если он говорит подобное, значит, я реально не реагировал ни на что. — Очень странная, а главное страшная книга. Страшная в том смысле, что раскрывает огромное количество правды, которая в каком-то смысле начинает ломать мозг. Есть желание умереть, кстати, просто потому, что ты не выдержишь столько первозданной информации.
— Ясно… На пещерных рисунках не особо много чего понятно. Надо разбираться, но, судя по всему, это история расы энергетов. Здесь она довольно подробно описана. Каждый рисунок может описывать до целого столетия, а здесь таких рисунков тысяч десять, с этим придётся очень долго разбираться, да и нужно ли?
— На, прочитай. — без прелюдий и каких-то объяснений я протянул эту книгу Таумиэлю. Он немного покрутил пальцем у виска, а затем спросил.
