Теория Стивенса, что Абел и Таумиэль как-то связаны с мировым бедствием, зашла в тупик. Она имела место быть, но была ещё слишком слабо развита. У кого ещё спрашивать, а главное, с кем посоветоваться? У Таумиэля нет ни жены, ни друзей, он как белый лист. Единственный, с кем он общается, это Абел. В то же время Абел женат на Ксении, с которой только что диалог не удался и возвращаться к нему бессмысленно. Ксения Вайленбург ничего не расскажет, а шантаж и все остальные грязные методы на то и грязные, а Стивенс таким не был или же думал, что не такой, поэтому подобные планы сразу отбросил. Разговор с Диамондом Бестерри принёс очень много плодов, правда, их недостаточно, чтобы в чём-то разобраться. Слова Диамонда были слишком сложными для понимания.
Тут в голову Стивенса врезалась одна мысль. Таумиэль и Абел, как рассказывалось в биографии, были братья по оружию в войну с антропоморфами, однако после разъединились. Новоявленному Неос Венду не нужно было два лидера, а Абел всё время метил на место Таумиэля. От того они постоянно и ссорились. Уж хотя бы это Ксения Вайленбург подтвердила после, а теперь Абел и Таумиэль снова ладят. Наверное, это как-то касается их так называемого второго пробуждения, но что это за второе пробуждение вообще никто не знает, а общаться с Таумиэлем или не дай бог с Абелом на эту тему… Нет, ну, это сильно, но безрассудно. Ксения сказала, что у каждого старого члена клана мозг был немножко подправлен, и был он подправлен лучшим психоаналитиком в Неос Венде. Кажется, тупик получил новую дорожку, ведущую в неизвестность, однако куда-то ведущую. Следующая остановка — планета Арахнид. Стивенс отправил сообщение новому человеку. Их встреча произойдёт через два дня.
* * *
Блокадная планета Гореон
Друзья познаются в беде — эту фразу Норман Бейвуд слышал практически с самого рождения очень много раз. Но что всё-таки в ней сокрыто? То, что друзья обязаны спасать тебя в опасной ситуации, и если они этого не сделают, то они не друзья? А главное, что подразумевает это слово? Беда… Ведь беда бывает разной. Тебя сбила машина или же уволили с работы, отчислили с Университета. Чем не беда? Или же беда — это полная блокада планеты, на которой ты живешь? Когда вражеский флот громит твою страну, уничтожает мирное население и заставляет тебя страдать. Может быть, это беда?
Друзья у Нормана давно сбежали, однако сам Норман был им благодарен. Его друзья — люди отличные. Они будут жить, и вместе с ними будет жить он в их памяти. Кажется, что Норман задышал полной грудью лишь совсем недавно, буквально месяц назад, когда всё это началось. На его родной планете Гореон в мирное время Норман просто прозябал. Его бесило лживое окружение, готовое продать всё и вся. Он не понимал, как такое вообще может быть и что ему дальше делать. Каждый раз он хотел открыть свой рот и высказать всё то, что в нём копилось на протяжении трёх лет, но каждый раз ловил себя на мысли, что ничего не изменишь. Он просто получит по башке сильнее, чем обычно. Однако как это странно не звучало, война всё расставляет на свои места. На войне всё как-то проще. Есть враг, есть союзники, враг старается убить, союзники стараются помочь. Часто союзников нет, но враги всегда присутствуют. В этом и кроется простота. Норману не надо было думать, как прожить завтрашний день и нужно ли ему снова куда-то идти, чтобы оформить документ, переписать паспорт или ещё что-то. Всё было предельно ясно. Тебе нужно сражаться, сражаться с врагами, готовыми тебя растерзать, не нужно выслушивать скучные и неинтересные реплики вешающих тебе лапшу на уши людей, не нужно каждый раз вставать рано утром и идти на нелюбимую работу. Нет, не поймите неправильно. Лучше жить не стало, наоборот, обстоятельства хуже, чем обычно, но проще и понятнее. Многие возразят, но для Нормана это была истина. Он родился с боевым духом в слабом теле. Что может быть хуже?
Союзный флот уничтожен, вражеские десантные корабли уже заходят в мегаполис. Норман остался на автотрассе в десяти километрах от точки прорыва. Его мотобайк заглох, а едущая вместе с ним машина была настолько забита людьми, что там было просто не протолкнуться. Можно было начать вопить, взывать к справедливости, просить друзей потесниться, или же вовсе вытолкать какого-то незнакомого человека, но Норман не стал всего этого делать. Всё это было бессмысленно и не нужно. Какой толк от того, что он проживет ещё день или два? Планету полностью объял хаос, никому не сбежать, нигде не скрыться. Все рано или поздно погибнут, и Норман поставил себе вопрос. Где и при каких обстоятельствах он хочет отойти в мир иной. Трусливо сбегая под градом пуль, в конечном итоге словив одну из таких, или же хотя бы попытаться забрать с собой на тот свет один-два, а если повезёт, то ещё нескольких врагов. Не то чтобы это было героически, просто звучало и выглядело в голове Нормана более прикольно, поэтому он остался.
Приняв сильную дозу обезболивающего, несколько усилителей, троекратную дозу адреналина, Норман Бейвуд буквально накачал себя, наплевав на все нормы и предостережения. Ему оставалось жить от силы полчаса. Через этот срок его сердце точно остановится, не выдержит… И он погибнет наверняка бесславно, зато без мучений. Через пять минут к этому месту подъехал вражеский десантный внедорожник. Он левитировал над землёй и немного покачивался, когда с него спрыгнуло трое бойцов в боевых костюмах. Норман, улыбаясь, махал им рукой. Один из вражеских бойцов подошёл к нему и ударил прикладом. Норман боли не почувствовал, лишь заметил, что его голова отлетела слегка в сторону. Схватившись обеими руками за высоко-энергетическую винтовку, он ударом головы оглушил врага и добавил коленом в пах. Винтовка освободилась и перешла к новому владельцу, сразу же приступив к работе. Подошедший боец был расстрелян, двое, стоявшие слегка позади, в ошеломлении не успели ничего сделать и тоже отправились на тот свет. Высоко-энергетический пулемёт, установленный на крыше вражеского внедорожника, очередью прошёлся по Норману. Но тот ничего не чувствовал. Продолжая улыбаться, он подбежал к открытому люку и залетел внутрь, начав расстреливать весь оставшийся десант. Адреналин и усиливающая сыворотка удерживали жизнь внутри изрешечённой оболочки Нормана. Да, в этот день он расстрелял восемь врагов, выйдя из этой схватки победителем. Правда, теперь тело не подлежало восстановлению. Сердце остановилось, мозг перестал работать через минуту после окончания боя. Норман не жалел об этом, он уже давно был готов к смерти, потому что в жизни у него ещё ничего не было, ему некуда было возвращаться, не о чем было сожалеть, некого было любить, а его друзья были прекрасными людьми, потому что к ним не нужно было привязываться сильно. Они этого были не достойны. Норман умер с радостью на лице. Никто его не забывал, потому что не знал. Его будут помнить те, кто и так помнил, а все остальные Норману и даром были не нужны. Весь его смысл жизни был сокрыт в этом миге, когда, встав в одиночку против восьми врагов, он вышел из этой схватки победителем. Всё остальное было неважно. Норман умер.
Всепоглощающая тьма, бесконечная бездна. Так вот как выглядит загробный мир… Норман Бейвуд плавал в пустоте. Подобные чувства он никогда не испытывал, но они ему нравились. Так спокойно и независимо плавать в невесомости, ни о чём не беспокоясь. Норман ухмыльнулся и огляделся по сторонам, его интересовало место, в которое он попал после смерти. Странная сущность открылась глазам парящего в пустоте Нормана. Она приблизилась к нему и, как бы протягивая руку, обволокла того с ног до головы, но до самого человека пока не дотрагивалась. Однако Норман не собирался впускать в себя это. Да, он уже умер, но даже сейчас не собирался плыть по течению. В нём зародилось новое желание — поглотить это нечто, стать с ним единым целым. Тут в черноте блеснул странный предмет с двумя огоньками и пропал. Снизу что-то огромное стало подниматься к Норману. В его ноги, руки, тело и голову стала вливаться чужеродная энергия. Тело сплелось в одно целое с огромной бестелесной массой и породило то, от чего содрогнулся провидец, находящийся в другом мире в бесконечности километрах от этого странного места. Новорожденное божество пробудилось, и имя ему Норман Бейвуд.
