– Есть? Как есть? А когда ты успела? – обескураженно, даже немного обиженно спросила Селена.

– Что значит есть? Действительно, когда ты успела? – поддержала её Кара.

– Когда готовилась к поступлению сшила всё заранее, – сообщила я.

– Но как заранее?! Ведь ещё не были известны тенденции в моде на этот сезон! – воскликнула Мила.

– И что? Вон в моде сейчас баклажан, то есть фиолетовый цвет! А мне он не идёт. И что теперь? Ходить и фиолетовым отсвечивать не в тему? Я хочу выглядеть красиво и стильно. А мода пусть идёт лесом. Всё. Вопрос решённый. Платье я не беру.

– Да? Ну ладно. Мы пойдём тогда, продолжим покупки. Нам ещё надо кое-что из вещей купить, – огорчённо сообщила Силена.

– Вот, да. Давайте. И мне тоже надо. Ещё к башмачнику забегу. Короче, встречаемся в кафе!

На том и порешили.

Купив всё, что мне надо, я пошла за ребятами.

– Лана, заказ делать будешь? – спросил меня Золан, передавая меню.

– Не. Итак много времени уже потратила, надо возвращаться, – отказалась я. Вот ещё, питаться по всяким тут общепитам, когда дома меня ожидает эксклюзивная кухня от Ладушки. Натуральная, вкусная и полезная. И домашняя. И приготовленная с любовью. И безплатная. А мы, графини, существа дюже хрупкие и нежные в плане питания. Ко всякой дряни не приспособленные. Так что мимо, ребята, – Вы если хотите, можете оставаться тут и ещё посидеть. Я сама прекрасно дойду.

– Нет, нет! Что ты! Мы и сами уже собирались идти в академию, только тебя и ждали. Мы с тобой, – заявил Майрон.

– Ну, тогда идёмте.

Мы вышли из кафе и направились по улице в сторону академии. Решили сократить путь через бедные кварталы. Ну, а чего нам бояться, мы же маги! Да-да, я помню, как меня тут чуть не прибили. Но! Во-первых, это была не я, а Ланс. Во-вторых, это было больше полугода назад. Может забыли? В-третьих, клан теней очень дорого берёт за свои услуги. Будем надеяться, что господа бандиты, не накопили денег на найм ещё одной четвёрки профессиональных убийц. И в-четвёртых, клан теней стал на одну четвёрку меньше. Их осталось девять! И, наверное, их услуги будут бандитам стоить ещё дороже, чем раньше. Если вообще Тени их не пошлют далеко и на долго, после такой подставы.

Кстати говоря, путь решили сократить по моей инициативе. Маги мы или не маги? Надо же показать ребятам и обратную сторону жизни города? Насыщенный сегодня денёк у моих одногруппников. А вот когда они придут в академию… Ууууу чего будет! Сколько им придётся рассказывать завидующим друзьям! Сплетничать, догадываться, строить предположения, обсуждать, осуждать, негодовать, моделировать, возмущаться и так далее! И ребята ещё больше расширят свое мировоззрение, душу.

– Какой ужас! – проговорила Мила, наступив… Ну да, туда. А оно тут везде. Окраины-с.

– Ну да. Странно, что городская канализация только в богатых районах города, да? А про окраины забыли. Интересно, а почему? А ведь здесь тоже люди живут. И от таких условий и антисанитарии они болеют и умирают. Они не аристократы, но они такие же люди. Только без титулов. Так же мечтают, грустят, смеются, радуются, воспитывают малышей. Но, почему-то аристократия не воспринимает их как людей и относится к ним хуже, чем к домашним животным.

– Здесь страшно. Здесь бандиты, – обняла себя Кара и принялась беспокойно оглядываться во круг.

– Да, здесь есть и бандиты тоже. Но есть и обычные люди, вынужденные выживать. Эти люди платят налоги в казну города, в том числе и налог на защиту, который идёт в качестве оплаты за труд стражникам. Которые, кстати, ни разу здесь не были. Даже во сне. А ещё, они платят бандитам, чтобы те их не трогали. И, представляете, ещё каким-то образом, они умудряются выживать в таких условиях! А ещё эта антисанитария. Отсутствие канализации и водоснабжения. Да и вообще, элементарной инфраструктуры обычного города.

Погрустнели ребятки. Подумайте, посмотрите, проникнитесь.

– Как считаете, есть тут работа для студентов академии? М? Например, в качестве практики? – наконец спросила я ребят.

Понятно, что наш курс пока совсем зелёный. Но с кем-то из старшекурсников и преподавателей ребята по любому общаются. А значит и передадут идею мою. Да и сами задумаются. Потому что думать о других, а не о себе, делать для других, не знакомых тебе людей, а не для себя – это отличный старт для развития человека. Когда он перестает жить для себя и начинает жить для родины, народа своего, своей расы, своего мира, планеты. Когда он перестает осознавать себя отдельно. Тогда человек становится неизмеримо шире во всех планах бытия. Человек становится сверхчеловеком.

Для этого надо малость. Победить свои слабости, своё эго, себя. Подчинить все мысли, разум, желания, стремления, всю свою жизнь одной единственной цели. Той самой, которую мы все чувствуем, когда слушаем себя, свою душу, вселенную. Одна единственная, правильная цель. Всё ради неё. Она как маяк в ночи, как тропка в дремучем лесу. Мы идём к ней всю жизнь. И мы знаем её.

– Идея отличная, – хмуро заметил Золан, – Только вряд ли кто-то нас поймёт, если мы предложим помочь бедным кварталам.

– А мы можем предложить не помогать, а, например, использовать. Нам ведь нужно достичь цели. А правильная формулировка может быть вполне понятна и приятна соответствующим людям. Просто надо к каждому найти свой ключик. Каждого мотивировать по-своему. Тем, что ближе и привлекательнее именно для него.

Тихие всхлипы и рыдания, которые я слушаю уже секунд пятнадцать, наконец-то услышали все. Ну, да, у меня лагерная закалка. Там смотри в четыре глаза, слушай в четыре уха. Привычка у меня такая дурацкая, стараться всё замечать всеми органами чувств. Любые странные или не очень вещи, события, ощущения…. Ну рыдает девчонка, так не кричит же. Тем более мы идём в её сторону. А вот одногруппники услышали только что. Эх, гонять вас ещё и гонять.

– Слышите? Кто-то плачет! – воскликнула шепотом Мила, – Лана, ты слышишь?

– Угу, – кивнула я.

– Жордан, Золан, посмотрите, что там? – кивнула с опаской Кара в тёмный проулок, из которого раздавался плач.

Золану и Жордану смотреть не хотелось. Нет, конечно, им было любопытно, и они даже очень хотели помочь тому, кто плачет. Но было страшно. К тому же тут есть Лана, которая ну ваще крутая. И любимица вампира. И отличница. И всем стихиям одновременно обучается. И дерётся хорошо. И бегает. И вообще. Всё это читалось во взглядах Золана и Жордана, обращенных на меня. А вот Майрон не стал смотреть. Он просто взял и пошёл на всхлипы.

Вот это мужчина. Эх, была б я по моложе, втрескалась бы. Ну правильно, чего тут стоять разводить демагогию. Тут, как говорится, прыгать надо. На самом деле сеть координат никого не видит. Есть подозрительные личности, но они уже далеко. Идут отсюда, а не сюда. Посему там безопасно. Но ребятам об этом не известно. У них сети координат нет. И ладно бы трехмерной, как у меня. Но о двумерной-то, кстати, могли бы уже и подумать!

С некоторых пор мы своих не бросаем. Куда один, туда и все. Мы направились в тёмный переулок, в котором прижавшись спиной к холодной каменной стене дома в позе эмбриона лежала девчонка лет десяти. Лежала, рыдала себе в руку, чтобы заглушить звук. Растрёпанная.

– Лана, помоги мне? – попросил Майрон, – Я ушибы, синяки и ссадины залечил. Но у неё внутреннее кровотечение и она не реагирует на мой голос. Ещё у нее ребро сломано и упирается в печень. Разрыв селезёнки и повреждение женских органов.

Присмотрелась. Всё верно Майрон сказал. Твою ж… Господи, да почему же такое происходит-то?! Зачем это всё?!

– Давайте ребята. Я ребром займусь, сращу костные ткани. Потом селезёнкой, потом печенью и в последнюю очередь гинекологией. Солиния и Золан сосуды восстанавливайте в таком же порядке, после того, как я закончу. Остальные – общая анестезия и успокоительное.

На большее ребята не способны. Они не видят так, как вижу я. Хорошо, что у меня есть стеамит с собой. Погнали.