– Что значит сливать? – Проявил любознательность Неш.

– Проигрывать. Вопросов нет. Сейчас идем к дробилке. Я перед обедом тренируюсь на ней. Вы стоите и смотрите. Пытайтесь улавливать быстрые движения элементов дробилки. Тренируйте глаза. Скорость восприятия и анализа мозгом входящей информации от разных органов чувств. Кстати, начиная с сегодняшнего дня вечером каждый день перед сном проходите дробилку.

После дробилки мы пошли в столовую. Мои подопечные угрюмо и насторожено зыркали во круг. Кажется, получилось донести до них серьезность ситуации. Надеюсь, все поняли, как завязаны друг на друга. В столовой я проверила еду у всех. Справедливости ради, стоит сказать, что ни разу в столовой мне не пришлось выбрасывать еду. Но береженого Бог бережет. После еды снова тренировка. После тренировки, урезанной на два часа капрал снова попросил меня задержаться.

– Ждите меня у выхода с полигона, – дала указание своей команде и обернулась к капралу.

– Ланс, расклад такой. Утром до общего подъема разрешается находиться вне казармы сколько угодно. С этим проблем нет. А вот после отбоя не получилось сделать пропуска твоим ребятам. Слишком многие из офицеров этого лагеря хотят твоей смерти, Ланс. Придется им два часа без тебя быть. Но тут я лично тебе могу помочь. Буду рядом с казармой твоей прогуливаться и, если что, подстрахую. Главное, чтоб твои подопечные не спали, и смогли вовремя шум поднять. Свободен.

– Спасибо, капрал Василей, – отдала честь капралу и направилась к своим.

– Короче, братцы кролики, расклад такой. Утром, когда пойду на тренировку за два часа до общего подъема, беру вас с собой. Капрал оформил пропуск. А вот вечером после отбоя два часа придется вам выживать в казарме самим. В это время вам главное не спать. Думаю, пару часов продержитесь. Или дежурных назначайте. Если что заметите – шумите как можно сильнее. Есть небольшая страховка. Сейчас дробилка, затем душ, потом ужин.

***

Следующие пару месяцев были насыщены событиями.

С самого первого дня все время, отведенное нам для команды, мои подопечные тренировались на дробилке. По началу частенько ночевали в лазарете, но потом травм стало меньше. Тренировать самой их я не видела смысла, им вполне хватало стандартных тренировок, а вот ловкость и внимательность развивать стоило. С этим прекрасно справлялась дробилка. Кроме моей группы, с нами также занималась еще и группа Рыжего Рандома. При встрече друг с другом мы ограничивались кивками в качестве приветствия, но попыток сблизиться не делали. Спустя чуть больше недели с начала этого командного периода во время тренировки команд на дробилке он подошел ко мне и тихо произнес, глядя в сторону:

– Ланс, мне мои донесли сегодня, что зэки передавали какую-то сыпучую хрень друг другу. И мелькало слово ужин. При этом смотрели они на тебя и Долара. Думаю, что-то затевается, будь осторожен, – и сразу отошел.

Что же ты задумал, Лом… В принципе, я итак всегда на стороже, подойти ко мне или моим ребятам незаметно от меня невозможно. Лом от того и бесится. Что же они задумали, эти сволочи… Увеличим бдительность. Впрочем, все оказалось банально до неприличия.

Этим же ужином в столовой я заметила, как один из зеков Лома что-то спросил у Долара, и пока тот отвечал, глядя в глаза спрашивающему, тот не глядя сыпанул какой-то дряни в суп Долару. Я заметила все это лишь краем глаза, стараясь не показать, что вижу. Прошла за столик моей команды и стала ждать оставшихся ребят. После того как подошли все, я как обычно проверила детализацией еду. Заметила ядовитые вещества в супе у Долара. Яд не издавал никакого запаха. Да даже если бы и издавал, все равно всем тут плевать. Поэтому смысла обращаться к начальству и охране нет никакого. Хотя, с капралом поговорить стоит. А мои ребята молодцы. Ждут, пока отмашку дам. Не едят.

– Долар, ты сегодня без супа. Твой бывший кореш, который у тебя что-то спрашивал, подсыпал тебе в суп яд. Разрешаю самому проверить: макни кусок хлеба в суп и спрячь. Ночью крыс покормишь.

А на утро, около казармы обнаружилась дохлая крыса.

Попыток убийства моих ребят было много, и мыло, и отравленные крошки в постели, и оружие, смазанное смертельной дрянью. Лом и его зам потеряли в карцере по одному человеку из своих команд за попытки убийства на тренировке моих ребят. На тренировках больше мою команду не трогали. А вот в остальное время развлекались, как могли.

Однажды, спустя пару недель, в очередной выходной, за завтраком в столовой опять произошла попытка ликвидировать меня и команду. Один из команды зама Рыжего проходя мимо нашего столика вдруг резко выхватил что-то из кармана и бросил на наш столик облако белой пыли. За секунду до броска я резко крикнула:

– Задержать дыхание, упасть мордой в пол, руками прикрыть голову, – рявкнула я как на занятиях.

Хорошо, что моя команда меня научилась слушаться безоговорочно. На это я лично после дробилки уделяла час времени. Давала совершенно дебильные команды, которые они должны были исполнять. Наказание за неисполнение – удар в болевую точку. Безопасно и без последствий, но очень больно. Мне было противно это делать. Не привыкла я к такому совсем. Причиняя боль, мне было еще хуже, чем тем, кого я мучила. Противно, мерзко, но необходимо. Также, я понимала, что мои ребята ненавидят меня больше всего на свете. И при первой же возможности прикопают. Но меня они не пытались убить. По началу мне казалось это странным, а потом, подслушав нечаянно несколько разговоров, поняла – они боялись меня. Решили, что за попытку я их ударом отсроченной смерти награжу. Что ж, вряд ли мне удалось бы найти в этом лагере смертников, среди зеков и рабов, друзей или хотя бы просто принятия.

Я не знала, что за гадость кинули в нас, но была уверена, что ничего хорошего. При детализации поняла, что это яд, поражающий дыхательные пути. Смерть от удушья в течение пары минут максимум. Пока ядовитое облако не опустилось на пол, отдала новые команды:

– Откатиться от стола на пять поворотов, затем можете дышать.

Странное дело, при взгляде на меня моих подопечных вместе со страхом стала проглядывать благодарность. Не привыкла я к такому здесь. Поэтому сделаю вид, что не заметила.

Я запомнила урода, который это сделал, и решила, что пришло время принять тяжелое и страшное для меня решение. Все видели это покушение. Если я не отвечу, значит все запугивания зря. Все будут считать, что я слаб, и на самом деле мои угрозы ничего не стоят. Я здесь одна против тысячи обозленных и обреченных на смерть, преступников и рабов. И тот, кто кинул в нас эту дрянь – осознанно и целенаправленно убивал нас. Надо переступить через себя. Я должна это сделать. Мерзкий лагерь, скопище мразей, недостойных жизни. Ненавижу тварей. Гребаный мир. В котором есть Шармелька. И Хранитель. И Карел с Василеем. А значит, я буду пытаться.

Я медленно подошла к мужчине, кинувшему в нас ядовитое облако. Направила энергию в косточку второй фаланги среднего пальца и резко ударила в точку между ребрами, достав сердце. Да, сейчас я не могу выплескивать энергию во внешний мир. Со мной только мои физические навыки и знания Айболита и Мастера Радомира. С нашими физическими нагрузками парню осталось два дня максимум. Мой удар слишком быстр для глаз, но мужчина схватился за грудь в области удара. Окружающие видели, как я подошла со спокойной и доброжелательной улыбкой к мужчине, который смотрел на меня с ненавистью и презрительно скалился. Как я наклонила голову на бок, резко вскинула руку и тут же ее опустила. А мужчина при этом вдруг схватился за сердце и согнулся, пытаясь облегчить боль. Задрал рубаху. Конечно, никаких следов удара. Еще бы. Потирая сердце, он с ужасом смотрел на меня.

– Два дня, – произнесла я негромко, спокойным тоном и с той же доброжелательной улыбкой. Но в полнейшей тишине мои слова услышали все.

Как хорошо, что сегодня выходной. Мне просто необходимо побыть одной.

– Ребята, сегодня выходной. Вам на сегодня задание – два раза полоса и два раза дробилка. Остальное время на ваше усмотрение. Все урки сейчас в город уезжают, так что можете расслабиться.