Ну и зачем мне полгода терять – итак времени нет. Эти тренировки наравне с моими одногруппниками вообще ни о чем. А так, худо-бедно прорвусь. Мастер сам сказал, что школа моей подготовки древняя. И вряд ли тут кто-то из смертников ей владеет. А вот оружием владеть мне просто необходимо научиться. Да и самой хочется. Я как представлю себе танец духа с клинками – пряма дрожь по телу от предвкушения! Так что да, мастер!

– Я согласен! Спасибо, Мастер.

– И еще, я для тебя Мастер только на личных тренировках. Во всех остальных случаях обращение ко мне по уставу. Устав выучил?

– Да, мастер! Желаете проверить?

– Давай.

Погоняв меня минут пятнадцать по уставу, Карел остался доволен. Затем приказал мне забирать шмотье и топать в администрацию. В администрации капрал Василей проводил меня в казарму номер два. Как я поняла, вся вторая казарма была занята смертниками, которые уже проучились полгода. Значит третья казарма для обучавшихся год. Четвертая – полтора года? Но ведь говорят, что после первого прорыва никто почти не выживает? Разговорились с Василеем на эту тему.

На деле оказалось все проще: смертники жили только в первой и второй казармах. В оставшихся трех располагались простые солдаты, которые обучались для войны с троллями. Как в последствии оказалось, наш лагерь – намного больше, чем просто пять казарм. Здесь, в нашей части обучались только смертники и солдаты до трех лет обучения. Такие лагеря как наш называли лагерями смертников. После года обучения солдат могли отправить воевать с орками, а смертников с тенями. Бывало так, что смертников отправляли на помощь солдатам, но никогда солдат не отправляли к теням.

Были еще лагеря воинов. Если солдат, проучившийся три года в лагере смертников, оставался жив – его забирали на обучение в лагерь воинов еще на два года. После чего он становился завидной боевой единицей. Все воины приносили присягу и имели выбор – либо оставаться в армии Повелителя на обеспечении государства, либо идти на все четыре стороны. Многие оставались, т.к. платили в армии хорошо. И прослужив двадцать лет можно было заработать на небольшое поместье и уйти на оплачиваемую пенсию.

В новой казарме также первая дверь справа от входа. Место у двери было свободно. Его я и заняла – привыкла за пару дней-то. В новой комнате людей было немного меньше. Двадцать человек. Я постелила постель, сложила вещи в ящик и пошла в душ. Успела до подъема. Пока все умывались – сходила в столовую на завтрак и направилась к полигону для разминки.

Пришли мои новые сослуживцы. Все смотрели на меня настороженно и угрюмо. Подошел Капрал.

– С этого дня я ваш новый капрал. Предыдущий уволен, – на лицах мужчин расплылись довольные улыбки. Видно, не нравился им прошлый капрал. А Василей продолжил, представляя меня: – Ваш новый боевой товарищ – Ланс. С сегодняшнего дня в вашей группе. Начинаем разминку. Двадцать кругов по стадиону. Затем как обычно. Все, кроме Ланса.

Все побежали, а я осталась стоять.

– Здесь все более-менее умеют держать оружие в руках. Ты – нет. Твоя разминка проходит утром с капитаном Карелом. Поэтому вместо разминки, я буду знакомить тебя с азами владения оружием.

Через три дня у этой группы был выходной. Я попросила капрала. Чтобы он оставил меня в лагере. Василей удивленно посмотрел на меня и спросил:

– Уверен? Тебе ведь тоже надо расслабляться. Будет бесплатная выпивка и шлюхи.

Что-то мне подсказывает, что я переживу как-нибудь без расслабления…

– Уверен. Если есть возможность, я бы хотел лишний раз тренироваться.

– Хорошо. Оставайся. Я позанимаюсь с тобой.

Прошло два месяца.

В моей группе было два неформальных команды, где лидерами были Лом и Рыжий. Лом был зеком, и его команда состояла из таких же головорезов. Я вообще их жутко боюсь. У меня такое чувство всегда, что они не люди совсем, а злобные звери, в которых нет ничего человеческого. Подсознательно именно от них всегда ждала какой-то подлости, удара в спину, особой жестокости. Вторая группа во главе с Рыжим казалась мне как-то правильнее. Там никто никого не унижал, да и зеков в ней не было. Но и они не пытались как-то сблизиться. Ну а я уже приняла решение, что навязываться не буду. К тому же мои индивидуальные занятия с Карелом и Василеем не остались незамеченными, что еще в начале вызвало еще большую неприязнь, граничащую с ненавистью, к новичку.

Василей показывал мне разные клинки, короткие, длинные, средние, загнутые, прямые, с обоюдоострым лезвием и лезвиями, заточенными с одной стороны. Показывал особенности владения каждого из них. Их предназначение для разных вариантов ведения боя. Пока я училась новым стойкам и движениям. Не могу сказать, что это новый алфавит. Нет. Просто это дополнение к моим имеющимся знаниям. Новые буквы и слоги. Постоянные поправки.

– Не так! Криворукий! Локоть выше, колено сильнее согнуть. Тебе вторая рука зачем нужна, висеть как сопле? Куда машешь жопорукий! Да. Вот так.. Еще раз… Хорошо. Следующая позиция…

Чтоб пот не заливал глаза – я стащила половую тряпку из столовой, отстирала ее, скрутила и сделала из нее повязку на лоб. Стало намного лучше. Хотя бы глаза от соленого пота не щипет и видимость не закрывает. Василей и Карел только посмеивались, глядя на меня. А я что? Я как рембо.

Также добавились спарринги с партнерами. Нас ставили в пару, и мы отрабатывали друг на друге показанные приемы. При этом оружие у нас было пока деревянное, но по весу, форме и балансировке максимально приближенное к настоящему.

Обычные тренировки без оружия у моей новой группы были интенсивнее, чем у новичков. Полоса препятствий была усложненной. Дополнительно добавилась малая дробилка, которую без травм из всей нашей группы, кроме меня, редко кто мог проходить. На самом деле, я тоже не могла, но самые опасные и тяжелые я залечивала собственной энергией. Старалась не светиться, и время от времени наведывалась в лазарет.

Малая дробилка – это просто песня. Она состояла из комплекса тренажеров на ловкость, внимательность, меткость. Тренажеры были оснащены острыми деревянными палками, щепками, шипами. Двигались они, на первый взгляд, совершенно хаотично, но очень быстро. Часто даже глаз не мог поймать смазанное движение. Иногда, чтобы отключить какой-то элемент тренажера, требовалось бросить кинжал таким образом, чтобы попасть в конкретную точку летящего в тебя на огромной скорости мешка с острыми щепами. У меня травмы случались в основном на стыке нескольких тренажеров. Сложно было одновременно следить за бревнами, которые с огромной скоростью летят к тебе с боков, за мешком, который летит сверху, чтоб прихлопнуть тебя и за острыми щепами, которые внезапно выпрыгивают из земли. При этом еще не потерять равновесие, стоя на узком шатающемся пенечке, на который ты только что прыгнул. Время твоей реакции на все про все – какие-то жалкие мгновения. И это лишь один из моментов. Были скользкие участки и вязкие, были участки со случайными препятствиями – там невозможно было угадать что и откуда тебе прилетит. Только почувствовать, да и то, только если отключить мозги полностью и не анализировать. Еще очень смущало название малой дробилки, которое подразумевало, что есть еще и большая.

Малая дробилка была два раза в неделю всегда после обеда ближе к вечеру. Я подозреваю, это из-за того, чтобы за ночь нам могли срастить многочисленные переломы и различные травмы. Дробилку боялись абсолютно все до дрожи. Мне даже иногда кажется, что больше карцера. Я решила во что бы то не стало научиться ее проходить, так как понимала, что это существенно увеличит мои шансы на выживание.

Долго думала, где найти время. После отбоя и до подъема нельзя. Да и не нужно, у меня итак на сон уходит всего четыре часа, тогда как у остальных восемь. Я иначе просто загнусь. Иногда получается прихватывать часик во время обеда. Но мне не хватает. Спасают внутренняя энергия и танцы с мастером. И еще раз в две недели, когда у всех выходной, я позволяю себе спать днем. Часто нам на обед дают два часа времени, чтоб успели залечить травмы, полученные до обеда. Ну и немного времени на отдых. Вот его то я и использовала для тренировок на дробилке.