Глава 5

Арвид жестом пригласил меня присесть в пустующее кресло справа от него, и достал со стоящей слева от его кресла этажерки толстенный фотоальбом, отделанный коричневой кожей, в деревянном переплете. Каждая фотография была датирована, а на них – мужчины и женщины, старые и молодые, в нарядах конца 19 начала 20 веков. Меня привлекла одна из последних фотографий: под развернутым штандартом с геральдическим гербом стояла группа мужчин из семи человек в военной форме дореволюционного образца. В правом нижнем углу был указан год, 19… Последние две цифры отсутствовали из-за оторванного уголка.

Арвид, видя мое любопытство, пояснил:

– Это последняя фотография всех баронов Унгерн фон Штернберг, проживавших в Российской империи в начале 20 века до 1917 года. Это кузены и дяди твоего отца. После октября 1917 года четверо из них смогли уехать на чужбину и там сгинули, двое погибли от рук большевиков, а последний, первый с правого края на фото, жив – это я.

Странно, но Арвид на фотографии выглядел также как сейчас: высокий, широкоплечий седовласый. Я открыл рот, чтобы высказать свое изумление, но Арвид поднял вверх указательный палец, призывая к молчанию, налил нам еще кофе из серебряного кофейника и продолжил.

– Алекс, хочу представить тебе этого человека, сказал он, указывая рукой на отца: его родовое имя – барон Николас-Густав-Максимилиан Унгерн фон Штернберг. Он племянник барона Роберта-Николая-Максимилиана (Романа Федоровича) Унгерн фон Штернберг. Я непроизвольно вздрогнул. Мне хотелось кричать от ужаса, ведь имя дяди моего отца, в советское время звучало не иначе как Кровавый барон, оно было красной тряпкой, синонимом кровожадного чудовища. А тут родня…

Арвид заметил мое замешательство, и продолжил.

– Алекс, жизнь сложная штука… иногда не поймешь, где черное, а где белое…Часто человек, открыто защищающий свои идеалы, кажется окружающим сумасшедшим; его ненавидят, игнорируют, прессингуют, выдумывают небылицы, обкладывают ложью, предают, даже близкие его сторонятся … короче, он становится изгоем. Полагаю, что при таких обстоятельствах, только человек, обладающий стальной волей и безмерной верой в свое дело, может выжить…

Скажи, ты мог бы пожертвовать своей жизнью ради жизни своего отца и защитить его род?

– Ради отца – Да, – не раздумывая, ответил я. А вот являюсь ли я членом отцовского рода Унгерн фон Штернберг, чтобы его защищать, – не знаю… ведь я, по Свидетельству о рождении – Ветров и живу уже почти 30 лет под этой фамилией.

Арвид, задумавшись, сказал, повернувшись к отцу:

– Николас, если его примет камень, то он, тот, последний, кто спасет род…

Время перевалило глубоко за полночь. Вслед за хозяином, мы с отцом встали со своих мест.

– Алекс, вдруг спросил Арвид, – как твои познания в истории Средневековья.

– В объеме школьной программы, – ответил я.

– А иностранные языки?

– Английский – сносно, немецкий – со словарем, фарси – бытовой, рыночный.

– Что ж, придется тебе помочь наверстать упущенное. А сейчас, всем спокойной ночи…

Глава 6

Я спал тревожно, просыпаясь каждый час… Мысли роились в голове и мне не удавалось собрать их в единое целое… Причем здесь Средневековье… И в чем мне хотят помочь наверстать упущенное… Какая-то мистика… Но вот и утро…

Быстро позавтракали: овсянка с фруктами, сырники и, конечно, кофе.

Отец уехал по своим делам. Арвид пригласил меня в кабинет.

– Присаживайся, – и показал на глубокое кресло с деревянными подлокотниками.

– Алекс, я вижу у тебя проблемы со здоровьем. Николас попросил провести диагностику моей аппаратурой. Ты не возражаешь?

– Но у меня нет при себе Истории болезни.

– Она мне не нужна.

– Вы экстрасенс? Сейчас это модно…

Он улыбнулся.

– Нет, я просто ученый-физик…

Я кивнул в знак согласия. Арвид поднял со стола широкий отливающий серебром обруч, опутанный множеством проводов. Помог надеть его на мою голову и сказал:

– Закрой глаза, расслабься и постарайся ни о чем не думать.

Я повиновался. Закрыл глаза, моя голова поплыла, и я провалился в темноту…

Через некоторое время очнулся, по-прежнему сидя в кресле. Руки лежали на подлокотниках. Обруча на голове не было. Передо мною в кресле сидел Арвид.

– Алекс, как ты себя чувствуешь? Голова болит?

– Нет. Все в порядке.

И тут он обратился ко мне на французском, который я раньше не учил, с простенькой фразой – обращением:

– Парле Ву франсэ? Донэ-муа, силь Ву пле кафэ.(Вы говорите по-французски? Подайте мне, пожалуйста, чашечку кофе).

Я выполнил просьбу.

Арвид тут же произнес еще фразу на другом языке, пояснив, что это венгерский.

– Алекс, Eеирти, амит мондок? (Алекс, Вы меня понимаете?)

Я кивнул и ответил на венгерском, причем, так, как будто всегда знал этот язык.

Арвид довольно потер руки. А меня пробил холодный пот.

– Теперь в спортзал… – сказал он и поднялся с кресла.

Глава 7

Мы вышли из кабинета и прошли по коридору первого этажа. В конце его была открыта дверь в довольно большое помещение. Мы вошли.

В центре зала располагались: площадка для вольных упражнений, размером приблизительно 14 x 14 м; конь, длиною около 160 см; кольца, подвешенные на тросах; перекладина; параллельные брусья; бревно. В углу находилась стойка с холодным оружием, учебным и не только.

– Сначала необходимо разогреть мышцы, – сказал Арвид.– Пробеги, как сможешь, два круга. Я посмотрю на твою дыхалку. А там будет видно.

Я хотел сказать ему, что мое тяжелое ранение правой ноги, которую с трудом отстоял от ампутации в госпитале, вряд ли позволит мне выполнить его просьбу. Однако предложение Арвида показалось забавным. Один круг в общей сложности составлял 100 метров. Я проковылял его, полагая, что на второй вряд ли меня хватит. Но не тут-то было…

– А теперь сделай еще раз, тоже самое, надев вот это…

Из ниоткуда появился Томас с кучей какого-то железа, в которое он начал меня облачать. Арвид комментировал названия каждой части обмундирования.

– Алекс, это «гамбезон» указал он на длинную поддоспешную рубаху. Она у меня тонкая: сшита всего из 8 слоев верблюжьей шерсти; доспехи «хоуберк» – кольчуга до колен, с рукавами полной длины, и слитным с ней кольчужным капюшоном; «шоссы» – кольчужные чулки, открытый норманнский шлем яйцевидной формы; перчатки…

– Да… внушительно…

Но … назвался груздем, полезай в кузов…

Я буквально прополз во всем этом железе злосчастный круг, и на финише больше походил на загнанную лошадь. Арвид остановил меня и протянул длинный, не меньше метра, меч, сказав при этом:

– Попробуй попасть мечом в вон тот манекен и сбить с него шлем.

В метрах пяти от меня, на площадке для вольных упражнений, стоял рыцарь, мало похожий на скульптуру или магазинный манекен. Но от промышленных дизайнеров всякое можно ожидать… Я припустился, если можно так выразиться, к манекену, чтобы как можно быстрее выполнить задание и прекратить над собой издевательство. Однако стоило мне подковылять к рыцарю и замахнуться внушительным по размерам и довольно-таки тяжелым мечом, как манекен вдруг отступил в сторону. Я был ошарашен, встал как вкопанный, а меч, от неожиданности, выпал из моих рук…

– Не стой на месте! – крикнул Арвид.– Это машина! Подними меч и сражайся… Она тебя не убьет, но пошлепать по пятой точке может и не слабо…

Я поднял меч, руки дрожали от напряжения. Рыцарь медленно подходил ко мне… Собрав всю оставшуюся в теле силу, ощутив клокочущую злость, я ударил эту чертову машину, правда, попал не по шлему, а только в область живота. В ответ получил неожиданный удар по голове и потерял сознание…

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.