Спотыкаясь, я пробралась к двери, ведущей на кухню с заднего дворика. Прежде, чем зайти в дом, требовалась подготовка по прохождению лазерно-лучевой сигнализации, именно с этим было сравнимо чутьё мамы, обхитрить которое для меня – недостижимая вершина конспирации. Поэтому я скромно заглянула через окно кухни.

Мама сидела в гостиной, перебирая бумаги, наверняка ожидая меня. Наша встреча равнялась бы вселенской трагедии. Единственное, на что мне хватило ума, это переждать, присев на корточки прямо под окном. Внезапно в комнате Джамала зажегся свет, подсказавший мне самое верное за сегодняшний день решение. К которому я и поспешила тихим бегом, как мотылёк на самый яркий огонь. Встав под его окном, я стала в него бросать все, что попадалось под руку: засохшие ветки, кусочки затвердевшей земли, траву, которая даже не долетала.

– Дель, – услышала я его голос, но в окне никого не было. – Что ты тут делаешь?

Опустив голову, я заметила стоящего в дверях Джамала, с удивлённой улыбкой на лице.

– Джа, ты помнишь день, когда подписал приговор о постоянной опеке надо мной? – проворчала я. – Пусти переночевать.

– Ты в состоянии самостоятельно зайти? – приветливо улыбнулся он.

Я тихими шагами прошла в дом, по привычке поднялась наверх прямиком в его комнату и сразу же рухнула на кровать, скинув обувь.

– Если бы мать меня увидела, – засмеялась я, понимая, что совершила шалость, чем больше правил она устанавливала, тем приятней было их нарушать.

– Было бы не до смеха? – присел на кровать он.

– Джа, что бы я без тебя делала? – взглянула на него я с трепетом. – Как думаешь, сколько будет продолжаться это помешательство мамы? Неужели этому не будет конца?

Джа молча посмотрел на меня и задумчиво продолжил?

– Сложно сказать. Дель, когда люди теряют самое дорогое, начинают сходить с ума. Когда мамы не стало, помню, как я мучился от подобных приступов.

– Приляг со мной, Джа, – повернулась я на бок, чтобы быть лицом к нему.

– Ты воняешь больше, чем весь старый бар «Джо» после футбольных болельщиков, – после формального ворчания он прилёг рядом со мной и приобнял рукой.

– А ты пахнешь, как парень после душа, – ответила я. – и не преувеличивай, всего-то несколько рюмок текилы, – добавила я, улёгшись на его плечо, и заснула.

Лёгкое шелковое платье с розовыми пионами развевалось на жарком, но тихом ветру. Я гуляла по цветущему саду вдоль реки, где росли дикие ромашки и синеглазки, как вдруг заметила на одном дереве гнездо с птенцами. Дерево было хоть и большое, но довольно ветвистое, и мне, маленькой и подвижной девчонке, с легкостью удалось взобраться на него. В гнезде я обнаружила четырех крошечных птенцов; сняв аккуратно с ветки, я поставила его на землю. Посадила в ладонь первого птенца, хрупкого и такого беззащитного, и долго его рассматривала. Посадив его на землю, я расправила его неокрепшие крылышко и нанесла удар топором. По моему платью распылились мелкие брызги алой крови.

Задыхаясь, я проснулась ото сна, мучившего меня не первый год. Я делала жадные вдохи, но горло перекрывалось, не давая кислороду поступить в лёгкие. Сердцебиение учащалось до таких скоростей, что казалось: все тело вздрагивает от каждого удара. Джа от испуга вскочил, но, не растерявшись, стал действовать. Открыл настежь окно, уложил меня в горизонтальном положении на ровный пол и стал успокаивать. Когда мое дыхание восстановилось и Джа обнял меня, я разрыдалась от бессилия.

– Ты ходишь к психологу? – спросил он, перебирая таблетки в аптечке.

– Да, – рыдая, ответила я. – Эти сны сводят меня с ума, не могу это терпеть больше.

– Ты приняла алкоголь, поэтому можно только эту, – он положил мне в ладонь зелёную таблетку с указанием: – Положи под язык.

– Джа, не уходи, – окрикнула я его, направляющегося к двери.

– Хотел проконсультироваться с отцом, возможно, стоит поменять твоего психолога.

– Нет, пожалуйста, не уходи, мне уже лучше, – попросила я.

Джа с досадой поджал нижнюю губу, но смиренно вернулся и лёг обратно, позволив мне опять лечь на его плечо.

Тайна первая

После ежедневного повторяющегося ритуала, когда мама забегала ко мне в комнату, впуская за собой аромат свежеприготовленного завтрака, будила и раздвигала шторы, она обязательно садилась, поглаживала мне голову и тихонько напоминала:

– Милая, сегодня бассейн.

Или профилактический осмотр, или день психолога. Сегодня был именно его день. День реконструкции моих мыслей.

– Нельзя опаздывать к доктору Куперу, вставай, детка, – сказав она, поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты, оставив дверь открытой.

Сеансы доктора Купера были обязательны для меня с моих шести лет. Не проверяла, как без него, но с ним я все ещё не достигла желаемых результатов, хотя проблема наверняка таилась в том, что его вовсе невозможно достичь.

Доктор Купер, конечно, за столько лет постарел на моих глазах, но если бы я не знала его все эти годы, то не посчитала бы его ровесником матери. На вид приятный мужчина, без лишнего веса, всегда одет по моде, но не по возрасту. Разговаривал он так спокойно и размеренно, что, слушая его больше пяти минут, уже клонило в сон.

В кабинете доктора Купера все было как обычно, все тот же травяной чай на столике, который ассистентка приносила к моему приходу. Книги, без которых не обходился ни один психолог – такие, как «Введение в психоанализ» Зигмунда Фрейда, «Психология влияния» Роберта Чалдини и все остальные – располагались на полках в той же последовательности.

В кабинете пахло ароматной мятой, что облегчало мне многочасовое нахождение в чане своих страхов и проблем. Впервые мне приходилось ожидать появления доктора. Чаще всего, что не удивительно, опаздывала я. Когда залезла в телефон от скуки, тотчас же отворилась дверь, и в кабинет зашла уверенным ходом светловолосая женщина лет сорока пяти или пятидесяти. Приятная на вид, со сдержанной профессиональной улыбкой на лице, но весьма искренней.

– Дель, добрый день. Я доктор Лора, теперь я ваш психотерапевт, – представилась она.

Мне казалось, будто я неправильно услышала ее фразу, и я переспросила снова.

– Понимаю твою растерянность, но я уверена: мы с тобой добьёмся хороших результатов.

– А что с доктором Купером? Он ведёт меня уже многие годы, знает все о моих проблемах. Я не понимаю, что происходит и где мой доктор? – возмущалась я, не на шутку запереживав.

– Не буду ходить вокруг да около. Доктор Купер сейчас под следствием.

– Уверена, это недоразумение …

Я не успела договорить.

– Доктор Купер, мягко выражаясь, некомпетентно вёл работу.

– Он хоть и нудный тип, но психотерапевт лучший в округе.

– Вряд ли назначение препаратов, усугубляющих состояние пациента, которые он, вам в том числе, назначал, можно считать профессионализмом. На протяжении больше десяти лет вы принимали препараты, нарушающие память и блокирующие восстановление нейронных связей, что, собственно, не помогало, а вредило вашему здоровью. Удивительно, как вы до сих пор не потеряли память, – голос ее то стихал, то набирал высоту, пока она раскладывала блокноты и иные предметы на столе и располагалась на рабочем месте. – Мы осведомлены о доверительной связи вашей матери, миссис Лили Ричмен – многоуважаемой в медицине персоны, и доктора Купера. Но, Дель, если хочешь выкарабкаться, ты должна пообещать мне, что ни слова не скажешь ей, она ни при каких обстоятельствах не должна знать о смене лечащего врача.

– Но ведь…

Лора не дала мне договорить в очередной раз и продолжала своим поставленным голосом засыпать меня окутывающими волнением откровениями.

– Со своей стороны даю гарантию, что доктор Купер будет подтверждать, как и ранее, каждый твой визит. Ты взрослая девочка и должна принимать решения самостоятельно. Все выглядит странно, – встала она вновь со своего кресла, – но только ты решаешь. Поэтому делай выбор, я не намерена тебя убеждать.