Моим излюбленным развлечением было изображение фридайвера: медленно погружаясь, я наблюдала за предметами через волнующуюся воду, все принимало причудливую плавучую форму, будто окна, потолок и все, что просматривалось, было взято из «мягких часов» Дали. Наблюдение через воду было не самой целью моего погружения, каждый раз я испытывала свой организм, держалась под водой и доводя себя до предела кислородного голодания. Представляла, как кто-то, решив, что я утонула, бросился спасать, а я рассмеялась бы в ответ.

В очередной раз испытав себя, я вынырнула, жадно поглощая кислород. Открыв глаза, увидела сидящую на краю бассейна знакомую фигуру – Ари, с его фирменной улыбкой на циничной физиономии.

– Милая, ты не отвечаешь, – продолжал он улыбаться.

Не собираясь отвечать, я подплыла к нему, с такой же наглостью вглядываясь в его хитрые глаза.

– Не смотри так, – засверкал он белоснежными зубами.

Выйдя из воды, я прошагала медленными уверенными шагами мимо него и отправилась в душ, не проронив ни слова. Это и был мой красноречивый ответ.

Кроме одной девушки, с которой столкнулась в дверях, в самой душевой никого не было, поэтому я спокойно разделась и встала под струю тёплой воды. Время от времени мне слышались посторонние шумы и какое-то шуршание, но, обернувшись, я не замечала никого.

«Наверняка почудилось, – подумала я, – мне не привыкать».

Вернувшись домой, я обнаружила только отца, мама, к моему невероятному везению, задерживалась в клинике. Папа часто нарушал все установленные правила, тайком тащил в дом всякую вредную еду, и мы с ним прятались в кабинете и, соревнуясь в скорости, уплетали все до последнего ломтика шоколада, чтобы наверняка не оставить следов преступления. Да и такой ярой озабоченности мной у него не было, как, собственно, у каждого типичного отца. Это позволяло чувствовать себя с ним спокойней и свободней.

Ари весь вечер строчил смски, будто за их количество его вознаграждали криптовалютой. я их добросовестно читала, но было в тягость отвечать и объяснять очевидное, и я выключила телефон. Из-за него мне пришлось лишиться единственного развлечения на сегодня – просмотра ленты в социальной сети. Читать я не любила, после пары страниц становилось тягостно от предстоящих еще трёхсот до развязки. От лени я и забрасывала идею, как и книгу, в какую-нибудь тумбу пылиться. Я не увлекалась особо ничем: телескопа в моей комнате не было, как и растений, журналов, плакатов – ничего такого, впрочем, как и уюта.

Выглянув в окно, я заметила Джамала, сидящего за столиком у себя на заднем дворе. Наверное, он и был моим единственным хобби, мой сосед и близкий друг, одарённый талантом спасать меня из всяких передряг. А сегодня спас и от скуки.

– Джа, – шагнула я за калитку.

– Дель, – с трепетом поздоровался он.

– Как поживает самый невероятно привлекательный доктор? – подшучивала я.

Хотя эти слова были чистой правдой. Кроме того, что он был пока ещё студентом, а не действующим доктором. Он как хороший сын решил пойти по стопам отца. Высокий и прекрасно сложенный смуглый парень, с зеленоватыми глазами и в белом халате, однозначно будет самым горячим в госпитале.

– Кто бы говорил, – заулыбался он.

– Доктор, у меня жутко боли-и-и-т… – я замолчала, осматривая себя, выбирая, какую же часть тела мне оклеветать. – Душа, жутко болит душа, – изобразила я жалостливый вид. – Не пропишете мне лекарства?

Джа засмеялся, поняв намёк.

– Миссис Ричмен в клинике, да? – спросил он, заходя в дом.

Он знал, что я прихожу к нему на расслабляющий сеанс, когда мама на работе.

– А твой отец? – крикнула я возвратившемуся Джамалу.– Мама говорила, он отказал в лицензии на определенные услуги в клинике?

Джа странно отвёл глаза и нахмурился, но, пытаясь скрыть эмоции, заулыбался своей заразительной улыбкой.

– Он ничего не говорил.

Выпуская из легких переработанный угар от «Лемон-три», казалось, я действительно выпускаю всю боль. Немного закружилась голова, поэтому я улеглась на садовом диванчике. Мой мозг наконец перестал думать, но выборочно спрятал в глубокий ящик самые страшные события, изнуряющие мысли и все, что доставляло тягость. В этом была прелесть дружбы с Джа.

– Мой персональный многофункциональный док-диллер, – продолжала я бредить. Отсмеявшись, Джа спросил:

– Как дела с Ари?

– О, зачем ты все испортил? – завозмущалась я. – Испытание расстоянием, кажется, мы провалили, – и затянулась вновь, ощутив отрезвление от поднятой темы.

– Дель, Делина! – стали доноситься крики с улицы.

Выйдя от Джа, я увидела Ари, стоявшего у моего дома; заметив нас, он пошёл навстречу.

– Здарова, – формально махнул Ари Джамалу. – Детка, ты не отвечаешь весь день, – обратился он ко мне.

– Прости, – произнесла я без эмоции.

– Иди ко мне, – Ари прижал меня к себе, проверяя, видит ли нас Джамал.

Ари – собственник, он всегда ревностно относился к моей дружбе с Джа, и за столько лет я не смогла убедить, что мы друг друга не волновали.

– Поехали, в бар, там выступает Лей, – поволок он меня за собой.

Развернувшись, я уже не увидела Джамала, а мне очень нужна была его компания.

– Я в домашней одежде, – искала я причины не ехать.

– Все равно, – хитро заулыбался он.

– Следи за дорогой, хотелось бы дожить до грядущего дня рождения, – сделала я замечание его опасному вождению.

– Всего-то пара месяцев. Доживешь, – заявил он. – У меня есть для тебя подарок, не связанный с днём рождения, – припарковав машину, он развернулся ко мне.

Я искусственно улыбнулась, не чувствуя особого трепета. Из кармана бомбера Ари достал чёрную коробочку, которая заставила сердце испуганно стучать, я занервничала и не знала, как себя вести. Но когда он, торопясь, смахнул крышку коробки так, что она слетела в сторону и я увидела сверкающие серьги-гвоздики, облегченно выдохнула и засмеялась, прочувствовав, что опасность позади.

– О, Ари, ты не забыл, – я приобняла его в знак благодарности.

Он сразу же захотел их мне примерить. Они были весьма изящны и не вычурны, скромно и со стилем, как я любила. Их высокая цена не напрягала моего бойфренда, он был сыном из богатейшей в округе семьи, заполонившей всю страну сетью развлекательных заведений.

– На хрен этот бар и Лея, может, поедем ко мне? – прошептал он, застегивая серьгу.

– Для Лея важно наше присутствие, – я все же заставила Ари отстраниться.

В баре было всего несколько свободных столиков, не сразу удалось заметить Камиллу, мою школьную подругу, с ее очередным бойфрендом, имя которого я даже уже не старалась запомнить, они сидели за столиком у самой сцены. Подняв глаза на готовящихся музыкантов, я увидела уже улыбающегося нам Лея, прошла к нему, поздоровалась и, пожелав удачного выступления, присела за стол к ребятам.

– Ари, Дель?– с удивлением спросила Камилла.

– Что-то не так? – переспросила я, казалось, мы совершили что-то противоестественное, оказавшись вместе.

– Я просто… просто… удивилась. Никто не верил, что вы переживете разлуку, – оправдательно улыбнулась она.

– Может, мы и не пережили.

Все засмеялись, предположив, что я шучу.

Думать, что Ари хранил мне верность в течение полугода, было бы глупо. Я все прекрасно понимала, он сходил по мне с ума, но против своей же натуры у него не нашлось бы противостоящих сил. А я просто не могла окончательно разорвать нашу нить, плотную нить, впитавшую все, что мы пережили вместе. Мне было с ним хорошо проводить время, что именно я и делала, ничего более не ждала и не хотела сама. Я смотрела на него весь наш разговор, видела, как он теряется и нервничает, услышав слова Камиллы. Но я даже не чувствовала боль, когда понимала, что все мои предположения реальны. Я всего лишь улыбнулась ему. Чувствовала, что он родной для меня человек, с которым многое пережито, но как бы нам ни хотелось, уже не удастся создать будущее.

Бар который мы посетили, был в распоряжении Ари, отец отдал ему на восемнадцатилетние сеть баров по городу, поэтому с выпивкой здесь не возникало проблем. Компания, с которой я раньше проводила восемьдесят процентов своего времени, теперь вызывала только раздражение, а вечер был настолько нудным, что даже алкоголь не смог бы развеселить. Несколько стопок текилы, выпитые мною, были ошибкой хотя бы потому, что мне предстояло возвращаться в родительской дом, где мама – имея особенности чутья бладхаунда – учует запах прежде, чем я появлюсь на лужайке у дома.