Даня.
Влетев в дом, мне сразу открылась картина на кухне. Увидев, что этот урод целует мою Настю, а его рука хозяйничает у неё под платьем, я сорвался. Если бы Стас не оттащил меня, я бы убил Никитина там же. Но Стас прав, с ублюдком позже закончим, сейчас главное Настя. Едва успел её подхватить, когда она стала сползать со стола. Растрепанная, с гематомой на щеке, а для меня всё равно самая красивая на свете. Хрупкие руки закованы в наручники. Сволочь…
— Никитин, как открыть наручники?
Простонав, Егор явно с трудом достал из кармана ключ.
— Ты не жилец, Комаров. Мой отец тебя прикончит…
— Заткнись, пока не добавили, — прорычал Стас, вырывая ключ.
Освободив руки Насти, я подхватил её на руки.
— Я сейчас вернусь и продолжим, — с угрожающей ухмылкой, произнес я и уже нормально сказал Стасу. — У меня неподалеку родители живут, я передам Настю маме и вернусь. Справишься пока сам?
— Конечно, — усмехнулся Стас.
Возле дома столкнулся с отцом.
— Даня? Что с Настей?
— Егор Никитин пытался её изнасиловать… Позвони Игорю Семеновичу, пусть осмотрит её. Похоже её опоили чем-то.
— Вот паскуда. И в кого он такой уродился. Сейчас позвоню.
Пока отец звонил знакомому врачу, внес Настю в дом.
— Мама, ты где?
— Даня? Господи, что случилось? — мама замерла, ошарашенно глядя на Настю и на мои сбитые костяшки.
Вздохнув, поведал ей все что произошло.
— Позаботься о ней, пожалуйста, а мне надо закончить с Никитиным.
— Я с тобой, — в дом вошел отец. — Если Паша или Элла заявятся, тебе с ними не справиться.
Не возражал, потому что отец был прав.
Отнес Настю в мою комнату, уложил на кровать и ушел.
В доме Никитиных Стас спокойно сидел на стуле и неотрывно следил за Егором, который пытался смыть кровь с лица.
— Виктор Романович? Видите, что ваш сын сделал?
Отец брезгливо оглядел его избитое лицо.
— Мало досталось тебе, раз говорить можешь, — отец посмотрел на меня. — Не мог язык ему отбить, меньше проблем бы было.
Стас не выдержал и захохотал.
— Мировой у тебя отец. Я Стас, знакомый Дани.
— Виктор Романович, — отец пожал Стасу руку и вернулся к Егору. — Ну что делать будем? Полицию вызывать?
Никитин торжественно посмотрел на меня. Вот дурак, не понял к чему ведет отец.
— Да, да, вызывайте, пусть его посадят.
— А Даня тут причем? Заявление будет о попытке… Попытке же только? — отец посмотрел на меня и я кивнул. Мы же успели, правда? — Так вот, заявление будет о попытке изнасилования. И поверь мне, тебе придется не сладко и папочка не поможет. Я за свою невестку горло даже Никитиным готов перегрызть…
Егор заметно стушевался.
— Какая попытка изнасилования? Да девка сама на меня вешалась…
Сжав челюсти, я бросился было на него, но Стас был на чеку и успел перехватить меня.
— Спокойно, сын, он и за эти слова ответит, — отец достал телефон. — Андрюха, привет, дорогой. Как жизнь? У меня… Ну просто так я же звонить не стал. Слушай, у тебя силёнок хватит с Никитиными побороться? Да с теми самыми. Да сынок Пашкин чуть невестку мою не изнасиловал. Нет, Данькину. Ну да, но он же защищал её. Нет, жив Егорка, немного лишь снаружи подпорчен. Да, внутри сгнил давно. Да? Ну и чудненько, ждем тогда вас. Адрес знаешь? Да недалеко от нас. Ждем, — отключив связь, отец посмотрел на меня. — Вот и все.
Егор совсем сник, но тут от входной двери раздался голос его отца.
— Что здесь происходит?
— Витя? — в кухню вошла Элла Леопольдовна, оглядела нас, взглянула на сына и заохала. — О боже, Егорка, что у тебя с лицом? Надо полицию вызвать…
— Полиция уже едет, Элла, не волнуйся, — отец само спокойствие, зато отец Егора закипает, глядя на меня.
Ну да, ведь я до сих пор киплю от ярости, поэтому Стас так же держит меня.
— И за что? — только и спросил дядь Паша.
— Твой сын пытался изнасиловать девушку, невесту Дани, — вместо меня ответил отец, а у меня от его слов внутри все перевернулось. Он и не знает, что мы с Настей расстались.
— Что за чушь? — возмутилась Элла Леопольдовна. — Мой сын на такое не способен, правда Егорка?
— Мам, честно, она сама на меня вешалась.
Я вновь дернулся к нему, но Стас держал меня крепко, зато я мог говорить.
— Это когда она на тебя вешалась? Когда случайно споткнулась и упала перед тобой, а ты возомнил себя Кристианом Грейсом? Или когда ты ей прохода не давал, запугал девчонку так, что она согласилась на отношения со мной, даже ненавидя меня, лишь бы избавиться от твоего навязчивого внимания? Или может она сегодня на тебя вешалась? Поэтому ты заковал её в наручники и опоил наркотиками, да?
В кухне воцарилась тишина. Все смотрели на меня. Элла Леопольдовна с ужасом, Егор со страхом, его отец с недоверием, а вот мой отец смотрел на меня с чертовым сочувствием. И именно это сочувствие меня убило. Ведь я понял, что мама все рассказала отцу, но он все равно называл Настю моей невестой…
— Кстати, так на всякий случай, если что, я заснял как Настя, вешалась" на Егора… — нарушил тишину Стас и отпустил меня, доставая телефон.
Егор изменился в лице, а остальные подошли к Стасу и уставились на экран его телефона. Видеть второй раз, как он лапает слабо сопротивляющую Настю было невыносимо тяжело.
Видео заканчивалось тем, что я, оттащив Егора от Насти ударил его, а Настю сразу вырвало.
Просмотрев видео, дядь Паша подошел к сыну и вдруг дал ему такую затрещину, что Егор едва удержался на ногах.
— Отец, за что?
— Ты еще спрашиваешь за что, паршивец? Хотя я сам виноват, не порол тебя с детства, разрешал все… На мою помощь можешь не рассчитывать, дальше сам будешь отвечать за свои косяки.
— Но Паша… — жалобно начала было Элла Леопольдовна, но муж так посмотрел на неё, что она осеклась.
В это время и подъехал сам прокурор области с пару следователей.
Глава 21.
Даня.
Разбирались не долго. Дядь Паша, как и обещал, не вмешивался. Элла Леопольдовна пыталась вызвать их адвоката, но дядь Паша осадил её и она беспомощно взглянув на сына, вышла из кухни.
Выслушав меня и Стаса, просмотрев видео и обнаружив порванные трусики Насти, Андрей Михайлович всё записал и посмотрел на моего отца.
— А где сама пострадавшая?
— У нас дома. Игорь Семёнович Разин осмотрел уже её и оставил заключение. Может повременишь с её допросом? Девочка только пережила такое и вспоминать всё снова…
— Во-первых, без её показаний я не могу дать делу ход, ну и во-вторых, как по мне, лучше сейчас всё рассказать, чем завтра или послезавтра, когда успокоишься, вновь переживать ужас.
Отец задумчиво погладил подбородок.
— Может ты и прав. Ладно, идем к нам.
Егора следователи увели в машину, а мы вчетвером: я, отец, Стас и Андрей Михайлович направились в дом родителей.
Оставив Андрея Михайловича и Стаса в гостиной, мы поднялись в мою комнату.
Я всего ожидал, но то что Настя при виде меня прижмется ко мне, не ждал. Подумал, что она от страха из-за пооизошедшего и попытался успокоить, не обращая внимания на уже привычную дрожь от её близости.
— Всё, успокойся, Насть, больше он тебе ничего не сделает.
— Дурачок, — улыбнулась мама. — Да она больше за тебя переживала, чем за себя.
Слова мамы доходили до разума как в тумане. Что значит за меня переживала больше, чем за себя?
Аккуратно взяв Настю за подбородок, заставил посмотреть мне в глаза.
— А что за меня переживать? Что со мной будет?
Вздохнув, Настя закусила губу, а меня прямо коротнуло от этого вида. Судорожно сглотнув, большим пальцем освободил её губу. Настя замерев, смотрела в мои глаза, не моргая, убивая к черту всю мою выдержку.
За спиной раздался кашель отца. Спасибо, папа!
— Насть, тут такое дело… Там внизу прокурор ждет. Надо ему всё рассказать, чтобы Егора наказали.
Вздрогнув, Настя задрожала, а в глазах её вперемешку заискрились и боль, и страх, и паника.
