Моя попа сжалась от ожидания боли. Понимаю, что так нельзя, но по-другому не могу. Защитная реакция.

— Обработайте эту часть спиртом.

Я тут же почувствовала как по моей левой ягодице водят ваткой с холодным спиртом. Зажмурилась.

— Девушка, расслабьтесь, пожалуйста, иначе игла может сломаться, — попросила медсестра и я честно попыталась, но не получается.

— Не могу, — беспомощно произнесла я.

Влас наклонился к моему уху и прошептал:

— Вспоминай о последнем нашем сексе, как я трахал тебя на том прохладном столе. Будешь хорошей девочкой, я тебя возьму очень нежно и мягко…

Его слова расслабили, я забыла о том, что он собирается делать, вспоминала, как он любил меня. Слова медсестры были слышны приглушённо.

— Снимайте колпачок, быстрым движением вводите иглу и медленно вводите лекарство.

Я почувствовала лёгкое покалывание и удивилась, что было не больно. Всё-таки ему можно доверить укол.

— Вот и всё, — довольно произнесла медсестра.

— Ну всё, Мирка, можешь больше не бояться, твоя сексуальная попка под моей защитой, — усмехнулся он.

— Дурак! — буркнула я.

Белые пушистые облака плавно плывут по голубому небу. Теплый ветер приятно обдувает, развевая мои волосы. Я сижу в удобном мягком кресле и смотрю на воду. В реке весело плескаясь плавали Влас и Мирон. Они такие забавные. Глядя на них в груди щемит от нежности. Воздух здесь необыкновенный. Чувствую запах полевых цветов, свежескошенной травы неподалеку. Солнце слегка припекает, но это так приятно.

Когда меня выписали из клиники, то Влас сообщил, что забирает нас к себе. И сколько бы я не спорила, он был неколебим. Я надеялась, что оказавшись у себя дома, смогу отстоять право выбора, где мне жить на время лечения, но там уже подключились родители Власа.

— А за Мирона ты не боишься после такого? — спросила мама Власа и моё сердце сжалось от страха.

Пришлось согласиться. Взяли с собой только самые необходимые вещи. Решили пока сына в садик не водить, пока не решим вопрос с Викой.

Был ещё один неприятный момент, когда меня вызвали в полицию на допрос. Просидела там часа четыре. Они постоянно задавали какие-то вопросы, причём одни и те же, переформулируя. Видимо, убеждались, что не вру. Обещали разобраться.

Я пока работать не могла, попросила ребят временно справляться самостоятельно. Алину предупредила о том, что случилось и о переезде. Она видимо, проболталась маме, что Влас снова со мной и та стала названивать. Но я пока не готова с ней общаться.

Влас же тоже делегировал свои обязанности на своего заместителя, так как он втемяшил себе в голову, что должен заботиться обо мне, хотя я уверяла, что справлюсь со всем сама. Он всё взял на себя, и готовку, и ребенка, мне уколы и перевязки делает, постоянно следит, чтобы не напрягалась. Боюсь привыкнуть к такой заботе.

— О чём задумалась? — сбоку послышался голос Власа, который сел на соседний стул.

— Хорошо здесь. Жаль, что не могу пока искупаться с вами, — грустно улыбнулась я, переводя взгляд на забинтованные руки.

— Не переживай, до свадьбы заживёт, — улыбнулся он и чмокнул меня в щёку.

— До какой ещё свадьбы? Смеёшься? Мне бы ещё от этих впечатлений отделаться, — усмехнулась я.

— До нашей. И я не шучу. Теперь я тебя никуда не отпущу, а будешь сопротивляться, запру в этом доме и буду охранять как злой дракон.

— Я ещё не согласилась, — отвела я взгляд, Мирон лежал на надувном матрасе и весело махал мне. Влас на мою фразу только ухмыльнулся.

Дни пролетали незаметно, окружённая заботой я была счастлива. Влас же выстраивал свои стратегические шаги. По задумке Мирона, оборудовали ему комнату. Теперь в спальне сына стоял огромный корабль, где есть спальное место и выход на нос корабля к штурвалу. Боюсь, что после такой комнаты он не захочет возвращаться в нашу квартиру и Влас прекрасно это понимает. Для меня он тоже сделал уголок мечты. Пристроил дополнительную террасу с панорамными окнами, из которой сразу можно выйти босиком на газон, внутри повесили качели-кокон, рядом стоит стеклянный столик с полкой, на которой лежит несколько книг. Но самое прекрасное, что здесь оказалось — закат. Иногда я встречаю его сидя в кресле, бывает ко мне присоединяется Влас и тогда мы садимся на пушистый белый ковер.

Однажды я даже выходила на террасу поздно ночью. Крыша ее тоже вся из стекла и так красиво наблюдать за звёздами и луной. Думаю, будет так же волшебно наблюдать отсюда за дождём.

— Вику нашли и приговорили к тюремному заключению. Теперь нам больше никто не будет мешать, — сообщил Влас главную новость.

— А где она была? Получается, мы теперь можем вернуться домой?

— У Никиты. Нет, вы теперь будете жить здесь, со мной. Разве ты не видишь, как сыну здесь хорошо?

Да, ему и правда здесь нравится больше. Много простора и свободы, ещё и собственная детская площадка. Ах да, Влас же на радостях пообещал ему подарить собаку. Помню в тот день, когда его отец передал результаты ДНК, его сильно штормило, пока он вскрывал конверт. Увидев, что вероятность отцовства девяносто девять и девять процентов, он аж осел и широко улыбнулся. А Мирон же пользуясь случаем попросил собаку. На днях у нас появится новый член семьи.

— У Никиты? — удивилась я.

— Да, тот самый, что лез к тебе, — слегка замялся он.

— И что она там делала? — напрягалась я.

Влас отвёл глаза, провел рукой по волосам.

— Ты только не нервничай, хорошо?

Я нахмурилась, ожидая какой-то подставы.

— Говори.

— В тот день, когда эта дура на тебя напала, я был не в себе от ярости и страха за твою жизнь, и здоровье. После того, как меня не пустили к тебе, я позвонил Вике и поехал к ней. Вытащил ее из дома и привез в квартиру Никиты. А там позволил поиметь ее. Но ты не думай, она и сама была не против этого.

Даже страшно представить себе такую ситуацию. И никак не могла подумать, что Влас способен так поступить. Только я не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, это мерзко, с другой, со мной поступили не лучше. Повезло, что лицо не пострадало, особенно зрение.

— Фу, и ты за ними наблюдал? — скривилась я.

— Только в начале, чтобы потушить свою ярость и не натворить глупостей. К тому же, чтобы Никита помог в том спектакле, который они устроили шесть лет тому назад, она переспала с ним.

Ужас. Мнение о Вике немного изменилось. Быть такой… Даже слов подобрать не могу. Проанализировав всё в своей голове, ощутила тошноту. Вскочила с кресла и побежала в дом, в туалет на первом этаже. Ранее съеденный овощной салат и фрукты вышли обратно. В дверь постучали.

— Мира, что с тобой? — взволнованно спросил Влас.

— Давай больше не будем обсуждать эту тему с Викой. До тошноты противно, — я вышла из туалета и направилась на улицу, подышать свежим воздухом.

— Хорошо. Но твоё состояние… Считаешь, что это нормально? — в его голосе была тревога.

— А ты думаешь, что сказанное тобой ранее должно быть мне приятно? — огрызнулась я.

— Прости.

Взглядом нашла сына, помахала ему рукой и крикнула:

— Мирон, вылезай из воды! У тебя уже губы синие!

Он стал конючить, просить ещё чуть-чуть покупаться, но я стояла на своём. Не хватало ещё, чтоб и он заболел.

— Пап, возьми матрас, — надувшись попросил он Власа.

Он тут же быстро к нему подбежал, помог выбраться на берег, затащил матрас и вдвоём поднимались ко мне.

— Мирон, как думаешь, если поставить здесь бассейн, мама сильно ругаться будет? — Влас вроде бы говорил это сыну, но в это же время смотрел на меня. Я нахмурилась. Он скоро построит тут Диснейленд, только бы мы никуда не уехали отсюда.

— Правда? И я смогу в нём плавать в любое время? — с восторгом спросил малыш.

— Да, но только если мама разрешит, — усмехнулся он.